– Книгу я посвящу одному полудурку. Встретил как-то такого. Смотрю и думаю: герой моего романа. Вот про него и писать буду.

Проговорив это, мужчина крупной комплекции откинулся на спинку кресла, втянул очередную порцию дыма из «Коибы»1 и с удовольствием выпустил его, делая туман в кабинете еще более густым.

– Саш, я вентиляцию включу? – спросил другой – худощавый, хорошо одетый, приятной наружности, – вставая с кресла напротив. – Все хочу сказать: окно открою, да вспоминаю, что тут нет окон.

– Может, оно и к лучшему, что нет?

– Возможно, и так.

Щелкнула кнопка, зашумел вентилятор.

– Ваня, вообще эти сигары столько стоят, что дым от них должен быть лучше всякого воздуха, – сказал крупный мужчина и выпустил изо рта новую порцию.

– Так что с книгой? – спросил его собеседник, усаживаясь обратно в кресло. – Закончил уже?

– Да не-е-ет! Только начинаю! Страничку, может, написал. Или две.

– Ну ясно. Это ведь дело не быстрое… Зато, представляешь, на обложке автор: Александр Судьбоносный. А, как звучит! И не какой-нибудь бездушной монографии, а художественного произведения! Приятно же, наверное, будет подержать в руках собственную книгу…

Судьбоносный задумался. Разумеется, он уже тысячу раз представлял себе эту картину: как получит напечатанный тираж – целую гору книг, – возьмет одну, повертит в руках, рассмотрит, оценит и загордится. В хорошем смысле слова загордится – вроде того, почувствует гордость за полученный результат. Не более.

– А ты тоже напиши! – сказал он наконец. – И будет на обложке: Иван Блок.

– Знаешь, в чем проблема? – спросил худощавый.

– В чем?

– В том, что Блок уже был.

– А-а-а, – промычал Судьбоносный и набрал в рот сигарного дыма.

– Как назовешь? – спросил Блок.

– Кого?

– Как кого? Книгу.

– Пока я назвал ее «Пляски розовой лошади».

– Это сказка, что ли? – спросил озадаченный Блок.

– Ага, – ответил Судьбоносный, зевая. – Фэнтези. Знаешь… Не совсем для малышей, а для тех, кто постарше.

– А-а-а… – в свою очередь многозначительно изрек Блок. – Почитать дашь?

– Ну…

На несколько минут установилась тишина.

Вдруг дверь резко открылась, и в комнату ворвался мужчина – щегольски одетый, в капитанской фуражке, – прошелся по кабинету, подбежал к сидевшим в креслах собеседникам сначала с одной стороны, затем с другой и оглядел все, что было на столе (коробку сигар «Коиба» и бутылку рома «Гавана Клаб» пятнадцатилетней выдержки).

– А мы такой на Ямайке пили! – вдруг вскрикнул он.

– Это кубинский ром, – спокойно ответил Судьбоносный.

– Здравствуйте! – сказал Блок, обращаясь к гостю.

Тот будто не заметил этой реплики и даже не посмотрел на Блока.

– Странно, конечно, что на Ямайке вы пили кубинский ром… – начал было Судьбоносный, но гость перебил его:

– А мы пили, пили! – крикнул он и отбежал от стола.

– Что ж, пили так пили, – примирительно ответил Судьбоносный. – Кстати, познакомьтесь: это мой очень хороший друг Иван Сергеевич Блок.

И он жестом указал на сидящего напротив Блока.

– Иван Сергеевич – ученый, изобретатель, и вообще…

Блок повернулся к гостю и протянул было руку, чтобы наконец поздороваться и познакомиться, но тот неожиданно отвернулся и убежал, крикнув уже в коридоре:

– А ром мы тоже, тоже пили!

Хлопнула дверь. Блок посмотрел на Судьбоносного и после некоторой паузы произнес:

– Нет, я, конечно, ничему не удивляюсь…

– Но?.. – продолжил мысль замявшегося Блока Судьбоносный.

– …Но что это было?

– Это был капитан Назаров.

Лицо Блока приняло странное выражение, изобразив удивление и сомнение одновременно. Он слегка поморщился и осторожно переспросил:

– Ка-пи-тан?

– Ну да, капитан, – ответил Судьбоносный. – А что тебя удивляет?

– Уж не хочешь ли ты сказать, что у этого корабля есть капитан, и это…

– А что такого? – перебил его Судьбоносный.

