========== Пролог ==========
Каждый день с рассветом Туман распускает свою молочную шаль и обвивает призрачным покрывалом крыши ветхих хижин и остроконечных башен, порой он оплетает кроны вековых деревьев или стелится вдоль утоптанных троп и позабытых дорог. Туман взбирается на горные вершины, и подол его мантии смешивается с воздушными облаками. Иногда он припадает к самой земле, ложится на примятую росой траву, и тогда его усталый вздох рассыпается по округе, смазывая силуэты холмов и пригорков, запутывает случайных путников в этой облачной несуразице.
Завернувшись в край пушистого одеяла, Туман не чувствовал холода, он неспешно брел сквозь заснеженные курганы и ветхие развалины прошлого. Не важно, если его плащ зацепится за коряги и корни, торчащие из-под земли. Пускай хватают его дикие звери, пускай распадается на мелкие пушинки и становится теплой одежкой для беззащитных существ. Совсем другое занимало сегодня его мысли.
Где-то на краю семнадцати королевств, там, где заканчивалась полоса непролазных лесов и заброшенных пустырей, земля обрывалась, и ее омывало Ледниковое море. Жителям Снежного королевства это место казалось краем земли, местом, где иссякает все человеческое, все земное и привычное людскому глазу, и начинается что-то потустороннее, что-то, где не выжить физическому телу, но куда может дотянуться душа. Возможно, именно об этом и думала девушка, стоявшая у самого края обрыва. Облаченная в черное монашеское платье, подпоясанное широким ремнем, она неотрывно смотрела вдаль, пытаясь заглянуть за границу горизонта, туда, где сталкиваются между собой ледники, похожие на здания, возведенные человеческими руками; туда, где волны наваливаются друг на друга, сливаясь в единое целое.
Прямые черные волосы, затянутые в высокий хвост, и лицо, скрытое под темной фатиновой вуалью, — ее образ идеально контрастировал с ослепительно белой землей, покрытой тонким слоем снега. Единственным украшением в ее одеянии был треугольный амулет с вырезом по центру в форме полумесяца.
Ее звали Марфа, и она была одной из тех, кого в Снежном королевстве называли слуха́рками; одной из тех, кому суждено выслушивать людские откровения и всю жизнь хранить в сердце память о людских прегрешениях. И этот груз был тяжелее металлических амулетов, которые они носили на шее. Люди страшились таких, как она. Страшились, потому что видели в отражении их глаз хранилище всего того, от чего им самим так сильно хотелось избавиться. И все равно они возвращались к слуха́ркам снова и снова, потому что больше некому было выслушивать их тайны.
Пока морозные холода еще не успели вернуться, здесь, на утесе, из-под снежного покрывала пробивались ростки лекарственных растений. Корзина у Марфы была уже доверху заполнена травами, но уходить она не спешила. Завороженно смотрела на то, как пенистые волны разбиваются об острые камни, и кто знает, о чем были ее мысли? Она настолько сильно увязла в размышлениях, что даже не заметила, как близко успел к ней подобраться Туман. Он обвил весь утес краями своей мантии и осторожно стелился к ногам Марфы. Силуэты заснеженных равнин, лесов и деревень смешивались в единое целое, расплываясь тусклыми пятнами. Как вода, попавшая на холст, размазывает акварельные краски, так же и Туман смазывал очертания всего, к чему прикасался. Полоса горизонта становилась все более смутной и, в конце концов, блеклое небо и вовсе соединилось с морской гладью. Марфа сощурилась, но уже была не в силах что-либо разглядеть в этой мешанине, а тем временем Туман уже обнял ее плечи и усмехнулся, наблюдая за тем, как внимательно слухарка пыталась разгадать причину этой внезапной перемены.
«Никогда не впускай туман в свои мысли, Марфа! — внезапно вспыхнули слова наставницы. — Он смешает все твои чувства, и привычный образ жизни уже никогда не останется прежним…»
Марфа резко вздернула плечами и, поежившись, обернулась. Туманная пелена исчезла, и ландшафт вокруг снова был четким и ясным, как прежде. Качнув головой, она отогнала от себя глупые мысли, крепче сжала в руке корзину и направилась вдоль тропы, обратно к храму, куда ей уже давно следовало вернуться.
