Джейк

Зачем я лечу в страну пьяных медведей, играющих на балалайках? Просто мой отец на пике кризиса среднего возраста, развёлся с моей матерью после двадцати шести лет брака, женился на русской медведице и состругал маленького медвежонка.

На кону моё наследие семейного бизнеса, ранее не повергающееся сомнениям, что оно будет единолично. А теперь появился новый претендент. Да, да. Медвежонок ещё маленький, глупенький и безобидненький. Но медвежата, как и все, растут. И каждый в Америке знает, что русские медведи только летом добрые, и малиной могут поделиться, а зимой от жадности собственную лапу до костей ссасывают.

Как только отец сказал, что хочет поделиться опытом и отстраниться от руководства компанией, сразу воспользовался шансом, закинул любимые кеды с трениками в сумку и на самолёт.

Россия частично является моей родиной, так как родители папы эмигрировали из неё лет тридцать пять назад в великую Америку. Раньше я каждое лето и новогодние каникулы навещал в России прадеда с прабабкой. Летом всё было круто, а вот зимой непривыкшие к холоду яйца звенели. К шестнадцати годам сделал вывод, что мои гениталии и российская зима несовместимы, поэтому родственников радовал только летом, и то пока престарелая чета Орловых не отправилась в лучший мир.

Сидя в самолёте, стучу зубами в ожидании мороза. Улетаю из комфортных плюс двадцать три в двадцать шесть с огромным минусом. Наверное, у отца мозг замёрз, раз он решил обосноваться в ледниковом периоде. В полёте фантазирую на тему встречи в аэропорте. Так и представляю папашкину жену, укутанную в шкуры, с лицом, обмазанным жиром.

Объявляют посадку в аэропорту Внуково, а у меня от ожидания посасывает под языком. Конечно, мне хочется увидеть ведьму, которая приворожила моего отца.

Встречает меня в аэропорту всё молодое семейство. Новая жена ничего особенного из себя не представляет, моя мама эффектнее. И чего отец в ней нашёл, что отказался от половины имущества? Обычная русская баба в пуховике. Таких на бывшей родине предков полно ходит. Отец стоит без костылей, опираясь на коляску с моей мелкой сестрой. Надо прочесть ему лекцию о предохранении, а то он так пол-России обрюхатит и переженится.

– Привет сын! – радостно хлопает меня по спине. – Познакомься. Дарья.

– Очень приятно, Дарья, – отзеркаливаю его радость, растягивая губы в широкой улыбке. – Давно хотел с Вами познакомиться.

– И я Джейк, очень рада, – улыбается ведьма, обнимая меня.

Фак! Чуть не дёрнулся от объятий. Меня обнимают только мои цыпочки, и то только с разрешения! Вся забота матери заканчивалась на подборе нянек и дорогого, престижного учебного заведения. Отец снабжал нас деньгами и приезжал по праздникам, сначала потрепать по волосам, а потом, по мере взросления, постучать по спине. А она, долбанная Тереза, в обнимашки решила поиграть! Еле сдержал фирменную улыбку на лице! Слава богу, долго расшаркиваться не стали и через десять минут выруливаем с территории аэропорта.

– Мы тебе комнату подготовили, – отец поднимает от медвежонка глаза, святящиеся нежностью. На меня он так никогда не смотрел. Может стареет, а может это русский способ воспитания детей, так отличающийся от американского?

– Спасибо, пап. Только я в гостинице поживу, – из вежливости говорю на русском, это же мой второй родной язык. – Без обид, но я уже взрослый мальчик.

– Хорошо, сын, – кивает в согласии. – Но обедать к нам поедем.

Подъезжаем к обычному, многоквартирному дому в спальном районе. Я аж охренел! Что такого она сделала с отцом, что он поселился здесь? Стою у машины, дожидаюсь пока достанут коляску и уложат туда хныкающий кулёк. К нам приближается пигалица с красным носом и карапузом в коляске. У них тут все дамочки с колясками ходят? Это такая российская фишка? Каждой бабе по коляске и медвежонку?

– Привет мам! Привет бать! – оставив коляску, подходит ближе и целует ведьму с отцом. Вот ты какая малая медведица?