Блок смотрел на него и недоумевал, шутит он или говорит серьезно. По его выражению лица и тону это было совершенно непонятно. Впрочем, за много лет знакомства с Судьбоносным Блок уже привык к его манерам и сам их частично перенял. Они могли подолгу шутить с таким серьезным видом, что любой наблюдающий со стороны подумал бы, будто они обсуждают важнейшие вещи, которые требуют незамедлительного решения.

– Нет, я, конечно, может быть, и за, если ты решил вернуться к старым практикам, – сказал Блок тоже с серьезным видом. – Но… Черт его знает…

Теперь он выжидал, что ответил Судьбоносный. А тот не спеша разлил ром по стаканам, выпустил клубы дыма, выпил и сказал:

– Знаешь, я думаю, что если человеку хочется быть капитаном, то пусть будет им.

– Вроде оно и так, – ответил Блок с некоторым сомнением. – Но ведь никаких капитанов уже бог знает сколько лет нет.

– Слушай, ну чего ты цепляешься? – Судьбоносный поставил стакан с ромом на стол. – Что плохого в том, что человек хочет быть… Пусть не капитаном, а пусть… ну скажем, гренадером, чтоб уж совсем абсурд?

– Слово-то какое откопал!

– Порылся в анналах памяти!.. Так вот. Если он хочет – так может, дать ему пластмассовых гранат, и пусть бегает с ними?

– А зачем?

– Как зачем? Для счастья.

Блок призадумался, затем осторожно спросил:

– А этот… капитан… тоже для счастья?

– Этот… Этот настоя-я-ящий! – протянул Судьбоносный, подчеркивая интонацией всю серьезность своего утверждения.

Блок выпил рома и произнес с некоторым разочарованием:

– Я, конечно, мало что понял. Но кто знает… Может быть, моему разуму это и не под силу…

Судьбоносный промолчал и только слегка пожал плечами.

– А как его зовут? – спросил Блок.

– Капитан Назаров.

– Что он капитан и что Назаров, я уже как будто понял. А имя-то у него какое? И отчество?..

– Капитан Назаров. Его так зовут.

– Отлично, – сказал Блок, громко выдыхая. – Имя – Капитан. А отчество, дай угадаю, – Штурвалович?

– У него нет отчества, – ответил Судьбоносный.

– Как так – нет?

– Ну как… Вот у меня есть, у тебя есть, а у него нет.

– То есть он просто Капитан Назаров?

– Просто Капитан Назаров.

– И Капитан – это имя?

– И Капитан – это… – Тут Судьбоносный умолк, как будто обдумывая, как ответить. – Это Капитан.

Блок посмотрел на него с явным удивлением, после чего резюмировал:

– Его зовут Капитан. Но Капитан – это не его имя. Капитан – это капитан. Теперь все стало предельно понятно. Так бы сразу и объяснил.

Судьбоносный помолчал, еще выпил и сказал:

– Это ведь сразу не объяснишь. Это, знаешь… Скорее, самому понять надо.

– Да, обдумаю как следует. К концу нашего путешествия, может, и соображу что-нибудь по этому вопросу. Конечно, я-то привык к более простым задачам. Все пытаюсь разобраться с этими неопределенностями в искривлениях квантового поля, чтобы еще немного увеличить скорость нашей посудины. Но тут… С Капитаном Назаровым, конечно… Даже не знаю.

– А чтоб твой недюжинный мозг еще больше озадачить, я тебе скажу, что иногда он требует называть себя Капитан Дальнего Плавания Назаров.

– Вот так, значит! – сказал Блок.

– Именно так, – ответил Судьбоносный.

Блок глотнул еще рома.

– Ладно, Саша, – сказал он, поднимаясь с кресла. – Хорошо тут с тобой посидеть, поговорить, время провести, но пора и к себе. Поспать.

– Давай, Ваня. Да, поспим, и глядишь, завтра будем чуть ближе к нашей цели, – кивнул Судьбоносный, затем призадумался и добавил: – Хотя здесь где завтра, где сегодня, разве разберешь?

– Это условности. Вроде и есть это все – и сегодня, и завтра, – а вроде и нет ни сегодня, ни завтра. Как этот твой друг Капитан Назаров. Вроде и капитан, а вроде и нет.

– Не друг он мне, – ответил Судьбоносный и встал с кресла, чтобы проводить Блока. Подходя вместе с ним к двери, спросил: – Как думаешь, миллиона два световых лет мы прошли, пока тут с тобой болтали?