========== Пчелиный возлюбленный ==========
Если бы пчёлы могли строить города, какими бы они были? Походили бы на те невзрачные ульи, что создавали их дикие, лишённые интеллекта предки, или представляли бы собой нечто совершенно иное? Когда-то, в далёком теперь уже детстве, Дэйв пару раз задавался этим вопросом – не всерьёз, естественно, а в просто так – в шутку. В силу неуёмной фантазии с пытливого ума. Сочетание этих качеств порой заставляло его задумывался о действительно странных вещах, но всё же он сохранял достаточно здравомыслия, чтобы не придавать этому значения. Однако жизнь посчитала нужным дать ему ответ именно на этот, пожалуй самый странный вопрос. И тот, как это часто бывает, оказался оказался расплывчатым – по типу и «да», и «нет». Города, созданные пчёлами (а точнее расой пчёлоподобных гуманоидов-апианок{?}[Ápis melliféra – Медоно́сная пчела́(лат.)]) действительно напоминали ульи, но при этом являлись чем-то иным. Чем-то большим. Прожив одном из них – Нэйрверсе – двадцать с лишним лет, Дэйв всё ещё находил его красоту непревзойдённой.
Оно было колоссальным, и занимало территорию целого ущелья. При этом, между сим архитектурным творением и бесформенным сгустком воска, прилепленным к камню, сходства было примерно столько же, сколько между самими апианками их далёкими пчелиными предками. Большая часть всех коммуникаций была надёжно укрыта в каменной толще и лишь многочисленные круглые окошки с балкончиками или без оных, свидетельствовали о том, что здесь вообще кто-то живёт. Кроме того, в ряде мест наружу выступали треугольные полосы, состоявшие из выпуклых шестигранников. Благодаря своей композитной природе, и тому что были созданы из жёлтого стекла, а не из воска, эти конструкции переливались как топазы, завораживая тёплым, медово-золотым блеском.
Внутри же город-улей состоял из рядов гигантских сот, расположенных параллельно и на небольшом расстоянии друг от друга. Пространство между ними использовалось в качестве шахт, с помощью которых апианки могли перемещаться между уровнями одной соты или свободно перелетать с одной на другую, экономя таким образом массу времени – преимущество крылатого образа жизни.
Каждая пластина, в свою очередь, представляла собой батарею взаимосвязанных друг с другом шестиугольных ячеек-гексов, соединённых узкими проходами. Часть секций использовалась в качестве жилых комнат, часть была заполнена мёдом и служила хранилищами продовольствия, которым могли воспользоваться все желающие. А в некоторых местах существовали так называемые пустоты. Перегородки между ячейками в этих местах были удалены, чтобы расчистить пространство для какой-либо деятельности.
В отличие от внешних конструкций, внутренние были сделаны не только из стекла, но и из пластика и даже из воска, который апианки производили точно так же, как и другие пчёлы – путём переработки сахара, который извлекали из мёда. И разница заключалась лишь в том, что в отличие от меньших сородичей, использовавших для этого собственные тела, местные жительницы прибегали к помощи химии. На нижних уровнях существовали целые фабрики, по производству воска. Город-улей вообще обладал высокой степенью технологизации, а потому внутри его восковых стен скрывались пустоты, заполненные проводами, трубкам и, и прочими элементами коммуникаций, обеспечивающих своевременную подачу электронергии ко всем элементам и отведение отходов.
Длинные коридоры были освещены рядами шестиугольных ламп на электрохимической основе, а ячейки – отгорожены друг от друга стеклянными крышками, открытие которых регулировалось с помощью контрольных плат. Дэйву нравилось думать, что разработка и модернизация дверей была его заслугой. Он смог не только объяснить коллективным существами принц и приватности, но и привить его. Внушить, что это необходимо. Непростая задача, учитывая природу существ. К тому же он сумел интегрировать часть придуманных человечеством устройств в энергетическую систему улья, что само по себе уже можно было считать достижением.
