Не то чтобы подобное восхождение далось мне тяжело, просто я реально боялся соскользнуть и сверзиться вниз, и ладно бы на более-менее сухую дорожку вдоль канала, но вот в воду мне падать очень и очень не хотелось. Так что, передохнув, я выпрямился и бочком, бочком двинулся в нужном направлении, аккуратно ставя ноги на оказавшийся довольно склизким бортик, служивший, как выяснилось, жёлобом для малых водоотводов.
То, что я долбаный авантюрист и, вообще, в последнее время проявляю задатки самоубийцы, понял, когда оказался прямо над эллементалем. Особенно когда флегматично бурлящая до этого масса воды, окружённая парящими в воздухе дугообразными потоками, вдруг зашевелилась и величаво поплыла к повороту тоннеля, откуда я до этого наблюдал за существом. Однако и этого хватило, чтобы я замер, на какое-то время даже забыв, как дышать. То ли стихийный дух меня не заметил, то ли ему было плевать на какого-то там человечка, но только когда махина величаво скрылась за поворотом, выбрав, правда, не тот тоннель, по которому я пришёл, вспомнил, наконец, что неплохо бы организму получить новую порцию воздуха, а заодно тихо, но смачно выругался.
Спускаться вниз я покуда не решился, а так медленно и аккуратно добрался верхами до нужного створа сухого, идущего чуть вверх коридора, и только тогда, соскользнув на пол, мгновенно юркнул в него, желая как можно быстрее оказаться подальше от опасных каналов. Всё же к встрече с подобными существами жизнь меня пока не готовила. И это было страшно. Люди, монстры и тому подобное, да даже тот наёмник-чародей, с которым мне недавно случилось схлестнуться, хоть и были чрезвычайно опасны, но не производили такого ужасающего впечатления, как этот стихийный дух, встречаться с которым ещё раз совершенно не хотелось.
До нужной мне решётки, отмеченной клановой тамгой, я добрался спустя ещё полчаса без каких бы то ни было серьёзных приключений. Так, пару раз замирал на несколько минут, когда из ведущих неизвестно куда коридоров до меня долетали ужасные нечеловеческие, полные то тоски, то безудержной ярости вопли. Признаться честно, я и не подозревал, что канализация Москвы так густо заселена разнообразными монстрами, но и это, если верить слухам и городским легендам, всего лишь цветочки, по сравнению с теми тварями, что вроде как водятся в этих тоннелях.
Так что, оказавшись у цели своего путешествия единым и ненадкусанным куском с потерей всего одного, неудачно отскочившего от головы белёсого монстра в воду, ножа, я облегчённо выдохнул. И даже позволил себе некоторое время посидеть, привалившись спиной к стене прямо под тускло сияющей зелёной меткой, и только после этого взялся за осмотр решётки.
В общем-то ничего сложного. Один из прутьев сразу показался мне каким-то слишком уж шатким, особенно снизу, так что, опустившись на колено и расковыряв клинком грязь, скопившуюся у его основания, я обнаружил идущий спиралькой желобок, по которому железяка легко сдвигалась в сторону, позволяя пролезть в получившуюся щель взрослому человеку.
Вернув прут на место и замаскировав канавку, удвоив бдительность, я медленно двинулся по опускающемуся вниз проходу, стараясь, насколько это было возможно, осматривать каждый подозрительный камушек, встречающийся на пути. Каждую щёлку между блоками в стене и кирпичик, хоть как-то отличающийся от соседних, закономерно опасаясь ловушек, которые вполне могли оставить для нежелательных гостей мои дражайшие предки. Наверное, это ребячество, но я был абсолютно уверен, что спуск пометили невидимым для чужаков маркером не просто так, и впереди меня ждёт что-то… какая-то тайна, а может быть и нечто такое, что вот прямо сразу ещё раз в корне изменит мою жизнь! От подобных мыслей сердце билось быстрее, а едва сдерживаемый азарт гнал вперёд, однако стараясь проявлять благоразумие, я всё же не торопился, вследствие чего умудрился-таки заметить приготовленный для недоброжелателей сюрприз раньше, нежели наступил на нажимную плиту.
Странные незаполненные раствором щели между камнями кладки по обеим сторонам коридора сразу показались мне какими-то подозрительными. Уж больно они были одинаковыми, правда, располагались на разной высоте. К тому же, не будь у меня зелёных глазок, в свете факела или фонаря заметить их было бы не так уж и просто.
