– Молодец, что заметил. Это не просто собаки, которые сбились в стаю, это специальная порода, которая была выведена ещё до Последней войны. В отличие от простых собак, биотехники добавили в них пси – ген. Это позволило развить их умственные способности гораздо выше, чем у других собак. Их объединяли в пару с людьми с крепкой и сильной волей, так как если при процедуре объединения воля человека оказывалась слабой, человек погибал. Но если человек подчинял себе пса, их тандем был крайне эффективным. В отличие от других команд кинологов, эти могли общаться между собой с помощью силы мысли. Но после войны, когда всё рухнуло, они стали эволюционировать и развили коллективный разум. Чем больше стая, тем они умнее и опаснее. И, честно говоря, за сотню лет путешествия по этим мёртвым землям, эта стая самая крупная. – Последний слегка нахмурился. – Что-то я разболтался.

– Погоди, откуда ты это знаешь? Ты хочешь сказать, что ты видел мир до войны?

– Да.

– Сколько же тебе лет?

– Около ста семидесяти.

– Но как?

– Всё просто. Я не могу умереть. Теперь мой черёд задавать вопросы. Катя, почему ты меня не боишься? Ты первое живое существо за всё время, от которого я не чувствую страха в мою сторону.

Катя аж подпрыгнула от неожиданности:

– Нууу … Ты добрый, поэтому я знаю, что ты нам не навредишь.

– Ты заблуждаешься. – Со смехом ответил Последний. – Я вовсе не добрый.

– Ну, в любом случае, – она улыбнулась, – тебе я почему – то доверяю.

У стены зашевелилась женщина, и Катя пошла проверять её.

– Знаешь, – сказал Саша, – раз Катя тебе доверяет, то и я буду. Она никогда не ошибается в людях.

Последний взглянул на небо, чтобы полюбоваться звёздами и луной перед сном. Но всё небо было затянуто тучами, но на дождь рассчитывать не приходится. Свернувшись кольцом Последний уже начал дремать, когда прозвучал раскат грома. «Опять сухая гроза,» – подумал Последний. Неожиданно к Последнему прижалась Катя.

– Извините, можно я рядом побуду? Я боюсь грозы.

Прозвучал ещё один раскат грома, и Катя ещё сильнее прижалась к Последнему, Он почувствовал, что Катя плачет. Это всё напомнило ему событие из далёкого прошлого, времён, когда он сам ещё был курсантом академии.

– Конечно, Котёнок, оставайся сколько захочешь. Последний начал гладить её по голове своей когтистой лапой, со всей нежностью, на которую был способен. Он начал насвистывать тихую мелодию, и она постепенно успокоилась. Он продолжал её гладить, приговаривая,

– Спи спокойно, Котёнок, спи спокойно. Это всего лишь гром. Это лишь гром…

Когда Катя, наконец, уснула, Последний вновь посмотрел на ночное небо. Там всё также висели тяжелые грозовые тучи. Стараясь не потревожить сон Кати, он, наконец, заснул.

Сегодняшние события всколыхнули пыльные уголки памяти Последнего, и ему приснилась Академия. А точнее, рыжая девушка с которой он учился. Она была первым человеком которая смогла пробудила в его тёмной и холодной душе тёплые чувства. Последнему снилось время, когда его ещё звали курсант №570 или просто 570 – тый. В ту ночь бушевала гроза, и, если бы не адаптивные к свету окна, из- за вспышки света спать было бы совершенно невозможно. 570 – тый уже начал засыпать, когда почувствовал слабый толчок под рёбра. Он тут же открыл глаза, и увидел рядом с собой копну огненно – рыжих волос. Это была первокурсница с соседней койки. 570 – тый тихо, но довольно строго произнёс

– 572 – а ты что тут делаешь? Твоя кровать рядом.

– Я испугалась грозы. Можно я с тобой побуду немного.

Она смотрела на него своими изумрудными глазами, в которых явно читался страх перед стихией. Не успел 570 – тый ответить, как прозвучал ещё один разряд грома, и девушка ещё крепче прижалась к его плечу.

– Хорошо, на сегодня можешь остаться. Но это в первый и последний раз, договорились?

– Ага, – девушка заулыбалась, – меня Юля зовут, а тебя как?

– Ты знаешь, 570 – тый.

