Мы мечтаем, грезим, строим планы, а реальность – рядом.

Сюрприз

Часы пробили полдень. В Лондоне было утро, на Нью-Йорк опускался вечер, а в Петербурге трудно было определить время суток. Город застыл между ночью и днем. Ноябрь стоял на дворе! Наступила пора сумеречных часов. Что для человека приезжего – удивление, для жителя Петербурга было делом обычным, нормальная погода. Белые ночи закончились еще в начале лета, а с ними ушла и романтика, когда казалось, что юность вернулась всерьез и надолго, но холодные осенние дожди смыли эти ощущения, и теперь всей своей серой массой давили на плечи жителей города, напоминая о возрасте даже молодым людям. Сумерки утром, сумерки днем, сумерки вечером… Впрочем, все это время можно называть вечером. И дожди, дожди, дожди! То мелкий и промозглый, то напористый и проливной, то с порывами балтийского ветра и водяными вихрями. В общем, Питер в предзимье, когда уже нет листьев, но еще нет снега, зато очень много воды над головой и под ногами. Но северные люди не чета южанам, их не сломить суровой погодой и ладожским ледяным ветром. Здесь бурю встречают грудью и не на всякий дождь берут зонтик.

Анна собиралась на работу как на праздник. Бигуди, помада, румяна, парфюм из последних коллекций – вот и весь набор молодой леди, не считая изысканного костюма. Муж, провожая на работу, не преминул бросить ревнивую реплику:

– Не в театр ли собралась? И с кем? У меня на вечер планы, только домой. И не опаздывай, я тебя заберу сегодня пораньше.

Выпорхнув бабочкой из машины, Анна бежала к себе в кабинет. Сырой, напоенный влагой ветер ласково трепал ее золотые кудри, Анна даже ощущала его вкус. «Как прекрасна жизнь», – думала она. У нее было хорошее настроение, задор юности и большое желание поделиться своими чувствами со всеми. Утро пролетело незаметно, и наступил полдень. Весь оставшийся день Анна дарила улыбки своим коллегам. На душе было тепло и приятно, ведь вечером она действительно собиралась в театр. Несколько раз звонила мужу, разговаривала с ним о всяких житейских мелочах, но о сюрпризе для него – ни слова.

Вечером так же легко и грациозно она села в машину, поцеловала мужа и с очаровательной улыбкой спросила:

– Дорогой, а ты вообще любишь театр?

– Да, конечно, мы ведь с тобой часто посещали спектакли, когда встречались.

– Так я вот подумала, почему бы нам не устроить праздник сегодня вечером, и взяла билеты в театр.

– Куда, – переспросил ее муж и сам стал отвечать совсем необычным тоном, растягивая каждое слово, – В-Т-Е-А-Т-Р?!!!!! У меня же ведь сегодня футбол. А, впрочем, театр так театр, – сокрушенно согласился Вадим, – там вроде хороший буфет, разогреемся и на представление. Идем, – подытожил Вадим, – будем просвещаться!

Ближе к ночи просветленные Анна с мужем возвращались домой. Ее лицо по-прежнему светилось радостью, и казалось, что ее улыбка рассеяла не только тучи на небе, но и плохое настроение мужа.

– Не жалеешь, – спросила она, – что пропустил футбол?

– Нет, – отвечал Вадим, – одним матчем игра не заканчивается, посмотрю завтра…

Дни, недели и месяцы пролетали незаметно и очень быстро, все это повторялось снова и снова. Калейдоскоп рутины уже не добавлял новых красок в жизнь. Все превратилось в обыденность и однообразие, и уже трудно было отличить один год от другого. Петр немало не беспокоился о прожитых годах. Ему было всего 38, и его все устраивало: семья, дом, дети, жена, теплая постель – все как у всех. Но сегодня что-то пошло не так, внезапная мысль посеяла в нем досаду и беспокойство, он вдруг подумал, что вот сейчас ему 38, а ведь также быстро стукнет и 68. Впереди, на светофоре, загорелся красный свет, Петр остановил машину.

«Красный свет, – проговорил он про себя, – остановка… А ведь когда-то и у меня загорится красный свет, и будет остановка. С каким багажом я завершу свой путь, что насобираю на полях жизни. Сеял много, суетился, бегал, а что взошло?»

