– Пик, пик, пик…

Монотонный писк пытался вырвать меня из дремы, но мозг активно сопротивлялся такому вмешательству. Было приятно парить, находясь в невесомости, не чувствуя своего тела. Хотя… Все же восприятие начало потихоньку восстанавливаться.

Легкое поглаживание внутренней части бедра вызвало табун мурашек, пробежавших по телу. Теплая рука пробиралась все выше и выше, затягивая нервы в тугой комок внизу живота. Невесомый поцелуй в живот оказался неожиданным, приятные ощущения затопили мой мозг, подчиняя себе и заставляя начать обрабатывать поступающую информацию…

Тело начало ломить от дискомфорта из-за очень твердой поверхности под спиной, по конечностям начали разбегаться мурашки, а в спину будто бы воткнулись сотня маленьких иголочек, как от долгого лежания в одной позе. Очень хотелось пошевелиться, но руки и ноги не слушались. От неприятных чувств отвлекало удовольствие, которое скапливалось внизу живота, и все сильнее закручивалось в тугую пружину. Чьи-то теплые пальцы исследовали мое тело, медленно проникали в лоно, массируя и раздвигая складочки.

Хотелось большего: ярче, острее, быстрее. Но пошевелиться было трудно.

«Что происходит?», пронеслась паническая мысль в моей голове, но голос разума тут же заглушил спазм наслаждения, пронесшийся по телу. Волны блаженства пульсировали между ног и смывали все мысли. Затем опять наступила темнота.

– Пик, пик, пик…

Мою, такую уютную, тишину разорвал противный звук. Я его уже слышала. Теперь я лучше чувствую тело. Но смогу ли пошевелиться? Я попыталась приоткрыть глаза и тут же зажмурила их от яркого холодного света. Как будто на меня направлены лучи десятка прожекторов или ламп, они ослепляли, но не дарили тепла. Глаза непроизвольно начали слезиться, защищая чувствительную сетчатку от яркого раздражителя, и спустя несколько секунд я почувствовала, как свет приглушили. Зато появилось настойчивое ощущение присутствия кого-то рядом.

Не смотря на приглушенное фиолетовое свечение, глазам было по-прежнему очень больно. Я усиленно старалась проморгаться и сфокусировать взгляд на фигуре, подошедшей ближе ко мне.

«Это мужчина», будто что-то щелкает у меня в голове и ответ сам собой всплывает на поверхность сознания. И это чертовски красивый мужчина.

Но должна ли его кожа быть фиолетового отлива? Может это освещение так влияет? А на скулах как будто россыпь мелких звезд. Тут уж точно фиолетовые диоды ни при чем. Странно…

Интересно, а как я выгляжу? Мои мысли медленно, как будто еще не отошли от спячки, перетекали от незнакомца к своей собственной персоне и в тот же миг меня накрыло цунами из страха и паники.

– Кто я? – Такой простой вопрос заставил меня растеряться, потому что я совершенно не знала на него ответ.

Мужчина в белом халате успокаивающе зашептал что-то, склоняясь надо мной. Я не могла разобрать ни слова. Он нежно обхватил рукой мою талию и помог сесть. Попытки сопротивления я оставила до лучшего случая, хотя бы потому, что сейчас я была не в состоянии обойтись без его помощи.

Я находилась в какой-то переливающейся раковине, от чего невольно сравнила себя с жемчужиной, которую вот-вот отберут у моллюска. От белоснежной раковины тянулись мелкие проводки, некоторые из них были с разными на вид жидкостями, в других пузырился воздух или какой-то газ. Я попыталась осмотреться, стараясь утолить свое любопытство, но ничего не смогла понять или узнать.

– Тише, Аврора, все хорошо, – тихий голос мужчины успокаивал, сводя на нет мою назревающую истерику. – Я так ждал твоего пробуждения. Теперь все будет хорошо. Не бойся, амантэ.

Он отошел от меня, продолжая говорить и убаюкивать своим голосом, спустя несколько мгновений он вернулся, протягивая мне белый халат. Такой же, какой был и на нем. Только сейчас до меня пробилась мысль, что все это время я лежала и сидела перед этим мужчиной абсолютно голая. Он помог мне надеть халат, и соединить его полы, которые тут же “срослись” между собой, в то время как я по инерции старалась нащупать края халата и удивлялась поразительной эластичности белой ткани.

