5 июня 2021 года

Светловолосого Ирина раньше никогда не видела, а толстый, наоборот, был слишком хорошо ей знаком.

Оба полицейских вошли в квартиру, не разуваясь. Впустив их, Ирина вернулась в кухню к прерванному стуком занятию: продолжила протирать кожистые листы цветка с заковыристым непроизносимым названием – замиокулькаса замифолии.

– Можно? – вошедший следом светловолосый указал на стол.

Ирина не возражала. Он уселся, расстегнул папку, которую до этого крутил в руках, вынул и просмотрел пару страниц.

Ирина наблюдала за ним краем глаза, опрыскивая из пульверизатора очередной кожистый лист. Она не видела смысла бросать цветок, чтобы уделить внимание посетителям. Да и вообще – а в каких случаях чей-то смысл важнее, чем свой?

– Давайте еще раз все как следует вспомним, – предложил, сверившись с бумагами, полицейский.

– Смотрю, у тебя тут ремонт? – прервал его зашедший в кухню толстый.

Пары минут ему с лихвой хватило, чтобы осмотреться в квартире. Еще бы: смотреть там ровным счетом не на что. Буквально.

– Да это Илья. Загорелся пару месяцев назад, а потом – все, как обычно. И воз и ныне там, – Ирина слегка скривила губу, аккуратно протирая лист.

– Зато цветы завела. Их же не было раньше, вроде, – полицейский прикоснулся к замиокулькасу. Ирине показалось, что тот отдернулся.

– Не было, – подтвердила она. – Но должно же здесь быть хоть что-то? Зашла на днях на распродажу, а они на глаза и попались. Не удержалась.

– Приступим? – светловолосый вернулся к делу.

Ирина пожала плечами.

– Да пожалуйста. Только, как я вам уже и сказала, не понимаю – а в чем вопрос-то? Ничего нового и необычного не происходит. Разве что я чего-то не знаю. А если так, то тем более ничем не помогу. Спросите лучше Илью.

– Как сказать, – многозначительно начал толстый, глядя на светловолосого. Тот нахмурил не по возрасту морщинистый лоб, продолжая перебирать бумаги. – Когда еще слишком рано о чем-то говорить?

– Причину, по которой мы пришли, мы уже вам озвучили, – прервал светловолосый.

Если бы не он, толстый обязательно бы проговорился. Уж Ирина-то знала.

– Так я вам уже и ответила. Такое постоянно бывает, минимум пару раз в полгода, а то и чаще. Я привыкла давно. Да вы коллегу своего спросите, он не хуже меня все знает.

– А я бы хотел спросить вас, – светловолосый пристально посмотрел на Ирину. – Вспомните, например, во сколько Королев уехал на работу 24-го?

– Да я даже не знаю, на работу ли он уехал. Он обычно мне не говорит.

– Он точно поехал в офис. Ты, может, и не знаешь, зато мы знаем, – не удержался толстый.

– Так во сколько?

Ирина помотала головой.

– Не представляю. Я встала в 7.30, а в 8.30 была уже в автосалоне. Хорошо это помню, так как клиент просил сдвинуть срок на день раньше, с 25-го, и мне нужно было приехать пораньше и успеть кое-что доделать. А потом, пока я его ждала, с другим хотела детали согласовать.

– Продаете машины? – уточнил светлый.

– Нет. Занимаюсь рекламой.

– И с каких это пор ты работаешь?

– Да где-то месяцев восемь, – Ирина на миг задумалась. – Да, примерно так и есть. Илья не очень хотел, конечно, чтобы я работала, но мне удалось его убедить – деньги нам сейчас не помешают.

– Сейчас?

– Ну да. Я так понимаю, у них в «Толколе» дела как-то не очень. Хотя оно так и раньше же было, вроде. Это Илья мне обычно так говорит, а так-то откуда мне знать?

Светлый что-то пометил в своих бумагах.

– Так вот, на чем мы остановились? Я ждала своего клиента – у нас с ним была долгая встреча, потому что требовалось согласовать полную презентацию, и…

Светлый помотал головой.

– Мы остановились на том, что вы пораньше встали и собирались на работу. А что делал Королев?

– Вы серьезно? Да как это можно вспомнить? Я и внимание не обратила, тем более в тот раз торопилась. А что он мог делать? Он обычно уезжает позже меня. Наверное, сидел в своем телефоне, как обычно.