Чем ближе, слуха́рка подбиралась к цели, тем у́же становилась тропа и тем глубже — сугробы. Ветер подымал в воздух клубы мелких снежинок и те колючей крупой летели в лицо, оседая на одежде. Но Марфе забавы ветра были не страшны, вуаль хорошо защищала от снежных бурь, только вот платье было недостаточно теплым, и девушка уже начинала дрожать от холода. Говорили ей надеть сегодня мантию, а она не стала. И чего было не послушать?
Собор Великого Огнекрыла был уже совсем близко. Монастырь, соединенный с храмом, был выстроен в форме треугольника, в точности повторяя рисунок амулета у слухарки на шее. Стены, возведенные из бурого камня, тянулись к перистым облакам, остроконечные башни едва ли не царапали небеса, а вытянутые нефы обрамляли узорчатые потолки. Каждый завиток, каждый угловатый вырез и каменный рисунок был частью истории, которую бережно хранил собор. Храм давал ответы на множество вопросов, вот только каждый человек истолковывал их по-своему. Потому что не может быть ответ одинаков для каждого, в этом Марфа не сомневалась. И каждый раз, когда поднимала взгляд на остроугольные арки и выточенные из камня узоры, она вспоминала отца и брата, чьи жизни унесли эти стены. Порой Марфе даже казалось, что их души продолжают жить в этих колоннах и цилиндрических сводах, а значит, не стоит жалеть о том, что она выросла посреди холодных стен. Ведь здесь она ближе к родным, чем где бы то ни было еще.
— Опаздываешь, Марфа, — ворчливо встретила ее одна из сестер.
А Марфа ей лишь улыбнулась и, спешно отряхиваясь от снега, поспешила в молитвенную часть собора, где уже горели сотни свечей, а стены сверкали, излучая собственное необыкновенное сияние. Цветастые фрески изображали удивительное существо — крылатого змея, чье продолговатое тело и хвост опоясывали весь зал до самого потолка, а его величественные крылья, собранные из крохотных стеклышек, переливались всеми цветами и растягивались вдоль соседних стен. Вот и казалось, что место это под Его защитой. Что бы ты не сказал, о чем бы не промелькнули твои мысли, здесь Он тебя обязательно услышит. Свет просачивался внутрь храма сквозь разноцветные витражи и преображал помещение своими лучами до неузнаваемости.
Молитвенный шепот эхом рассыпался по залу и, смешиваясь, превращался в монотонную смутно разборчивую мелодию. Все слухарки стояли на коленях и, сомкнув ладони в замок, читали строки из Учения Огнекрыла. Марфа тоже присоединилась к ним, и ее шепот соединился с многоголосым музыкальным ручьем. Ручей извивался, спешил, торопился, разливался на тысячи разрозненных элементов и собирался вновь, опутывал мысли и подсознательные образы, вылепливал новые фигуры и новые истории. В этой замысловато узорчатой симфонии Марфа становилась одним из мельчайших стеклышек, что лишь в цепочке с другими был способен создать цельную картину.
========== Глава 1. Камень ==========
Когда наступает время слушаний, слухарки расходятся по храму, и врата собора открываются для всех желающих посетить его стены. Зал наполняется людьми. Черные мантии из шелка и лица, скрытые за причудливыми масками, — все прихожане, словно призраки из старинных легенд. Кто разберет, где граф, а где простой трепальщик шерсти? И все же, каждый здесь за одним и тем же.
— Сегодня я согрешила, сестра Элиза, — послышался тихий шепот в конце зала.
— В чем же ваша провинность? Расскажите мне.
— Я украла на рынке кусок хлеба, когда хозяйка лавки отлучилась… но иначе мои дети погибли бы с голода!
— Трижды поклонитесь изображению Огнекрыла, и Он простит вас.
— Спасибо вам, сестра!..
Человеческие тайны и греховные помыслы смешивались в комья из тихого шепота, наполняя стены храма и скапливаясь в сердцах слухарок. Слушать — их благословение и их же проклятие.
