========== 1. Экспозиция ==========

Клара зашла в ТАРДИС и небрежно бросила стопку тетрадей в сторону. Обычно она себе такого не позволяла, но сегодняшний 9 класс просто вывел её из себя.

— Нет, ты только подумай! — без каких-либо приветствий бросила она то ли Доктору, то ли просто вслух. — Они не знают, кто такой Олдингтон! И ещё смеют мне нагло заявлять, что ничего такого в этом нет! «Оруэлла прочитали ведь!» С ума сойти, Оруэлла они прочитали! А об авторе на пять страниц раньше они даже погуглить не потрудились!

Возмущения лились из неё раскатистым маршем, и Доктор не спешил её перебивать. В конце концов, она — учительница, терпит не просто мозгопудингов, а молодых и ещё более тупых мозгопудингов да ещё и каждый день. Пусть выпускает свои отрицательные эмоции. Главное, чтобы ему не досталось на радостях.

— … и с этими идиотами мне предстоит провести остаток жизни, — грустно подвела итог Клара, обессилено опускаясь в кресло. — Разве об этом я думала, поступая на филфак?

— Все рано или поздно об этом задумываются, — пожал плечами Доктор. — А уж студенты филфака наверняка.

За это он был вознаграждён недоумённо-осуждающим взглядом, потому срочно решил исправится.

— Я имею в виду, что люди часто разочаровываются в том, в чём раньше были уверены на 100 процентов, — пояснил Доктор. — Во сколько вы там заканчиваете колледж? В восемнадцать? И вы серьёзно думаете, что в этом возрасте человек с полной ответственностью может решить, чего он хочет в жизни? Мне больше 2000 лет, а я до сих пор каждое утро сомневаюсь, чего хочу на завтрак.

Его шутка заставила Клару улыбнуться. В такие моменты он был похожим на прежнего Доктора, становился чуточку теплее и человечнее. Она, безусловно, любила его нынешнего, бурчащего и саркастичного, грозного и суетливого шотландца с боевыми бровями, больше похожего на грозного профессора, который по ночам играет в рок-группе. Словом, этот несовместимый коктейль и привлекал её в нём. Но в то же время он был умён и даже мудр, что она всегда ценила в мужчинах в первую очередь. Вот только порой он становился редкостным болваном, за что частенько получал хорошие подзатыльники.

— Я не разочарованна в своей профессии, — наконец ответила ему Клара. — Меня злит тупость и равнодушие современных школьников. Им ничего не нужно, понимаешь? Тебе 2000 лет и тебя ещё можно удивить, ты полон энергии и азарта. А им дай возможность — и они не станут смотреть дальше своего смартфона.

Доктор звонко цокнул языком. Всё же Клара ещё оставалась максималисткой, пусть и разочарованной.

— Знаешь, я так скучаю по своему студенчеству, — вдруг призналась она. — Это были прекрасные годы… Я училась, впитывала новые знания, читала интересные книги и всё стремилась к чему-то очень важному. Не подумай, совсем заучкой я не была, но всё же в учёбе я находила саму себя и важный смысл.

Ему пришлось отвести взгляд, чтобы спрятать улыбку. Как он её понимал, даже несмотря на то, что она отрицала свою «заученность». У неё всегда было написано на лице две вещи: она — учительница не по профессии, а по натуре, и в юности была тем ещё книжным червём. Это можно было бы назвать противным клише, но Доктор не находил ничего дурного в стремлении человека к знаниям и не осуждал Клару. Почти. Только тогда, когда она приближалась к его уровню занудства и он начинал ощущать конкуренцию.

— Почему теперь всё по-другому?

— Хотела бы вернуться обратно? — заговорщицки произнёс Доктор. — В студенческие годы?

Клара одарила его одним из своих учительских взглядов «тёплой цветовой гаммы».

— Я помню, что не должна вмешиваться в собственную линию жизни, — она ответила так, будто бы у неё спросили элементарное правило на уроке.

Тогда Доктор коротко улыбнулся и одарил её многозначительным взглядом. Клара сразу же всё поняла: он что-то задумал! Что-то такое, о чём она обязательно пожалеет, но ей понравится.

