========== Часть 1 ==========

Действие происходит во время первой мировой войны. Кенди (главная героиня, конечно) закончила обучение и практику в школе медсестер Мери Джейн. Когда Америка вступила в войну она уехала на фронт (во Францию) сестрой милосердия. Там она встретила свою однокашницу из мед. училища - Флемми Гамельтон и познакомилась с Жюльен. Мистер Альберт (отчим Кенди) не смог удержать ее в Америке и очень переживал за нее, Нил Легон желал видеть Кенди своей женой, Элиза все еще ненавидела ее а Стир (который выжил), Арчи, Анни и Патти очень скучали.

Война. Сотни взрывов и тысячи выстрелов сливались в сплошной ужасающий гул. «Как можно работать в такой обстановке, когда даже не слышно, что говорит доктор? – спрашивала Кенди саму себя, заранее зная ответ: – Невозможно, но необходимо». Она привстала так, чтобы видеть из окопа хоть что-нибудь. Видимость была нулевой. Всюду вздымались облака пыли, а мелкая морось создавала непроглядную серую стену. «Бедные солдаты, они не видят, куда стрелять, и хуже всего, не видят, откуда ведется огонь по ним».

– Кенди, немедленно сядь! – приказал доктор Дюваль, но она не слышала его. Крик души заглушал даже зловещую канонаду.

– Доктор, вы уверены, что мы идем в правильном направлении? Я не вижу наших солдат! – с тревогой произнесла Флэмми, оглядываясь по сторонам.

– Раз нам сказали идти сюда, значит, мы пойдем, – сухо ответил доктор и медленно двинулся вперед.

Кенди опустилась в окоп и заметила, что Дюваль и Флэмми уже отошли.

– Подождите меня! – крикнула она им вслед и стала догонять их, но тут произошло непредвиденное: рядом неожиданно взорвался снаряд и обрушил стену траншеи, так что Кенди оказалась отрезанной от своей бригады.

Пребывая в состоянии шока, она не сразу поняла, что на самом деле произошло. Только спустя некоторое время она увидела, что не сможет пройти дальше.

«Какой кошмар! Доктор и Флэмми ушли вперед! Я осталась тут! Они не справятся вдвоем! У меня аптечка». Она начала судорожно искать выход, но тут в ее голову пришла еще более ужасная мысль: «Они не смогут вернуться назад! Что же делать? Попробовать перелезть баррикаду сверху? Нет, это самоубийство. А если обойти? Должны быть другие пути».

С этой мыслью Кенди отправилась назад, чтобы повернуть на другой развилке.

«А куда теперь?»

Сверху послышался крик. Кенди присела и прижалась к стене. Раздался глухой хлопок, и в окоп рухнул солдат, продолжая из последних сил давить курок, решетя земляную стену подземного коридора. Он упал и замер. Кенди недвижно смотрела на него какое-то время, потом, очнувшись, подкралась к нему на четвереньках.

– Вы живы?

Солдат ничего не ответил, только что-то прохрипел. Кенди перевернула его и увидела, что пуля вошла выше ребер, но сонную артерию не пробила. «Это серьезно, но раз он еще не умер, значит, его можно спасти», подумала она, «но одна я ничего не смогу сделать». Солдат приоткрыл глаза, и его взору предстало удивительно милое и очень напуганное создание, покрытое серой пылью. Он снова попытался что-то сказать, но понял, что говорить не может. Он попытался объяснить жестами, что Кенди надо уходить, и скорее.

– Я не понимаю, что вы хотите сказать?

Солдат попытался привстать, но тут же рухнул замертво. Кенди схватила аптечку и поползла дальше. Она окончательно промокла от мелкого дождя и совсем замерзла. «Мне плохо, но это неважно. Там на передовой кому-то гораздо хуже, чем мне сейчас, и ему некому помочь. Вот только как туда пробраться?»

Внезапно снова послышались крики, и звучали они гораздо громче и ближе. «Я близко», подумала Кенди. «Даже если я не найду доктора и Флэмми, то, по крайней мере, приложу все усилия, чтобы облегчить страдания бойцов». Эта мысль придала ей храбрости, и она окончательно решила идти до конца, даже если ей не суждено будет вернуться назад.