Делаю шаг по направлению к новообретённой семейке и чувствую, как почва выскальзывает из-под ног. Дёргаю в воздухе руками, заваливаясь назад. Как в замедленной съёмке хватаюсь за пигалицу, заваливаюсь на спину, смотря в охваченные ужасом голубые глаза, и кажется слышу треск расколовшегося арбуза, или своей головы. Чёрные точки в глазах, глухой гул в ушах. Приводит в чувство ехидная фраза:

– Блядь! Два косолапых придурка! – и это мать четырёх детей?! Жена человека из списка Forbes?!

– Милая. Но почему сразу придурки? – встаёт на защиту отец. – Подумаешь, поскользнулись и упали.

– Это другие поскальзываются и падают! – возмущается медведица. – А вы при падении своими загребущими лапами бабу прихватываете! Господи! Надеюсь, сейчас последствием падения будет только шишка на затылке!

Открываю глаза и тону в светлом, прозрачном небе, окутанном густыми ресницами. Не могу оторвать глаз от фарфоровой кожи с небольшой россыпью веснушек, вдыхаю шоколадный запах волос, скрывающий нас ото всех струящимся водопадом.

– Эй, парень. Ты нормально? Голова цела? – шепчут пухлые губки, обволакивая меня розовым туманом.

– Нет. Но если поцелуешь – полегчает, – шепчу в ответ, зарываясь в волосах и придвигая ближе к своим губам.

– Джейк! Отпусти мою дочь, пока я тебе руки не переломала! – рычит мама моей добычи.

Скрепя зубами разжимаю объятья, кое как поднимаюсь на льду, подтаскивая пигалицу. Нащупываю огромную шишку на затылке, матерясь про себя, и принимаю мудрое решение.

– Пап, ты говорил про комнату для меня. Не хочу в гостиницу, у вас поживу, – и сверкающая, фирменная улыбка, демонстрирующая хорошую генетику в тридцать два белых зуба и обворожительные ямочки на щеках – наш с папой фирменный знак.

– Да. Кстати. Меня Джейк зовут, – поворачиваюсь к пигалице, разглядывая румянец, заливший фарфоровые щёчки.

– Марина, – протягивает руку в огромных, вязанных варежках. – Приятно познакомиться, братец.

В квартире с ног сносит торнадо. Разобрал только комок из облизывающей собаки и ластящихся кошек. Это полный пиздец! Им своего медвежьего зверинца мало? Они решили познать внутренний мир других рас? Пока разуваюсь и снимаю пальто, в коридоре появляется новое действующее лицо

– Привет, братишка, – набрасывается с объятиями девчонка лет десяти – одиннадцати. – Я Алёна, но ты можешь звать как все – Аля.

Слегка опешил, но стараюсь взять себя в руки. Неизвестно, что ещё на меня налетит в этом дурдоме и тискать начнёт. Две мамы – медведицы побежали раскутывать свои кульки, а отец ведёт в приготовленную комнату. В принципе квартирка не маленькая. Шесть комнат и просторная кухня, совмещённая со столовой. Светлые стены, тёмные полы, панорамные окна и встроенные светильники. Мебели не много. Кроме ярко – сиреневой кухни, вся остальная мебель в тёмных тонах с зеркальными поверхностями. На диванах и подоконниках разбросанно много разноцветных подушек, на стенах абстрактные картины. Тепло, просторно и уютно. Никакой помпезности, роскоши и вычурности.

Бросив сумку в комнате, прохожу на кухню. Знакомлюсь с парнем, похожем на маму – медведицу. Делаю вывод, что это ещё один отпрыск обильно – рожающей женщины.

– Джейк, – протягиваю руку.

– Вадим, – крепкое пожатие в ответ.

Четыре медвежонка разного возраста – это серьёзная сила. Надо лекцию о предохранении не папе прочитать, а ходячему инкубатору, а то такими темпами вся жизнь в роддомах и памперсах пройдёт, старость рано придёт. Ведьму, конечно, не жалко, а мой папаша разориться в конец, очередной развод оплачивать.

Ужин проходит в семейной, тёплой обстановке. Еда умопомрачительна. Грудинка, запечённая в чесночном соусе, мясные рулеты с сыром и грибами, пельмени ручной лепки, сдобренные маслом и сметаной, рис с овощами и картофельное пюре, пирожки и булки.