Петр задумался о своих детях, о том, какие они уже взрослые и как мало времени он уделял им. Еще совсем немного, и они выпорхнут из гнезда. Подумалось о маме, о сестре, о своем детстве, о том, как весело и счастливо они росли. Куда все это делось?

«И маме звоню редко, и с сестрой почти не встречаюсь. Да, у нее своя семья, свои заботы, но что нам мешает хотя бы иногда, на выходных, вместе устраивать большой семейный праздник?

Сначала была учеба, потом хотелось утвердиться на работе, затем упор был сделан на продвижение по карьерной лестнице. Все вроде получилось, в компании я не последний человек, статус имеется, все-таки какой никакой, а начальник, руковожу отделом. Но вот беда – радости нет на сердце».

Загорелся зеленый свет, Петр встряхнулся от раздумий и поплыл дальше по течению автомобильной реки.

– Все, даю себе установку, начинаю новую жизнь прямо завтра. На этих выходных свожу детей в знаковые, исторические места. Буду много читать, и не только по работе, но и художественную литературу, классиков. Организую наконец-то семейную встречу, приглашу сестру и маму. Обязательно начну ходить в театр и заниматься спортом. Что я еще забыл…?

Петр так загорелся от вновь обретенных желаний все изменить, что готов был прямо сейчас приступить к исполнению задуманного. По пути он увидел храм.

– И в храм буду обязательно ходить всей семьей, нельзя отрекаться и отвергать то, что сохранили и передали нам предки. Это наша религия, наша духовная культура. Да, кстати, – подвел черту Петр, – я слышал, что в храме живут ангелы.

От мыслей об ангелах у него стало совсем тепло на сердце. Петр включил приемник и услышал:

«В связи с эпидемиологической обстановкой в целях минимизации риска распространения новой коронавирусной инфекции вводятся дополнительные ограничительные меры. Гражданам рекомендуется придерживаться масочного режима, соблюдать социальную дистанцию, избегать массовые скопления людей, и не покидать квартиры без особой необходимости. Работодателям установить удаленный режим работы».

– Эх, а я только хотел поменять все к лучшему, – разочарованно вздохнул Петр, – придется подождать до лучших времен.

Однажды после встречи в кругу друзей один из моих старых приятелей предложил подвезти меня домой. По дороге он хотел обсудить какой-то волновавший его вопрос. Я согласился, тем более мы давно не виделись, а встречи со старыми друзьями всегда носят отпечаток приятных воспоминаний.

Мы выехали. Приятель вел авто так, будто опаздывал на поезд и пытался прямо с помощью машины заскочить в последний вагон. Он постоянно маневрировал, перестраивался, метался из ряда в ряд: тормоз и газ у него работали, словно челноки, ткущие пряжу, все время пытаясь друг друга обогнать. Я спросил у него:

– Мы куда-то торопимся?

– Нет, – отвечал он, – нормально едем.

– Скажи, а ты всегда так водишь машину? На мгновение он вскинул брови, поморщился, сбавил ход и чуть аккуратнее повел автомобиль. «Туарег» почувствовал его движения и пошел чуть мягче, ровнее, аккуратнее.

После небольшой паузы Андрей стал рассказывать:

– Одно время мне довелось жить и работать в одной из европейских стран. Сразу после учебы в институте волей случая я попал в одну известную компанию. Старался, работал хорошо, меня заметили и отправили на дальнейшее обучение в Европу. Там я проходил стажировку, а потом работал по контракту. По окончании контракта вернулся домой, и когда сел в авто, понемногу привыкал к непривычным условиям вождения. Нервничал, ругался на тех, кто маневрировал, подрезал, нарушал правила. Порой хотелось остановить нарушителя и сказать: «Ты что, болван, делаешь? Разве так можно?» – одним словом, долго привыкал и никак не мог смириться с тем, что видел на дороге. Ты же знаешь, взаимная вежливость у нас встречается не часто. Как-то раз меня подвозил приятель, он вел 9 машину на грани фола: кому-то сигналил он, кто-то сигналил ему, но очень ловко у него все складывалось. Видя между рядами свободное место, он устремлялся туда, тормозил, снова метался из ряда в ряд, проскакивая в последнее мгновение светофор и мчался так, словно за ним была смертельная погоня. Он мне сказал, что это называется «шахматки». Как-то совсем незаметно для себя я усвоил эту дурную манеру вождения, начал тоже играть в «шахматки».