Иерархия:
Кумитё (босс), его ещё называют оябун
Сайко-комон
Со-хомбутё
Вакагасира
Сятэй-гасира
Сятэй, вакасю, кобун
Такие отношения между кумитё и вакагасира, как я описываю, нереальны от слова совсем, при любых обстоятельствах.
30.01.19: от беты – бечено.
Был жаркий летний день. На небе — ни облачка, в воздухе — ни ветерочка. Казалось, будто вся природа, да вообще весь мир вокруг застыл странной горячей вязкой субстанцией, которая уже и не твёрдая, но ещё не настолько расплавилась, чтобы её можно было назвать жидкостью. Эта субстанция лениво перетекала и колыхалась, а люди были похожи на увязших в ней мух — как ни старайся, не получится ни быстро двигаться, ни даже быстро думать.
Из ворот старшей школы Намимори вылетела девушка. Именно вылетела. Люди, проплывавшие вокруг, лениво повернули головы, но сразу потеряли всякий интерес. Запнулась о порожек. Действительно, что такого, это же Никчёмная Курица Тсуна.
Так её прозвали с конца младшей школы. До этого звали Никчёмным Тунцом, но потом она стала чуть больше похожа на девушку, и прозвище поменялось как-то само собой. Кто-то может спросить: почему же «Никчёмная»? А очень просто — она действительно была таковой. Никчёмной. Спотыкалась каждые пять шагов, постоянно сбивала кого-нибудь, когда куда-то спешила, роняла и сталкивала нечаянно вещи; не делала домашние задания, спала на уроках, получала минимальные баллы. Несколько раз оставалась на второй год. Плюс — у неё не было голоса из-за детской травмы. Естественно, что для одноклассников она была девочкой для битья, а для учителей — козой отпущения. Последние, похоже, вообще не понимали, зачем она ходит в школу — явно не учиться.
Проходящие мимо люди, впрочем, вряд ли задумывались о прозвищах, их происхождении и носителях. Вряд ли они вообще о чём-либо размышляли, кроме кондиционера и отдыха в его компании. Они просто продолжили путь.
Никчёмная Курица поднялась, оглядела поцарапанные ладони, отряхнула колени и тоже пошла дальше.
В это же время в огромном особняке неподалёку от городка Намимори был и кондиционер, и кресло, и виски со льдом. Но у лучшего киллера Японии не было возможности этим насладиться — имелся ещё и босс Аохари-кай, самого большого клана якудза в регионе. Перед ним нельзя было снимать маску.
Лучший киллер Японии, Закатное Небо, носила маску. К этому уже все привыкли, хотя в Японии было очень мало скрывающих свою личность. Известен был лишь пол — женский. Лучший киллер Японии всегда молчала о любой своей работе, не беря за информацию никаких денег. Это и сейчас привлекло к ней клиента, хотя совершенно не такого, как она ожидала. Лучший киллер Японии не любила много выпускать своё пламя, славившееся своими способностями воздействовать на чувства и эмоции людей. Она не делала этого, даже если её, как и сейчас, очень просили воздействовать одним из видов пламени Истинного Неба (чаще всего запугивающим или успокаивающим) на подчинённых, конкурентов, открытых врагов или хотя бы на сварливую жену. Даже за годовой доход клана — да-да, именно до этой суммы дошёл стоящий перед ней босс, желающий успокоить особо ретивого подчинённого, который одновременно был его троюродным племянником, но сам об этом не знал. Хотя почему-то не удивлялся, что до сих пор… с ним много чего не сделали.
Сначала девушка была зла. Нет, когда заказчики сначала дают нормальную работу, а потом уже начинают ныть про злую жёнушку/непослушного строптивого ребёнка/наглых и непочтительных подчинённых/помешанного на кровной мести во-о-он того гада (и почему бы тут не воспользоваться услугами киллера, а не Неба?), то это ещё нормально, хоть и дико раздражает. Но когда сидевший перед ней якудза сразу заявил, что ему нужна помощь именно Истинного Неба, киллер сразу захотела просто встать и уйти. Помешало только природное любопытство, приправленное каплей жалости. Но вот проблема — уважаемый кумитё минут за сорок своего монолога никак не мог назвать имя «жестокого, дерзкого, непочтительного, наглого, вредного, противного, строптивого, злобного, непослушного, слегка больного на голову, холодного и безэмоционального, но при этом обзывающего, и даже избивающего всех, кого только мог, но, разумеется, очень несчастного обиженного всеми мальчика с трудным детством». Если первая часть повествования наводила на определённые подозрения, то вторая заставляла половину подозрений опровергнуть.
