Ответственный редактор

К. В. Ягнюк

Редактор серии

К. В. Ягнюк

Редакционный комитет

И. В. Бирюкова

М. В. Головкина

В. А. Зимин

В. К. Калиненко

М. Н. Слуцкая

Е. А. Спиркина

И. Ю. Хамитова

К. В. Ягнюк (ответственный редактор)

© Когито-Центр, 2013

© Институт практической психологии и психоанализа, 2013

Как известно, не все пациенты, начинающие психоаналитическую психотерапию и психоанализ, приносят сны на сессии.

В процессе изучения теоретического материала, работы с пациентами и личного анализа тема сновидений начинает мне видеться бездонной, углубляется понимание, добавляются вопросы. В работе с пациентами обращают на себя внимание те моменты, когда, казалось бы, внезапно пациент, который не приносил сны, вдруг начал их приносить, или когда пациентка часто рассказывала о снах, в которых она видела некий совокупляющийся конгломерат, комбинированную родительскую фигуру, после проживания инсайтов на сессии приносит сон с развернутым сюжетом и ассоциации к нему.

В статье (1993) «Психология сновидений и развитие психоаналитического метода» Масуд Хан, ссылаясь на Фрейда, описывает взаимосвязь между психологией сновидений и психоаналитическим методом. В моей практике, как и в практике других психоаналитиков и психотерапевтов, появляющаяся способность пациента видеть сны отражает улучшение взаимодействия с пациентом в анализе и динамику аналитической работы в целом. В статье я в основном привожу примеры аналитических случаев, но думаю, что эти размышления верны и для пациентов, находящихся в психоаналитической психотерапии.

Как пишет Хан, Фрейд с его гениальной способностью к абстракции «воссоздал все существенные элементы ситуации сновидца в условиях психоанализа». Левин, которого цитирует Хан, пишет: «Исключение… сна (в смысле гипнотического) из практики психоанализа открыло другой путь – метод свободных ассоциаций… Пациент ложится на кушетку не для того, чтобы заснуть, а для того, чтобы ассоциировать» (цит. по: Khan, 1993).

Понятно, что здесь автор пишет о формировании психоаналитического метода, но всегда ли пациенты ложатся на кушетку для того, чтобы ассоциировать? Часто в психоаналитической практике бывают случаи, когда пациенты на кушетке не могут свободно ассоциировать, и то, что они говорят, не является свободными ассоциациями. Масуд Хан пишет об этом: «Когда эффективность „работы сновидения“ пациента сильно нарушена расстройствами Эго, примитивными защитными механизмами или психотическими тревогами, мы неизменно обнаруживаем, что он не подчиняется фундаментальному правилу и не может продуцировать свободные ассоциации» (Khan, 1993). Часто такие пациенты в начале психоаналитической работы производят впечатление спящих, потому что их психическая реальность спит и они функционируют на уровне конкретного мышления. И дальше: «Когда Фрейд стал учитывать сопротивление пациента вместо того, чтобы убирать его чудодейственным образом с пути при помощи гипнотического сна (а часто наши пациенты и не хотят „просыпаться“ и как раз и хотят „чудодейственным образом“ избавится от своих проблем), он положил начало новому процессу в развитии человеческого сознания: процессу, устраняющему разрыв между сознанием и бессознательным» (Khan, 1993). И это устранение разрыва между сознательным и бессознательным пытается осуществить каждый аналитик и психоаналитический психотерапевт в своей практике.

Автор также отмечает, что сновидению присуща функция пробуждения. «В психоаналитической практике психоаналитик берет на себя одну из функций сновидения – функцию пробуждения. Именно он поддерживает пациента в бодрствующем состоянии, направляет обратное течение его аффективных процессов и придает им форму и значение с помощью своих толкований» (Khan, 1993). При этом мне кажется важным, чтобы эти толкования не стали бы очень уж «своими», т. е. имели отношение к бессознательному материалу пациента, а не являлись бы только продукцией аналитика. При работе со сновидением пациента важно иметь в виду существование риска вкладывания в его голову своего содержания, хотя хорошо известен трансферентный аспект интерпретаций сновидений в психоанализе. В статье «Сны пограничных пациентов» Питер Фонаги (Fonagy, 2003) пишет: «Сновидения не продуцируются в изоляции. В ментальном пространстве присутствует аналитик».

Томас Огден считает, что в чистом виде «своего» содержания, оторванного от содержания лежащего на кушетке пациента, не бывает; и не только то, от чего мы отвлекаемся во время сессии, но и то, на что мы отвлекаемся, имеет отношение к текущему материалу пациента и к тому, что происходит между ним и аналитиком/психотерапевтом на сессии (Огден, 2001). Во время рассказа пациентки на сессии о том, что они с мужем смотрели телевизор, как два посторонних человека, Огден заметил, что думает «о промышленном пылесосе, издающем оглушающий звук» (Огден, 2001), появившемся у пары владельцев автостоянки около его офиса. Пациентка вызывала у аналитика различные интенсивные чувства. Постепенно Огден заинтересовался параллелью между парой на автостоянке и родителями пациентки. У него возникла гипотеза, что идея пугающего, оглушающего шума пылесоса (на который аналитик отвлекся) могла быть связана с фантазией о шуме, исходящем из спальни родителей пациентки, мешающем шуме полового акта, который был и пустым (вакуум от vacuum cleaner), и поглощающим (засасывающий мир внутренних объектов пациентки). Мечтание Огдена о «мойке машин», которое, на первый взгляд, казалось, не было связано с переживаниями в переносе-контрпереносе, оказало на аналитика сильное воздействие и заставило быть особенно внимательным к тому, что он переживал с пациенткой. Фактически ту же мысль, но уже по поводу сновидений автор продолжает в главе «Ассоциации к сновидениям». Отдавая должное важности роли аналитика как предоставляющего «пациенту возможность свободно ассоциировать по поводу своего сна», он в то же время пишет о том, что сновидение пациента не является только «его» сновидением, потому что оно «порождается в контексте анализа (с его собственной историей), включающем взаимодействие аналитика, анализируемого и аналитического третьего. Мысль Огдена, что «сновидение, которое снится в ходе анализа, может пониматься как «совместная конструкция», возникающая из взаимодействия бессознательного аналитика и бессознательного анализируемого» (Огден, 2001), позволяет внимательнее и уважительнее относиться к своим ассоциациям по поводу сна пациента, пришедшим в голову не только на сеансе, но и вне его. Ассоциации аналитика, по мнению Огдена, – «не менее важный источник аналитического смысла, касающегося сновидений, чем ассоциации пациента» (Огден, 2001). Он пишет об уникальном ощущении жизни в аналитическом переживании, имея в виду «возникающее движение между сном и мечтанием, между мечтанием и интерпретацией, между интерпретацией и переживанием» (Огден, 2001). Однако при работе с пациентами с конкретным мышлением и трудностями в формировании символа мы особенно должны быть внимательными к тому, чтобы «оставлять пациентам время для реакции на сон, иначе может возникнуть такая форма «переносно-контрпереносного отыгрывания, при которой пациент будет „поставлять“ сны аналитику, а тот будет их поглощать, переваривать и возвращать пациенту свои нарциссические изобретения в форме интерпретаций» (Огден, 2001).