– Но это же номер. А как твоё имя? Так нечестно, я тебе своё назвала, твоя очередь. – С наигранной обидой сказала Юля.

– Это и есть моё имя, другого нет. Так, хватит разговоров, была команда отбой, так что спать.

Прозвучал ещё один раскат грома, и Юля начала дрожать. Чтобы успокоить её, он начал гладить её по голове, приговаривая:

– Спи спокойно, котёнок, спи спокойно. Это лишь гром. Это лишь гром…

Как ни удивительно, но это сработало. Она наконец затихла, через пару секунд заснул и 570 – тый.

Перед рассветом на коммуникатор 570 – того пришло сообщение, и через секунду он начал сигнализировать о подъёме. Он поднялся и громко скомандовал:

– Комната 57, подъём. На сборы 30 секунд. 571 – я, ты поведёшь курсантов на построение, меня с Юлей вызывает командование.

– Ого, Юлька, что ты сделала с нашим Ледяным? Ты первая за всё время, кого он по имени назвал.

От этих слов Юля начала краснеть.

– 575 – тый, закрой варежку, или после построения вся комната побежит десять километров на гору в полном комплекте хим. защиты. Ты понял?

– Да, да понял.

– Не слышу.

– Так точно, 570 – тый, понял.

– Раз понял, то после построения пятьдесят отжиманий, в качестве наказания за длинный язык.

– Что?!

– Семьдесят.

– Есть.

– 571 – я проконтролируешь выполнение. Будет халтурить, простимулируешь шоковым кнутом. 572 – я за мной.

570 – тый шёл размеренным шагом с холодным, ничего не каменным лица. Юля же, напротив, явно нервничала. Она старалась не отставать от него и держалась наполовину за спиной, как бы прячась за ним.

– Как думаешь, почему нас вызвали?

– Не знаю 572 – я, но скоро выясним.

У кабинета старшего комиссара-воспитателя за столом сидел секретарь. 570 – тый подошёл к нему и, протягивая голограмму приказа, доложил:

– Курсанты 570 – тый и 572 – я прибыли по приказу старшего комиссара-воспитателя.

Секретарь бегло просмотрел голограмму, после этого он нажал пару кнопок на сенсорной панели стола и доложил:

– Они прибыли. – Получив ответ, он произнёс. – Входите, вас ожидают.

За столом сидел седой невысокий полноватый человек. На месте правого глаза у него был оптический имплант, от которого через всю щёку тянулся глубокий шрам, который терялся где – то в бороде. Зайдя в кабинет, 570 – тый и Юля прислонили правый кулак к левой стороне груди и встали по стойке смирно.

– Курсанты 570 – тый и 572 – я прибыли по вашему приказу.

– Вольно. Присаживайтесь. Итак, вчерашнюю ночь вы провели в одной постели, я правильно понимаю?

От волнения Юля стала красной, словно варёный рак. 570 – тый решил отвечать сам.

– Так точно.

– Хм, судя по документам вы, 570 – тый, являетесь курсантом направления «Комиссариат» уже два года и предпочитаете проводить свободное время в гипнокапсуле, продолжая обучение, а также являетесь командиром 57 комнаты. Всё верно?

– Так точно.

– Интересно. А вы курсант 572 – рая поступили только месяц назад на направление «Полевая хирургия». Хотите, значит, лечить раненых. Верно?

– Т-т-так точно. – запинаясь, ответила Юля. – Я с детства об этом мечтала.

– Ясно, это похвально. Устав Академии не запрещает отношения между студентами, однако, всё же не стоит проявлять свои, гмм, интимные отношения на публике. 570 – тый, я, честно признаться, не ожидал от тебя подобного проявления эмоций.

– Комиссар, – спокойным, но твёрдым голосом возразил 570 – тый, – вы заблуждаетесь, у нас нет отношений. Вчерашний инцидент был панической реакцией на грозу. Я постараюсь исправить этот небольшой изъян в курсанте 572.

– Вот как? – взгляд комиссара словно прожигал 570 – го насквозь. – Ну хорошо. Вы свободны.

Выйдя из кабинета, 570 – тый посмотрел на время и сказал:

– Так, на построение всё равно не успеем, предлагаю направиться в кафетерий и обсудить вчерашний инцидент. Согласна?

– Да. Веди. – Юля была несколько подавлена и смущена.