Тем временем Доктор всё ещё молчал. Ей пришлось уступить ему и заговорить первой.

— Давай, рассказывай уже, — усмехнулась девушка. — Хитрый ты лис!

Она встала и подошла к нему, сверля любопытным взглядом. С обычными людьми это всегда работало, но он научился как-то сопротивляться и тем самым интриговать её больше и больше.

— Ты так хочешь это услышать?

— Да!

Доктор хмыкнул.

— Тебе ведь необязательно попадать именно в своё студенчество, — потянул он. — Можно прикинуться кем-то ещё и послушать лекции о том, что ты любишь. О Достоевском, например. Из первых уст.

Её рот приоткрылся в удивлении. Она до конца не понимала, что он задумал, но ей уже нравилось направление его мыслей.

— Откуда ты знаешь, что я люблю Достоевского? — подозрительно прищурилась Клара. — Я не говорила.

— Тебе и не надо было, — ответил Доктор. — Твои книжные полки сказали за тебя. Правда так и не понимаю, почему он у тебя стоит рядом с Жорж Санд. У них ведь всё равно ничего бы не вышло.

Клара притворно закатила глаза и засмеялась.

— Мне нравился курс зарубежной литературы, — она облокотилась руками на панель управления ТАРДИС. — Так куда мы отправимся?

Доктор повернулся к ней всем корпусом и подался вперёд. Его ладонь легла на её талию, а от ощущения его тёплого дыхания её кожа покрылась мурашками.

— Это сюрприз, Клара Освальд.

***

— Сколько раз ты был в Эрмитаже?

Мужчина средних лет задумчиво поднёс сигарету к губам и после непродолжительных молчаливых подсчётов выпустил в сторону дым, чтобы тот не попал на его спутницу.

— Ну, точно уже не помню, — потянул он. — Раз пять, наверное, не больше.

— Ты явно преуменьшаешь! — усмехнулась в ответ девушка. — За пять посещений его невозможно осмотреть! А зная тебя, и твою щепетильность, ты точно не назвал бы «неинтересным» место, где осталось ещё хотя бы парочка экспонатов, которые ты не осмотрел. Готова поспорить, что Владимира Арсеньева там знают в лицо!

Проницательное замечание переменило его настрой: вместо нарочито флегматичного пренебрежения появилась мальчишеская улыбка. Арсеньев взглянул на девушку, идущую рядом с ним вдоль Фонтанки по туристическому маршруту, названному «Петербургом Достоевского». Она всегда знала, на чём его подловить. Лучи петербуржского солнца — частые гости последних дней весны — золотили её волосы, придавая им непривычной рыжины.

Небольшие каникулы в самом конце учебного года причудливым способом образовались в их расписании почти случайно: перенесённый с прошлого года семинар решили провести в конце мая. Тема совпадала с её диссертацией и выступление с удачным докладом накануне защиты послужило бы своеобразной репетицией, которая может указать на недоработанные места. Она попросила поехать с ней. Как он мог отказать? Ведь его основополагающий принцип в жизни — если можешь помочь, помоги. Тем более — Сашеньке.

Семинар проходил в несколько дней и, по иронии судьбы, её секция выпала на последний. Можно было бы приехать позже, но они оба практически одновременно решили, что путешествие всего на один день — нерационально. Иные причины озвучены не были, хотя имели гораздо большее значение.

Так и случилось, что под предлогом серьёзной миссии, им достался счастливый билет. Они целыми днями гуляли по городу: она водила его по своим любимым местам, как девочка радуясь, что может поделиться чем-то сокровенным именно с ним. В благостной тени витиеватых аллей многочисленных парков, сидя на скамейке, когда её серые глаза наполнялись густым тёмный цветом, пока она слушала его рассказы, всё вокруг становилось чуточку сказочным. Почти невозможным. Арсеньев не верил в такие удачные случайности: так повезти ему просто не могло. Но мало ли, что ещё могло произойти.

— А ты знаешь, что вот этот дом считается прототипом дома старухи-процентщицы? — он указал на небольшое жёлтое здание слева от них.

— А ты знаешь, что старуха-процентщица совсем не была старухой? — передразнила его тон Саша. — Я читала, что ей было немного за сорок.