Литмир - Электронная Библиотека

По многочисленным просьбам лексика островитян возвращается в текст.

¹ On ol menawí — связанный с Тысячеликим богом

² Renaigse — чужаки

³ En on míl frichtimen — Тысячеликий бог

Как и в прошлую вылазку, Винбарр вышел один. Долговязый, с горящими ледяными глазами, разведавший все ходы-выходы в Новой Серене, узнавший правду о себе и о себе-Хранителе, он спокойно и медленно подходил к городу. Не таясь, не скрываясь, он шёл вальяжным шагом хозяина по Своей Земле.

Затылком он ощутил движение позади и остановился. Его окружили такие же подростки, on ol menawí¹, со всего острова. Даже тихони из клана Хранителей Сердца были здесь.

— Чего вам?

— Винбарр, мы тоже хотим крови.

— Шли бы сами, это — только моя охота.

Он не мигая смотрел в почти детские лица юных воинов. В их глазах мерцали отблески пламенеющих мечей.

— Веди нас.

Винбарр усмехнулся, обнажил меч и вбежал в город.

***

В доме Моранжей в это время было непривычно тихо. Хозяин со слугами находился в отъезде. Юная леди Моранж погасила свечу кончиками пальцев и подула на исчезающий голубой дымок.

***

Винбарр шёл по-прежнему открыто, но быстро, чтобы часовые не успели поднять тревогу. Впрочем, для него не было особой разницы. Запахи крови и мочи renaigse² были одинаковыми и не меняли пропорций ни в случае открытого боя, ни в случае затаённого. Renaigse приходили в ужас от одного только вида горящих мечей. Проклятые renaigse. Он пришёл, чтобы стереть в пыль их грязное гнездо, раздавить их самих и лишить белых птиц.

Врубаясь в броню каждого, он вскрывал их, как моллюсков, и подолгу смотрел в глаза удивлённых умирающих.

— Винбарр пришёл, чтобы вернуть своё. Винбарр здесь, на своей земле, — произносил он над каждым, кто сползал по его клинку, спотыкаясь об эфес.

За его рогатой тенью шли воины кланов, занимая улицы, проникая в щели как просо. Ночная тишина наполнилась треском гамбезонов, хрустом костей и хрипами. Веяло отвратительным запахом смерти и трусости.

Винбарр махнул в сторону пороховых складов:

— Воды туда. Побольше, до луж.

Когда он подошёл к порту, дозора не было, как не было и ни одного навта.

То ли их разведка сработала хорошо, то ли инстинкт самосохранения, то ли вид пламенеющих белых птиц на воде мог причинить им почти физическую боль, — порт был пуст.

Огромные белые птицы стояли и покачивались у доков.

Винбарр запрокинул голову и позвал Хранителя. Земля загудела, бросая на волны мелкую рябь. Бой большого сердца потерял размерность и эхом сотряс грудную клетку. Винбарру стало очень холодно, из ноздрей повалил пар. Зрачки расширились, и глаза стали почти чёрными. Он ощетинился металлом перьев.

— En on míl frichtimen³, отец, прими кровь и пепел renaigse как мой дар тебе!

И земля ответила.

Поднялись горячие камни и закружились вокруг него неистовой раскалённой воронкой.

Его собственное сердце зарокотало яростью вулкана, оплавляя свежий ночной воздух, раскаляя его добела. Взмах крыльев — и ливень кипящего базальта с треском обрушился на блестящие палубы, поджигая паруса. Порт превратился в иллюстрацию Геенны Огненной. Винбарр злобно сплюнул под ноги и двинулся в город.

***

Позже он стоял на Серебряной улице под разросшимся кустом жасмина. Винбарра удивляло, как у куста хватало сил цвести среди квадратного камня, мёртвого дерева и мощёных дорог. Было так тихо, что слышалось, как липкие капли, падая с клинка, издают лёгкий шлепок, соприкасаясь с землёй. Скрипнула дверь, и Винбарр тут же повернул рогатую голову на звук.

Инстинкт преследователя потянул его туда, к щели, в которую проскользнула невысокая фигура в накидке.

========== Два ==========

Комментарий к Два

По многочисленным просьбам лексика островитян возвращается в текст.

¹ En on míl frichtimen — Тысячеликий бог

² On ol menawí — связанный с Тысячеликим богом

³ Renaigse — чужаки

Sundenklang — Lieber Sterben

Юная Лорин поглощала очередную новеллу о приключениях у себя наверху, когда в открытое окно послышались звуки тревоги. Она соскочила с кресла и выглянула на улицу. Бегали стражники, вдалеке раздавались выстрелы.