– А сейчас мы аккуратно попробуем встать и пройтись, – заговорил он, осторожно взяв меня за руки. Я смотрела на свои ладони, зажатые в его крепких руках, и на короткий миг почувствовала себя какой-то неполной или неестественной. Мои бледно-розовые пальцы в его фиолетовой ладони казались обесцвеченными, слабыми и хрупкими.

Мужчина аккуратно помог слезть с возвышения, на котором я находилась. Оперевшись на ноги, я сразу почувствовала, как сотни маленьких иголочек пронзили мои ноги, возвращая ступням чувствительность, и я чуть не упала. Хорошо, что меня поддерживали.

– Где я?.. Я не помню ничего. Кто я? И кто ты?

– Ты – Аврора, моя амантэ. Не переживай. Ты была больна, но все позади, – мне показалось, что он ненадолго замялся, перед тем как продолжить. – Вирус повлиял на память, но это не страшно. Я все заново тебе расскажу…

Едва забрезжили лучи двух дневных светил, знаменуя наступление утра, жалюзи на округлых окнах особняка сами пришли в движение и открылись, впуская в комнату яркий свет. Наш дом с интересным именем Фор полностью автоматизирован. Предвосхищая запросы своих хозяев, компьютер уже запустил на кухне программу готовки завтрака. Сквозь сон до меня донеслось мерное жужжание миксера. Я вчера попросила пирожных и Крестен помог мне вбить их в меню нашего виртуального помощника. Крестен Анакс – восхитительный мужчина, мой амраг, а я его амантэ. Он с такой нежностью меня так называет, что не остается сомнений в значении этих слов.

Крес еще не проснулся и я, пользуясь моментом, внимательно его рассматривала. Нежно-фиолетовая кожа со сверкающими вкраплениями, будто бы россыпью звездного неба, на скулах и груди. Такой родной. Я украдкой провела пальчиком по сверкающей скуле. Сейчас это кажется смешным, но едва очнувшись от долгого стазиса, я очень удивилась его внешнему виду, мне все казалось таким неестественным. Посмотрев на свою собственную бледную руку, в голову невольно полезли мысли о болезни. Как жаль, что этот недуг лишил меня памяти и привычной пигментации кожи для сахелогардцев.

Мне повезло, что Крестен ученый – нет, он выдающийся ученый – и он не бросил меня, а помог излечиться и теперь помогает все вспомнить, наверстать упущенное. Можно сказать, обучает меня заново. Около десяти лет назад на Сахелогарды, сердце нашего Конгломерата, обрушилось страшное горе в виде неопознанного вируса, который поразил жителей неизвестной болезнью, лишающей сил и памяти. Постепенно наши ученые научились его купировать, но я оказалась первой, кто справился с последствиями. Крестен уверяет, что все будет хорошо, что я уже иду на поправку, но распространяться о своем излечении не стоит. Иначе меня надолго запрут в лабораториях для изучения. Становиться подопытным штосси* мне совершенно не хотелось, поэтому я всецело доверилась любимому мужчине.

У женщин-сахелогардянок кожа на тон светлее, чем у мужчин, но такого же фиолетового оттенка. Лишь с возрастом приобретаются более темные тона. Блеск тоже появляется не сразу, а только по достижению пятидесяти лет. Мне еще столько не исполнилось. Но все равно, я чувствовала себя странно после этой болезни и дело было даже не в том, что я утратила свой прежний внешний вид.

Первое время было очень тяжело, не покидало чувство, что тело меня совсем не слушается и очень болела голова. Хорошо, что я не разучилась понимать речь. Крестен говорит, что перед пробуждением запустил для меня несколько стандартных обучающих программ, иначе я бы не смогла даже этого. Скорее всего меня ждала малопривлекательная участь живого овоща. Но Крестен смог справиться и очень рад этому. В свет мне пока выходить рано, амраг говорит, пока нужно пожить здесь, вдали от эпицентра цивилизации. Пока я не окрепну, по крайней мере.