Слон последней фразы не воспринимал по привычке. Сладить? Он ладил со всем и вся. Пол Красноярска - его активно-деловая часть на своей шкуре испробовали хватку тугих компромиссов, предложенную фирмой "Слон". А сам Слон выступал за ее эмблему и напоминание.

   Лева щелкнул маленьким ключом, и бар-сезам тут же открылся. Загородив необъятные недра еще более необъятным телом, Слон извлек Хенесси. Вот так штука, - осторожно подумалось ему. - А что если трюк? А у меня там немалая сумма в зеленых?

   Но прошло. Посетитель серьезных действий не предпринимал, а потянулся за заветным, даже слегка пере возбужденно. Чувствовалось, что пробка и содержимое долго не простоят.

  -- Почему Хенесси? - еще раз спросил его Слон.

  -- Для тебя дорого, а иного и не нужно.

  -- Ты что меня изучил?

  -- Не а. Ты в арабеск долго не вглядывайся, вредно. Несчастливо все оно. Вот и Лизовета ушла. А ну его все к бесу!

   Бывше интеллигентный человек шумно вздохнул, сгреб бутылку и как-то неловко сгорбившись зашагал напопятую.

  -- Дверь Вам открыть?

  -- Сам справлюсь. Я теперь со всем справлюсь. Было бы желание. Себе поберегите.

   Пол часа Слон придирчиво изучал вещицу. То, что это не диван с клопами, он понял быстро. Достаточно было взять из стола фирменный чудо инструмент с корундовой напайкой для резки стекол. Оборотную сторону фрагмента родемый не резал, а давил. Чему в привычной и понятной ученым физике и технике не оставалось должного места.

   Но более прочего привлекал сам фрагмент исторического арабеска. Древность вещицы ощущалась скорее кожей, чем привычным к трудам анализом. Ржаветь было вроде нечему, и выпуклая ткань рисунка светилось новизной и продолженной недосказанностью.

   Что беречь то? - подумал Слон и поднес резак к фасадной стороне. Рука его шла нехотя. Он поймал свои внутренности на каком-то вязком, но жутко протестующем настроении. Музейный экспонат? Но долго ли, для науки. И потом мое, честно уплаченное. Хенесси стоит почти восемьдесят баков.

   Кристалл резца сиял блестками света от настольной неоновой лампы и казался одиноким зубом кровожадного хищника. Леве показалось, что выпуклая, немыслимо сложная вязь арабеска вздрогнула кожей и сжалась будто живая.

   По широкой спине Слона забегали мурашки. Он отдернул руку с резаком, чуть не уронив чудо изделие на пол. Пришло его время оглядываться по сторонам света, словно сопливому взломщику перед чужим сейфом.

   Оп-па. Надо бы в Белокуриху. Конечно бабы, как водится, приставать будут. За моционами под локотки и в постельку. Водки выпить целое ведро, в виде профилактики, растревожить студенческий гастрит. Отдохнуть так, что потом целую неделю, тупо отлеживаться дома, читая родную сказку про Робинзона Крузо.

   От такой гадости аж свело скулы и передернуло кадыком. В недрах пищеварительного тракта вполне осязалась гибельная и едкая кислота похмельной отрыжки. Слон аккуратно водрузил инструмент на место и широко потянулся скрипнув застоявшимися в менеджменте суставами. У-ф-ф!

  -- Дима! - громко крикнул отец основатель и кормилец вверенной ему фирмы. - Дима-а!

   Ответом послужила гулкое эхо тишины. Упер ведь гад! А раньше никогда до одиннадцати не уходил, стареет.

   Тут Слону на глаза попалась пустая рамка. Из этих, буржуинских. Удобная штука, обрамление под красное дерево, а внутри мягко-клеевая основа. Прилепляй хоть грамоту, хошь медаль, хошь кусочек женских кружевных колготок из последнего приключения.

   На скрытой стенке сейфа торчал одинокий гвоздик для конспиративного камуфляжа ключевого отверстия. Лева аккуратно вставил арабеск в рамку и подвесил оную за спину, от греха подале. И маскировка не плоха, и мудерить лучше по утру, когда выспаться дали вволю.

   2.

   Перешагивая через одну, бодрой, пружинистой походкой Слон влетел на второй этаж к своему, честно заслуженному кабинету. Дядько Федор успел пропесочить ковровые дорожки пылесосом Индезит, и те сверкали утреней свежестью и новизной.

   Оттянув стеклянные двери у парадного входа в офис, Лева сразу же наткнулся на обволакивающе жаркий взгляд маркетолога Танечки. Пухлые, изнеженные губы девушки раскрылись в многообещающей улыбке. Ровный ряд белых, искрящихся зубов выглядел хищницки - плотоядно. Большие влажно-голубые глаза смотрели на него в упор вопросительно и насмешливо.

   Вся сила в женской слабости - Слон выучил эту азбучную истину, еще лет десять назад, в самом начале своей коммерческой карьеры. Клиенты просиживали в приемной долго и терпеливо, поглощая вредный для обездвиженных гипертоников кофе, входя в необходимый тонус и предрасположенность к взаимодоверительным делам. Хорошенькая секретарша намного лучше, чем шикарный фасад здания. Фасад мертв, он назидание, а женская обворожительность - позыв к нужному нам действию.

  -- Лева, - ладаном и орбитом дохнула на него Танечка. Слон отметил, что в ход пущен ее полный набор вооружений. Голос у Танечки особенный, с хрипотцой и жарким тонусом. Клиентов сбивает наповал, в обморок и до мягких тканей кресел.

  -- Лева, ты там новое приобрел. Мы уж рассматривали. Ну вещь, во вкусе тебе не откажешь. И стариной веет и шиком. Сколько баков? Она ведь из золота?

  -- Какое золото? - не сразу воспринял нелепицу Слон. - Какая штука?

  -- Ну та, в рамочке. А Стэн видел? У вас напополам? Ведь удавится и про диван забудет.

   Слон еще раз заглянул ей в глаза. Трезвость и устойчивость к дамам, он считал своей личной крепостью. Самые ловушки, это когда не поймешь, во что вляпался. А когда приплыл и тонуть пора, то идиотизм за честь почитаешь. Так сказать к вопросу о цели и средствах. Танечка конечно крупнокалиберно, но чтобы дрожь во членах? Этого Слон себе не дозволял. Да и договорились же, за что деньги платим? Супротив себя?