Однако сегодня у мужчины не было настроения любоваться делом собственных рук. Хотелось выбраться наружу и подышать свежим воздухом. Поэтому он предпочёл прогулку бесконечному блужданию лабиринте ячеек и проходов с шестигранным сечением. К тому же, ему наскучило однообразие цветов. Апианки видели мир совершенно иначе, чем люди, а потому всё в их городе было окрашено в оттенки чёрного и жёлтого. Жёлтые восковые стены, чёрные пластиковые перегородки, жёлтое стекло «дверей», жёлтые светильники на чёрном потолке и чёрный пол, разлинованный уже набившим оскомину узором из повторяющихся шестигранников.
Вообще Дэйву нравилось в Нэйрверсе, но иногда хотелось и разнообразия. Поэтому он был рад выйти на просторный балкон, огороженный невысоким поребриком. Это было одно из немногих мест в городе, сообщавшихся с внешним миром. Отсюда вылетали патрули и сюда возвращались рабочие, доставляя то, что им удалось добыть в пустошах. Воздух здесь был наполнен не умолкающим гулом, издаваемым пчёлами, но мужчина уже так привык к нему, что давно не обращал внимания. Желая лишь полюбоваться каньоном, он подошёл к самом краю площадки, положил руки на бордюр и запрокинул голову, подставляя лицо свету нового дня. Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы его лучи достали сюда, осветив одинокую мужскую фигуру, замершую у самого края.
Надо сказать, что сам по себе Дэйв был далеко не красавцем. Низкорослый, сутулый и какой-то тщедушный он выглядел как человек, которого изрядно потрепала жизнь. А плюс к этом обладал ещё и довольно нестандартной внешностью. Нависающий, изборождённый морщинами лоб, большие излишне выпуклые глаза почти прозрачного цвета, сухое лишённое привлекательности лицо с необычными чертами, неровные зубы, бледная кожа. Впечатление не могла сгладить даже чёрная, шёлковая одежда, отделанное золотой вышивкой в виде шестигранников на вороте, рукавах и вокруг пуговиц. Помимо этого на груди и спине проступало изображение неполных сот, где некоторые элементы узора порост-напросто отсутствовали. Это был знак его статуса и символ принадлежности к Гексагональному Совету – высшему правящему органу, заменившему Последнюю Королеву Нэйрверса.
Из-за особенностей внешности Дэйва в пришлом неоднократно принимали за маньяка, а друзья шутили, что он мог бы сделать карьеру актёра, играя роли психопатов, отморозков и прочих одиозных личностей. Однако мужчина выбрал делом своей жизни программирование и это в конечном итоге, спасло ему жизнь, позволив стать участником экспериментального проекта «Надежда».
Осознавая неизбежность Третьей Мировой Войны и грядущее уничтожение Человечества в ядерном огне сильные мира сего создали автоматизированные убежища, в которых лучшие умы смогли бы пережить катастрофу находясь в криогенном сне и потом восстановить цивилизацию. Дэйв был выбран, как один из них. За свои технические навыки и нестандартный подход к проблемам.
Проснуться после ста лет заморозки в постапокалиптическом мире, населённом каким-то чудом выжившими дикарями и различными видами мутантов само по себе было жутко. Но ещё более жутко было осознать, что из более чем полутора сотен крио-капсул неповреждённой осталась лишь его собственная! Единственный выживший из всей партии. Не приспособленный к суровым условиям разрушенного войной мира человек, предоставленный самому себе… Дэйв наверняка погиб бы, если бы апианки не нашли бы его и не доставили в свой город. Не из добрых побуждений, естественно. В то время они захватывали всех, кто мог оказаться хоть сколько нибудь полезным. Дать информацию о довоенной эпохе или помочь разобраться с уцелевшими человеческими технологиями.
Апианки… Никто не знал, откуда они появились. Являлись ли они пчёлами, мутировавшими в гуманойдов под действием радиации, или результатом какого-то безумного эксперимента по скрещиванию генов человека и медоносной пчелы? А может и во все явились из космоса? Ведь на других планетах насекомоподобные существа могли бы достичь куда более высокого уровня интеллектуального развития, чем на Земле. Но так или иначе история происхождения апианок была сокрыта даже от них самих.