– Но о чем-то же вы с ним тогда говорили?

– Не представляю.

Светловолосый снова что-то записал.

– Ты бы хоть кофе, что ли, предложила, хозяйка, – сказал толстый.

– Закончился. Еще вчера.

– Богато живешь! Тогда хоть водой угости, если не жалко. Жарища такая, пить хочется.

Этот субботний день, действительно, был совсем не июньский. Солнце всего пару часов, как перешло с другой стороны дома, но уже успело напечь небольшую кухню.

Воды было не жалко. Ирина взяла из шкафа новую кружку и щедро плеснула из фильтра.

– Это все лишний вес, – констатировала, передавая.

Толстяк вздохнул, а Ирина принялась за очередной лист.

– А ко всем остальным вы тоже уже ходили? Я же вам и телефоны раньше давала.

– Не думаю, что нам стоит это обсуждать. Значит, когда вы ушли, он был дома?

Ирина кивнула.

– А после созванивались?

– Я ему много раз звонила, как раз насчет ремонта, но он мне редко отвечает. Хотя ответил, только я не уверена, что это было в тот день. Или, может, и в тот, – Ирина подняла глаза, разглядывая потолок.

– Постарайтесь вспомнить.

Она потрясла головой.

– Помню только, что отвечал. Но ничего важного, все как всегда – что занят, и я его отвлекаю.

Светлый вышел первым. Толстый замешкался.

– А так у вас все как обычно, значит? Все продолжается? – в вопросе был подтекст, и оба его понимали.

– Абсолютно все, – кивнула Ирина.

– И вот скажи – зачем?

Она улыбнулась. Ответ на этот вопрос сама искала почти пять лет. И нашла. Но не таков он был, чтобы им с кем-нибудь поделиться.

19 сентября 2016 года

Незабываемый, бесповоротный сентябрьский полдень. Он был такой тихий и теплый.

Накануне Ирине исполнилось 29. Тогда казалось – чертовски много. Еще год – и что там после тридцати? Старушечий платок и вязание?

Ну ладно, может быть, с таким набором она и преувеличивала малость, когда обрисовывала трагизм ситуации. Но в чем точно не сомневалась – там, по ту сторону цифры «три», уж точно не останется никаких шансов построить личную жизнь.

А та все никак не ладилась.

В 21 год она быстро сбегала замуж за ровесника. Пьяное куражное студенческое знакомство и такая же скорая бездумная свадьба. Все вокруг предрекали, что продлится брак от силы год. Почти не ошиблись: устав от взрослой жизни за восемь месяцев, Ирина вернулась из съемной «семейной» квартиры к бабушке.

«Нагулялась?», – хмыкнув, спросила та, как будто Ирина пришла с обычных дружеских посиделок. – «Вещи помочь разобрать?»

Потом были эпизодические встречи на один вечер. Затем щедрый эмоциями роман с ярким и харизматичным, но женатым. Следом попытка – от противного – отношений с исключительно правильным, но невероятно душным мужчиной. Он развешивал полотенца по длине, раскладывал носки по текстуре и цвету. И разговоры велись под стать: избранник мог часами рассуждать о возможных экономических стратегиях для увеличения ВВП, невзирая на демонстративные зевки Ирины. Он называл это «образовывать», «развивать кругозор и мышление».

«И зачем же ты затеяла это Ирка? Нудный он, твой профессор. Ведь сбежишь же, месяца не пройдет», – разглядывая, как «зятек» разложил вымытые им тарелки, предсказала бабушка.

Тогда она уже очень сильно болела, хоть и старалась скрывать до последнего. Ее не стало всего через два месяца.

Но прогноз сбылся: Ирина рассталась с правильным «профессором» – на самом деле он был юрисконсультом – в оговоренный срок.

А потом отношения начали складываться сложнее. Точнее, даже завязать их стало совсем не так просто, как в 25.

Подруги упорно советовали сайты знакомств, но Ирина долго не сдавалась. Во-первых, там одни озабоченные маньяки – девчонки ж сами ей говорили. Во-вторых (о чем она не упоминала вслух, да и себе признавалась неохотно), зарегистрироваться на таком сайте – то же самое, что и публично признать, что она невостребованна, что в реальной жизни мужчины ею не интересуются, и это – последняя попытка отчаяния.