Наконец раздался тихий приглушённый маской шёпот, который, однако, сразу заставил якудза замолчать:
— На кого именно вам надо воздействовать?
Босс сразу облегчённо вздохнул и прояснился в лице.
— Хибари Кёя-вакагасира. Вы знаете, он ещё так молод, но очень способный и талантливый мальчик, умный и на самом деле понятливый, и если бы не его дурной характер, но вы же понимаете, что с души никогда не смоются отпечатки… — дальнейшие разглагольствования почтенного оябуна дуэтом с его недоотцовским комплексом (вроде же не очень близкие родственники, с чего бы?) девушка предпочла пропустить мимо ушей. Она ведь не семейный психолог всё-таки.
Хибари Кёя, однако. Его детство, конечно, можно было с лёгкостью назвать трудным, но сказать, что он несчастный, всеми регулярно обижаемый и «ещё совсем ребёнок», язык не поворачивался. Сейчас, насколько знала киллер, у Кёи всё было более чем прекрасно. Он был, как уже сказал кумитё, вакагасира клана, хотя ещё учился в школе. Возглавлял в этой школе Дисциплинарный Комитет, являвшийся лишь прикрытием, а на самом деле бывший немаленькой преступной группировкой, частью клана Аохари. Эта группа и держала Намимори. А сам Комитет занимался тем, что просто избивал всех подряд, наверное, для удовлетворения непонятно каких потребностей.
Поэтому девушка вполне могла отчасти согласиться с кумитё, но была одна проблема. Истинное Небо не могло воздействовать пламенем на три типа людей: на своих близких родственников, на просто невосприимчивых и на своих личных хранителей.
Личный хранитель — тот человек, пламя которого на сто процентов совместимо с пламенем его личного Неба. Так объяснял Верде. Личные хранители — очень редкая вещь, если найдёшь хоть одного — большая удача, это скорее легенда, чем реальность. Так говорил Фонг. Чтобы узнать своего личного хранителя, надо лишь прикоснуться к нему пламенем. Хранитель, кстати, при этом может вообще ничего не почувствовать, ему надо самому проверять, чтобы что-то понять. Так объясняла Ария Джиглио Неро.
Хибари Кёя был личным хранителем Истинного Неба, но сам об этом не имел никакого представления. Ещё бы, если уж немолодой закалённый босс якудза столько за его успокоение даёт, во благо нервов всего огромного клана, то куда уж ей — бедной, с её небольшой семьёй. Поэтому киллер решила действовать любой ценой, лишь бы не допустить вторжения ГДК всея Намимори в свою тихую-мирную жизнь. Она сказала:
— Примите мои извинения, не приму ничего.
— …если присмотреться, мальчик на самом деле очень добрый… Простите, вы не могли бы повторить, я не расслышал?
— Простите, я не могу этого сделать, и, к моему большому сожалению, от моего желания в данном случае результат не зависит.
Оябун хотел, наверное, очень расстроиться, но не успел. В дверь постучали и оба на неё внимательно посмотрели. Якудза удивился потому, что он сказал всем не беспокоить без наличия очень важного апокалипсиса, а Закатное Небо удивилась потому, что кумитё наверняка сказал всем не беспокоить его без наличия очень важного апокалипсиса. Буквально через секунду входящий, видимо, решил счесть молчание знаком согласия, и дверь с треском распахнулась от удара явно не рукой и не ногой.
— Хебикуро-гуми подкупили информатора, почти-не-травоядное-кумитё. Тетсуе-сятэй-гасира пришлось выбираться из засады: эти травоядные хоть и живы, но за ними пришлось чистить.
Разумеется, совпадений не бывает, и Аохари-кумитё наверняка знал, что именно в этот момент Хибари явится с докладом, никого не послушав, и чуть не выломав дверь. И, возможно, он догадывался, что только позже он заметит киллера, сидящую тихонько себе у стеночки. Босс мог, наверное, даже предположить, что по дрогнувшим плечам парень представит себе смешок, и смешок в его сторону. В таком случае для него не составило труда представить себе, как Кёя налетит на киллера со своим фирменным «забью до смерти». И он при этом прекрасно понял, что киллер остановит тонфа одним движением, схватив, не прикладывая к этому никаких видимых усилий. Совпадений не бывает, и скорее всего оябун просчитал хотя бы часть этого.
