Он лениво облокотился локтями на стойку, отчего та натужно скрипнула. Сидеть во время смены нельзя, начальство штрафовало за любую мелочь. Поговаривают, что в компании работают специальные люди, задача которых сидеть и смотреть записи с видеокамер, выискивая ляпы в работе сотрудников кассы. Он думал, что это идеальная работа. Сидеть, пить кофе и наблюдать, как другие работают. За восемь часов он ни разу не присел. Перерыв на обед не дольше двадцати минут. Ноги мужчины отекли, голова гудела. Он глубоко вздохнул и мимолетно взглянул на экран кассового монитора. 1:37. Автозаправка работала круглосуточно, но уже час в зале ни одной живой души. За стеклянными витринами лениво крутились сосиски для ход-догов. В зале стоял стойких запах кофе. Из динамиков доносилась «Shivers» Ed Sheeran. Мужчина чувствовал, что постепенно проваливается в сон. Глаза закрывались. Прошлой ночью ему не удалось поспать. Шестимесячный сын кричал и плакал каждый час, жена никак не могла его успокоить. В их крохотной однокомнатной квартирке ему негде было скрыться и отдохнуть. Больше всего на свете он мечтал сбежать: от орущего ребенка, скандальной жены, которой вечно не хватало денег, и с бессмысленной работы, где менеджеры младше него, но смотрят сверху вниз, с нескрываемым презрением. Не о такой жизни он мечтал. Он винил во всем родителей: они не дали ему ничего, кроме подзатыльников. Никакого старта в жизни. Его лучшему другу семья дала все необходимое: оплатила учебу и жилье, помогла не заботиться о выживании и хлебе насущном, пока он получает образование. Неудивительно, что, получив диплом, он рванул в Канаду. Хорошо устроился, уже купил себе Volvo, работает в офисе крупной компании и носит рубашки от Ralph Lauren. «Как все несправедливо», – подумал он. Работать предстоит до утра, пока на смену не придет его напарница. Провалиться в сон на кассе мужчина не планировал. Он оттолкнулся руками от стойки и решил, что ему необходима двойная порция крепкого кофе. Кофемашина шумно загудела, заполняя пластиковый стаканчик с желтым логотипом компании двойной порцией эспрессо. Он взял кофе и вернулся на кассу. Его взгляд устремился вперед, на большие стеклянные двери, за которыми яркие фонари освещали безлюдную ночную заправку. Вдалеке на шоссе проносились автомобили. Трасса не смыкала глаз ни на минуту. Дорога гудела круглосуточно. В этой глуши, далеко за городом, только проносящиеся автомобили напоминали о том, что где-то кипит жизнь. Мужчина заметил фары сворачивающей на заправку машины. От поворота с шоссе до бензоколонки было не более двухсот метров, но машина двигалась так быстро, будто не собиралась останавливаться на заправку. Иногда днем, когда трафик был высоким, а дорогу занимали грузовые фуры, могла образоваться пробка. Некоторые водители объезжали ее через заправку. Но сейчас ночь, и шоссе свободно. Он видел, как красный седан проехал мимо заправки и приближался к зданию. Тормоза взвизгнули, когда машина вплотную подъехала к стеклянным раздвижным дверям. Он слышал это даже через доносившуюся из колонок музыку. Дверца пассажирского сидения с силой распахнулась. Казалось, она вот-вот слетит с петель. Из седана выскочила женщина. Она явно спешила, не захлопнула дверцу и направилась к входу в минимаркет. Походка была нетвердой. Волосы растрепались и взмокли, словно она только что вышла из душа. Мужчина за кассой решил, что женщина пьяна или под кайфом. Лицо ночной посетительницы попало в свет уличного прожектора, установленного прямо над входом. Он пригляделся и растерянно уставился прямо перед собой. Раздвижная дверь распахнулась. Женщина в домашних тапочках, в коротких шортах и черной футболке направлялась к кассе. На ее лице не было живого места. Один глаз еле открывался из-за большого синяка. Под носом виднелась запекшаяся кровь. Женщина выглядела заплаканной и опухшей, словно пила несколько дней, не просыхая. Ее левый глаз, который мог открываться, был красным от лопнувших сосудов. Вместо белого зрачка он выглядел пугающе кроваво красным. Растерянность мужчины сменилась страхом и онемением. Он испуганно смотрел на посетительницу, не зная что делать в таких случаях. Почему всякая чертовщина приключается именно в его смену?