Над портом небо розовело. Лорин испугалась. Порт — её единственная дорога, ведущая домой, на континент. Если с кораблями что-то случится, она нескоро сможет вернуться ко двору, в Серену. А это означало — остаться на Тир-Фради минимум на полгода. Полгода на изолированном острове, кишащем чудовищами и злобными дикарями. Краем уха она слышала, насколько бдительно навты оберегают свои владения, поэтому не стала переживать и тихонько вышла на улицу, чтобы поглазеть издалека, но замерла.

У самой двери их дома на Серебряной улице, под огромным кустом жасмина, стоял, задрав голову, юноша, выше неё не то на две, не то на все три головы. На нем была то ли корона, то ли рогатый шлем. Доносился его негромкий гортанный голос. Дикарь. Чтобы не закричать, Лорин зажала рукой рот и даже непроизвольно укусила свои пальцы. Рогатая голова мгновенно повернулась в её сторону, в руке зловеще вспыхнул огненный меч. Нащупав дверную ручку, девушка тихо скользнула обратно, но было слишком поздно. Высокий дикарь пошёл за ней быстрыми шагами.

Ей сразу бросился в глаза его орлиный профиль, сдвинутые над горящими глазами брови, крючковатый длинный нос и длинный же тёмный рот. Дикарь был светлокожий, но неестественно тонкая кожа будто прикрывала тёмную, почти чёрную плоть. Жуть какая.

Лорин была умна не по годам. Её расчётливый ум очень ценил папенька, а также господин Гийом, господин Арно, и, возможно, госпожа Леклер. При дворе Лорин хранила немало чужих секретов и была окружена сонмом полезных друзей. Милое с виду дитя, юная леди Моранж была опасным противником и неверным другом.

Она не стала прятаться. На простое домашнее платье набросила изящную накидку, повязала оливкового цвета ленту на волосы и успела прикрепить подвеску, привлекающую внимание к декольте. Девушка встала у парадных дверей в гостиной и, элегантно оголив лодыжку, приготовилась ждать. Сердце колотилось.

***

Сердце колотилось и у Винбарра. Гулко стучало эхо Большого Сердца en on míl frichtimen¹, разгорячённое гудящими пожарами белых птиц, и бешено прыгало молодое сердце on ol menawí², рывком достающего намотанные на руку потроха у зазевавшихся постовых Монетной Стражи, словно выдирающего из стволов тронутые хворью лианы. Да ещё Хранитель рвался изнутри, мечтая смешать всё живое под струями кипящего камня.

Его ноздри раздувались. Ещё никогда он не чувствовал столько могущества, столько власти, столько ответственности… Покидая порт, он оставил за собой море огня — горящие склады, дымящиеся доки. Он понимал, что это хоть ненадолго, но задержит разграбление острова. Правда, конечно, не остановит его. И пусть те, кого не тронул гнев Винбарра, передадут вождю renaigse³: у Тир-Фради есть защитник, и он не собирается отдавать без боя свою землю, а своих сестёр — renaigse на поругание.

Войдя в дом, он не стал гасить пламенеющий меч. Винбарр медленно шёл, осматривая тяжёлые портьеры, мебель из мёртвого фигурно посечённого дерева и камень, который молчал, и который нельзя было читать.

— Проклятые renaigse, — тихо прошипел он.

Его гнал инстинкт охотника, и больше всего ему хотелось сейчас уничтожить что-нибудь прекрасное, знаковое для renaigse.

***

Пахнущий горелой древесиной, солёным железом потрохов и крови, засохшими дочерна на его рукавицах и броне, дикарь наконец дошёл до гостиной и остановился, споткнувшись взглядом о замершую, как оленёнок в траве, Лорин.

Он ощупывал её взглядом, насмешливым и колючим, и ей казались настоящими эти властные, но невесомые касания. Он скользнул по щиколотке, и волоски с её внутренней части встали дыбом; перекинулся на широко распахнутые глаза леди Моранж, и ей почудилось аккуратное прикосновение пальца к её ресницам. Он придирчиво мазнул по скулам, изгибу губ, потянулся по пряди волос за ухо, снова вернулся к её плотно сжатым губам, сквозь которые уже блеснули белые зубки…

1
{"b":"774547","o":1}