– Не знаю пока что, – пожала плечами Вика. – Ну, то есть так примерно: может, на юрфак, может на экономиста.

Они посидели ещё немного. Разговор никак не клеился; Вика нацепила очки на нос и снова разлеглась на покрывале. «Всё, ладно, – сказала она, – дай мне позагорать. Солнце же загораживаешь!» Стас не нашёлся, что ответить. Пытаться продолжать разговор было бессмысленно, и он решил вернуться к Лёхе и Антону. У них уже разгорался жаркий спор.

* * *

– Дождь будет, – флегматично заметил Стас.

– Да, ладно! – хлопнул его по плечу Антон. – Какой ещё дождь?!

Слова путались и пьяно растягивались. Хмель на жаре бил в голову особенно быстро, и трое разомлевших друзей лениво лежали вокруг импровизированного стола, напоминавшего скатерть самобранку в плохом настроении: чипсы валялись вперемешку с сухарикам прямо среди пустых бутылок из-под пива, на пластиковой тарелке лежала недоеденная кем-то сарделька, перепачканная майонезом. Вика, шипя и ойкая, намазывалась кремом после загара.

– А пойдемте купаться! – вдруг предложил Антон.

– С ума сошли… – буркнул Стас, – к воде не подойдешь, там камни стрёмные и тина.

– А мне пофигу! – заявила Вика. – Я сейчас куда хочешь влезу, лишь бы освежиться! А ты, Стасик, кстати, можешь тут оставаться! Вещи охранять будешь! И вообще, я обгорела из-за вас, и от пива башка дурная…

Лёха и Антон переглянулись, потом дружно подскочили, один схватил Вику за ноги, другой подмышки, и визжащую девчонку потащили к реке. Стас, ухмыляясь, безучастно наблюдал за происходящим. Вскоре раздался громкий всплеск, и через секунду до поляны долетела новая партия Викиных воплей и ругательств. «Тоже что ли искупаться…» – подумал Стас, потом медленно встал, стряхнул с себя крошки и муравьев и, пошатываясь, направился к реке.

Они резвились, как малыши, стоя почти на середине Волги, где им было как раз по пояс, кидались друг в друга попавшими под руку водорослями, брызгались водой. «Я водяно-о-о-ой!!! – орал Антон из-под пука длинных коричневатых стеблей, которые он набросал себе на макушку, – никто не водится со мно-о-о-ой!!!»

Где-то вдали послышался глухой раскатистый удар. Ребята замерли и прислушались.

– Я же говорил… – вздохнул Стас. – Дождь будет.

– Ну, вот! – сердито бросил ему Антон. – Это ты накаркал! Дождь, дождь…

– Ладно вам ругаться… – сказала Вика и направилась на берег. – Пошли собираться! Наверно скоро папаня Антохин приедет, а у нас там бардак такой!

Они живо выбрались на берег и переоделись. Потом покидали пустые бутылки, в пакет, стряхнули скатерть. Антон пытался дозвониться до отца. «Что? – кричал он в трубку. – Когда ты за нами приедешь?!»

– Ёлки-иголки… – раздраженно буркнул Антоха и выключил мобильник. – Связь накрылась! Всё, что я успел услышать – мой батя ещё в Осташкове тусуется.

– Нда… – покачал головой Стас. – Попали мы.

– Ты что, грозы что ли боишься? – подколол его Антон.

Стас хотел было ответить что-нибудь обидное, но его прервал Лёха.

– Я тут знаю место. Мы с отцом, когда на рыбалку в эти места ездили, частенько там от дождя прятались.

Заметно потемнело. Со стороны реки потянуло прохладой. Туча надвигалась с ужасающей быстротой. Вот уже редкие крупные капли застучали по листьям, зашлёпали по земле, прибивая пыль и шелестя травой. Необычно яркий, молниеносный разряд вспыхнул в небе, и через несколько секунд воздух содрогнулся от раскатистого громового удара. «Ой, Лёшка, – ойкнула Вика, – давай быстрее спрячемся, а то мне страшно!» Ребята переглянулись. Лёха махнул рукой, призывая идти за ним, и направился куда-то вглубь леса. Сначала они просто шли, оглядываясь и вздрагивая при каждой новой вспышке, но потом пустились бежать, когда после очередного разряда молнии хлынул настоящий ливень.

– Далеко ещё?! – проорал Антон, стараясь перекричать гул неистовствующей стихии.

– Нет! – крикнул в ответ Лёха и указал в сторону окопного вала, едва заметного сквозь льющиеся потоки воды. – Вон там! Туда! Быстрее!

Наконец они, скользя и падая на мокрой траве, спрыгнули в неглубокую траншею и забились под старый бревенчатый навес.