Ну а после дополнительного тщательного осмотра стен я у самого пола обнаружил почти совсем уже невидимую блёклую надпись, сделанную, как и тамга на входе, невидимым для всех, кроме обладателей клановой живицы, лаком. Начертано на камне было всего одно слово «ползи», что я, собственно, и сделал, плюхнувшись на пузо. Я-то подобными заморочками не особо страдал, хотя новенькую форму порой было жалко, а вот из остальных при прохождении базовой полосы препятствий МакПрохор не только активно выбивал брезгливость по отношению к подножной грязи, но и привитую обществом боязнь испачкать в чём-нибудь свою одежду.
Не успел я продвинуться даже на полметра, как подо мной звонко щёлкнуло и над головой пронеслось нечто, со свистом рассекая воздух, после чего с визгом взводимого механизма спряталось в стене. А затем ещё раз и ещё, покуда я, вжимаясь в пол и боясь лишний раз поднять голову, быстро работая локтями, полз по сразу же показавшемуся бесконечным проходу, сопровождаемый щелчками нажимных плит.
Наконец, всё закончилось, но я ещё какое-то время не решался принять горизонтальное положение, стараясь отползти подальше от ловушки. Надо ли говорить, что дальше я двигался с куда большей осторожностью, но ничего такого более не встретил, покуда, к своему полному разочарованию, не уткнулся в тупик, которым заканчивался этот прямой, длинный коридор. Никаких тебе надписей, подозрительно выглядящих камней, которые могли бы оказаться рычагами или кнопками, открывающими тайный проход. Просто глухая стена, даже на простук ничем не отличавшаяся от всех остальных.
Минут пятнадцать я убил на то, чтобы просто поверить в случившийся со мной облом. Все это время я упорно искал нечто, открывшее бы мне тайный ход, вот только, как оказалось, находился он в совершенно другом месте. Я просто прополз мимо, не поднимая головы, всё ещё опасаясь той жутковатой ловушки, а обнаружил это, когда в расстроенных чувствах вернулся к препятствию, почти уверившись, что натолкнулся в поисках на какую-то обманку, созданную кем-то из моего клана для одному ему ведомых целей. Смущало только сложное для пустышки и явно недешёвое механическое устройство для убиения себе подобных, смонтированное в этих стенах и находящееся в рабочем состоянии даже по прошествии стольких лет. Но кто же их, предков, знает-то.
Приметный квадратный камень с вырезанным на нём рельефным стилизованным огоньком, никак не отмеченный светящимся в бажовском зрении лаком, я заметил по чистой случайности. Располагался он достаточно высоко, прямо над одной из опасных прорезей ловушки, проложенной примерно на уровне моей шеи, причём так, что рукой достать его, в общем-то, было можно, однако для этого следовало встать прямиком на крайнюю нажимную плиту, а делать этого мне ну очень не хотелось. Без головы, да ещё и дополнительно разрезанным примерно в районе поясницы жизнь представлялась мне очень короткой и довольно-таки грустной.
Впрочем, не думаю, что представителям огненного клана нужна была какая-либо дополнительная подсказка на тему того, что следует сделать с данным рельефом. Во всяком случае, лично у меня идей, кроме как воздействовать на него зелёным племенем даже не возникало. Ну не предлагается же тыкать горящим факелом. Хотя… Как вариант! В общем-то, палкой дотянуться из безопасной зоны не составило бы особого труда. Так что, если не получится своими силами, я решил что это будет планом «Б», тем более что найти здесь подходящий кусок древесины, пусть и не сухой, сложно, но можно.
От направленного в него потока огня, сорвавшегося с моих рук, камень мгновенно покраснел, затем побелел и с гулким шорохом вдруг уполз внутрь стены, словно кнопка, вдавленная огромным пальцем. В ловушке сразу же, протяжно ускоряясь, что-то защёлкало, а затем клацнуло, то ли ставя её на боевой взвод, то ли наоборот, на временный предохранитель. Однако куда интереснее мне показался скрежет, донёсшийся из-за спины, и, обернувшись, я сразу же увидел углубившийся в кладку камень, сосед которого, внешне ничем не приметный, с торца имел углубление вроде скрытой ручки.