– Что с вами? Вы в порядке? На вас кто-то напал? Я вызову полицию и скорую, – выпалил мужчина. Все, чего он хотел – провалиться сквозь землю. Почему эта дама не приехала позже, в смену его напарницы?

Женщина, хрипя, попыталась что-то ответить. Она откашлялась.

– Нет, ничего не нужно. Все в порядке, – рукой она откинула волосы с лица и утерла ладонью нос.

В порядке? Только сейчас он заметил, что кисти ее рук в крови. Кровь забилась под ногти, застыла на сгибах пальцев.

– Мэм, я вызову полицию, – мужчина таращил глаза на странную посетительницу. Она не на шутку его напугала. Выглядит, как воскресший мертвец. Чертова зомби. Он потянулся к телефону. Женщина приблизилась к кассе и дотронулась до стойки. На столешнице остался смазанный кровавый отпечаток ладони.

– Я же сказала, не нужно. Ты что, не понял? – громко и четко выпалила она. Мужчина едва заметно отшатнулся. Он стоял как вкопанный, не смея пошевелиться. В голове возник голос его матери: «Ты, маленькая лживая тварь. Ты что, не понял?». Мать в ярости говорила громко, приблизив к нему лицо, а после этого с силой била его по голове.

– Латте. С двойной порцией карамельного сиропа. И вот это, – женщина ткнула пальцем в стеклянную выпуклую витрину, за которой аккуратными рядами лежали пирожные.

Мужчина стоял в оцепенении, уставившись на обезображенное лицо гостьи. На шее у нее виднелись глубокие свежие ссадины.

– Что? – не смотря в сторону витрины, произнес он.

Женщина нервно ткнула пальцем в стекло несколько раз. На гладкой поверхности оставались кровавые отпечатки.

– Вот это. Лавандовое пирожное. Две штуки.

Он, словно робот, повернул голову к витрине с пирожными. На стекле, которое он протирал сегодня после отпечатков пальцев многочисленных покупателей, виднелись следы крови. Кровавые разводы красовались прямо напротив прямоугольного лавандового пирожного. «Нужно нажать тревожную кнопку», – думал он. Она может быть опасна и вооружена. Не делай резких движений. Мужчина повернулся и подошел к витрине, словно загипнотизированный. Он отодвинул в сторону стеклянную дверцу, щипцами прихватил пирожное и положил на картонную подложку. Поставил его на стойку перед посетительницей. Подошел к кофемашине, подставил стаканчик и нажал на кнопку. Аппарат загудел. Воздух наполнился ароматом свежесваренного кофе.

– Мэм, осталось одно лавандовое. Ваш латте, – произнес он, ставя перед ней стаканчик и пробивая покупки на мониторе.

Женщина нетерпеливо обхватила стаканчик окровавленной ладонью.

– Один малиновый чизкейк, – хрипло произнесла она, озираясь по сторонам. Она повернулась к выходу и долго смотрела в сторону дороги.

Мужчина подошел к витрине и щипцами вытащил чизкейк. Смотреть на женщину он боялся. Ему казалось странным, что за все это время на заправку не приехало ни одного посетителя. Нужно было нажать на тревожную кнопку. Он старался вести себя тихо и послушно. Надеялся, что женщина получит свой кофе и чертовы пирожные и уедет. Меньше всего на свете он хотел ввязываться в неприятности. Пока приедет полиция, эта дама может выкинуть что-то странное. Вдруг его заставят давать показания или остаться на рабочем месте надолго?

– Ваш латте с двойной порцией карамельного сиропа, малиновый чизкейк и лавандовое пирожное, – он торопливо искал на мониторе названия товаров. Руки не слушались и слегка подрагивали. Он несколько раз пропустил малиновый чизкейк и забыл пробить сироп. Женщина вытащила из кармана карту и приложила к терминалу, не дожидаясь, пока он заработает. Аппарат пискнул и вытянул чек. Мужчина поднял глаза и только что заметил, что спутавшиеся, мокрые волосы женщины были в крови. Посетительница подхватила пирожные, взяла кофе и снова уставилась на дорогу. Вдалеке проносились машины, свет фар прорезал темноту и исчезал. Вопреки ожиданиям мужчины, посетительница направилась не на выход. А торопливо, нетвёрдой походкой, покачиваясь, зашагала в сторону туалета. С пирожными и кофе в руках.