Пройдя еще немного, Кенди услышала, как двое говорили совсем рядом, но слова разобрать не удавалось. Она присела и вслушалась в грохот, и когда она поняла, что эта речь исходит из уст немцев, ее охватил страх. «Я на территории врага?! Это невозможно!» Кенди стала вспоминать план поля боя, висевший на стене в одной из казарм. Она не разбиралась в стратегических картах, но все же отчетливо помнила, что окопы были с одной стороны поля, а немцы находились с другой. Даже если у них тоже были окопы, то они точно не могли соединяться с траншеями союзников. «Неужели враг захватил наши?» Кенди решила проверить, вдруг это просто пленные, или ей вообще со страху почудилось.

Она медленно подкралась к повороту и осторожно заглянула за него. Ее взору предстала следующая картина: молодой немец, лет двадцати, пытался высвободить ногу товарища, которую зажало между двумя пластами земли, сошедшими со стен из-за взрыва. Пострадавший пытался что-то объяснить сослуживцу (по-немецки), а тот лишь копал и повторял одну и ту же фразу. Кенди насторожилась. Здоровый немец схватил камень и с силой выдернул его из кучи, завалившей ногу друга, в результате чего куча сместилась, и со стены оторвался еще один, более крупный пласт и прокатился прямо по заключенному в ловушку солдату. Тот громко закричал, очевидно, ругаясь отборным немецким матом. Его друг резко вскочил и, оторопев от содеянного, потерял самообладание. Он стал метаться из стороны в сторону и, вероятно, звать на помощь. «Что же это такое! Бедный мальчик!»

Кенди, забыв обо всем, подбежала к нему и начала разгребать землю. Увидев это, второй солдат поспешил к ней на помощь. Когда они откопали бедолагу, Кенди заметила, что тяжелый кусок крепкой сырой земли просто-напросто сломал немцу ногу.

– Сейчас, у меня есть все необходимое, чтобы наложить шину. Привстань.

Молодой парень сразу и не понял, что молоденькая медсестра – один из людей его противника. Он просто благодарил Бога за то, что он сохранил ему жизнь. Второй солдат с волнением наблюдал за тем, как Кенди трудилась, спасая его товарища.

– Ты сможешь идти, если твой друг тебя будет поддерживать, – сказала Кенди, не думая, что немцы все равно ее не понимают, – вот так! – и она показала, как лучше его вести.

– Спасибо тебе, милая, спасибо! А теперь ступай, пока тебя не заметили остальные, они очень устали и обозлились. Бой идет уже не один день, и они стреляют во всех, кто не похож на немецкого солдата. Ступай! – быстро пробормотал здоровый парень и, взвалив на плечо друга, пошатываясь, направился вдоль по окопу.

Еще несколько секунд Кенди молча провожала взглядом темное пятно. Когда оно растворилось в пыльной завесе, девушка развернулась и стала двигаться назад, но, не успев сделать и двух шагов, она снова услышала крик, но на сей раз сзади. Она, не думая, вернулась и увидела, что немецкий солдат, несший друга, лежит без движений, а в его каске зияет пулевое отверстие. Боец со сломанной ногой, лежавший рядом, посмотрел на друга измученным взглядом. Все стихло. Воцарилась гробовая тишина, и мгновение застыло. Кенди подошла к раненому и села рядом.

– Он умер из-за меня, – произнес солдат по-французски. – Дурак, хотел спасти меня, сказал, что не допустит, чтобы моя больная мать осталась без кормильца. У меня есть двенадцатилетний брат, он смог бы прокормить ее, а вот его сын теперь родится сиротой.

– Какая мерзость эта война! – с ненавистью проговорила Кенди. – Неужели те, кто ее затеял, не могли предвидеть, до чего это доведет? Конечно, они все прекрасно знали, но неужели их ни капельки не волнует, что каждого солдата кто-то любит и ждет? Я ненавижу ее! Будь она проклята!

Кенди вскочила и бросила горсть грязи в серую пелену, выкрикивая проклятия. Потом она медленно опустилась на колени, и к ее груди подкатил тяжелый ком, который с невыносимой болью прорывался наружу.

– Господи! Останови их! Хватит!

Солдат подполз к ней и ласково сказал:

– Милая, ступай в свой лагерь, пока они здесь. Похоже, ваши войска отступают, и если ты не успеешь, то будет очень плохо.