– Что это за место? – громко спросил Антон.

– Блиндаж! – ответил Лёха. – Тут во время войны бои шли. Вот и осталось с тех времён.

Антон покачал головой и подставил ладонь под стекавшую с края навеса струю воды. В маленьком блиндаже, служившем теперь им убежищем, было тесно и темно. Друзья сидели, прижавшись друг к другу, и прислушивались к громкому шлепанью крупных капель, срывавшихся с веток деревьев и барабанивших по старым полусгнившим бревнам. Иногда сумрак разгоняли яркие красноватые вспышки молний, а в какофонию ливневого шума врезалось мощное раскатистое «бабах».

– Я пойду, гляну, может отец подъехал! – вдруг оживился Антон. – Он же не знает, что мы тут!

– С ума сошел! – одернул его Стас. – А если тебя молнией шибанёт?

– Да пусть идёт, – вступился Лёха, – Может, и правда дядя Юра нас уже ищет.

Антоха тут же выполз из укрытия и скрылся за пеленой дождя. Какое-то время оставшиеся в блиндаже сидели молча. «Вот придурок-то! – ругнулся Стас, – он же заблудится в такой темнотище…» За ослепительной вспышкой последовал резкий мощный удар. Стас ощутил, будто миллионы иголок вонзились в тело, судорога свела, казалось, все до единой мышцы тела, а сердце зашлось в бешеном ритме. А потом наступила тьма забытья.

* * *

Стас с трудом открыл глаза. Грудь болела от чудовищного спазма, руки и ноги не слушались, а перед взором плавали большие разноцветные круги. Стас повернул голову. Что с ребятами? Сквозь пелену, застилавшую взгляд, он разглядел лежавшую рядом с ним Вику. Чуть дальше сидел Лёха, он неуклюже привалился спиной к стенке окопа, уронив голову на грудь. Было светло и тихо. Новые ощущения возвращались к Стасу медленно, неохотно. Это был холод. Неуютный, пронизывающий. Стас судорожно вдохнул и с трудом выдохнул. Изо рта пошел пар. Вика вздрогнула, поджалась и зашлась в хриплом кашле, потом открыла глаза и тряхнула головой. «Живая! – слабо улыбнулся про себя Стас, – слава Богу!» Вслед за ней очнулся Лёха. Он покачнулся, дёрнулся и завалился на бок, беспомощно пытаясь опереться непослушными руками о землю.

«Эй!» – попытался позвать Стас, но вместо этого вышло какое-то невнятное сипение. Вика встала на четвереньки, потом с огромным трудом сделала движение вперед и села рядом. Лёха тем временем отчаянно тряс головой, пытаясь прийти в себя, и сжимал и разжимал пальцы рук.

– Что это было? – пролепетала девушка, уронив голову на плечо Стасу.

– Наверно…молния в нас попала… – прошептал в ответ Стас.

– Мать-перемать! – раздался хриплый голос Лёхи. Он сидел, поджав колени к груди: – Где Антоха-то?

– Надо вылезти, глянуть… – предложил Стас, обхватывая себя руками, – Б-р-ррр, что ж так холодно, а?

Они сидели так, не двигаясь, минуты три, пока холод не заставил их двигаться. Дрожа и стуча зубами, они принялись выбираться из блиндажа. Первым выполз Стас. Он с трудом забрался по крутому краю окопа, потом подал руку Вике. Та сделала неловкое движение, поскользнулась на свежей земле окопного отвала. Лёха тем временем выбрался сам. Он стоял чуть в стороне и озирался по сторонам, крепко обняв себя руками, чтобы унять дрожь.

– Что за хрень? – пробормотал парень и повернулся к Стасу и Вике. – Что происходит?

Они молча оглядывали притихший лес, изменившийся вдруг до неузнаваемости: свежевырытые рвы окопных траншей, воронки, перебитые и вывороченные с корнем деревья – все это казалось какими-то сюрреалистичными декорациями к фильму о войне.

– Такое впечатление, что здесь недавно шли бои, – отбивая частую дробь зубами, проговорил Стас и поёжился, – не понимаю.

– Парни…– простонала Вика, дуя в ладони и переминаясь с ноги на ногу, – мне холодно! Пойдемте уже, поищем кого-нибудь!

Они зашагали по лесу в сторону поляны, стараясь держаться ближе друг к другу. Через пять минут ребята вышли на дорогу. «Хрень какая-то!» – снова пробубнил под нос Лёшка, разглядывая недавно наезженную раскисшую на дожде неровную колею. Они прошли по ней вниз, к реке, туда, где оставили свои вещи. Вместо поляны на берегу располневшей от дождей Волги красовался обширный пустырь. Антона нигде не было, как не было и брошенных в спешке пакетов.