Будто бы они стали друг другу – никем. Но не незнакомцами. Они знали друг о друге, признавали, были вместе, но не проявляли хотя бы отдалённых признаков близости.

Она исчезла. Как и границы, которые определяли своих и чужих. Они просто были. Существовали. И никак не влияли.

Игорь проводил время на чердаке. Лежал на дощатом и пыльном полу и превращался в присказку для страшного дома из детских сказок: «Говорят, на чердаке, ещё можно увидеть ребёнка. Не совсем ребёнка, но и взрослым не назовёшь. Лежит себе, кажется, ничего не делает. Перебирает в голове воспоминания и отбрасывает ненужные, как добытчик вскрывает раковины, надеясь увидеть жемчуг. Его трудно услышать. Но если встретишься глазами, то увидишь изголодавшиеся и потерянные земли».

Лёше было нелегко думать о чём-то. Родителям Игоря он не звонил. Своим тоже. Проводить время в одиночестве было тяжко, поэтому он поднимался к Игорю и сидел рядом, словно охранял. От собственных слов. Чтобы не всплыли ненароком снова.

— Я знаю почему, — как-то сказал Игорь.

Лёша не смог изобразить удивление. Было видно по Игорю, что он понял, только не сказал. Обдумывал мысль с возможных сторон, и только сейчас решился преподнести старому другу.

— Оказывается, — с осознаванием проговорил он, — мне было плохо.

— Я тоже так подумал. Это ведь была твоя мысль – ну, провести здесь всё лето.

— Ага.

— И уйти захотел затем, чтобы избавиться. От плохого.

— Ага.

— Но что было плохого?

— Я подумал… много всего. Мелочи. И что побольше. Только я не замечал… делал вид, что не замечаю. В дурака играл. Не слушал никого. И всё отбрасывал по сторонам. Чтобы легче продвигаться было. А на деле, только засорял собственную дорогу. И привела она меня к трём годам скитания непонятно где. Чтобы я снова всё забыл.

— Может быть, потом вспомнишь?

— А надо ли?

— Раньше надо было.

Игорь засмеялся. Немного напряжённо. С потугой.

— Это да. А сейчас – не слишком. Ушёл и забыл, чтобы задуматься. Вот и всё.

— Или нет?

— Знаешь, я не хочу думать об этом. Голова болит. Отдохнуть хочу, а там… уже и посмотреть, как надо жить.

— Ты сильно изменился.

— Меня не было три года, — Игорь говорил с такой уверенностью, словно не он неделю назад не мог отойти от правды.

В иссохших землях зажглись первые огни поселенцев.

— Ты только не забудь об этом.

— Конечно.