Местные встречали нас ещё на подступе к поселению.

– Папа! Папа! – кричали дети и неслись на Эргана, бросившись ему на шею.

За ними бежала, торопилась, с широкой радостной улыбкой на лице, красивая молодая женщина.

– Эрган, – радостно бросилась она ему навстречу.

– Нейда, – после приветствия детей, тепло обнял Эрган Нейду.

В его взгляде царила непривычная щемящая нежность. Таким взглядом он не смотрел ни на одну женщину. А она… В её взгляде я явственно прочитала любовь. Возможно, когда-то она и любила другого, но всё изменилось. Теперь Нейда любила Эргана.

Так врал мне Эрган или говорил правду о том, что у них ничего нет?

Я стояла в отдалении и ревниво наблюдала за этой сценой.

– Наконец-то, Эрган, я так скучала… Разлуки так долго длятся, что кажется, они бесконечны. Пойдём. Пойдём в дом. Я…

Она обхватила его в обнимку и торопила, прижимаясь к нему всем телом.

– Нейда, – прервал её Эрган. – Подожди. Я хочу тебя кое с кем познакомить, – остановил он её.

Улыбаясь, подозвал меня жестом. Я подошла, он протянул руку в намерении меня приобнять, но я сделала вид, что не заметила, увернулась. Эрган представил меня Нейде:

– Это Лера. Фея и моя э…

Я не дала ему закончить, перебила:

– Его надежда. Как всего Эндергарда, да. Вот так нам феям нелегко. Такая ответственность на наши плечи, да. Очень приятно познакомиться. Я о вас много слышала.

Болтала я без остановки, чтобы женщина ничего не заподозрила. Хорошо, что у них много подходящих слов на «э», в том числе и надежда. При последних словах Нейда довольно вспыхнула и зарделась, бросив в сторону Эргана взгляд счастливой женщины, как будто ей только что признались в любви.

Нейда тоже выразила полное восхищение от знакомства со мной и фактом появления феи в Эндергарде.

Даже при первом взгляде на неё было понятно, почему в неё влюбились будущие атон и император. Кроме сногсшибательной красоты, Нейда обладала ярко выраженной женственностью. Которая очаровывает каждым движением, каждым поворотом головы, поднятием рук, походкой, обволакивает как вязкий сладкий ягодный кисель, из которого уже не выпутаться. И чем больше я смотрела на неё, тем больше поддавалась её очарованию. Этой обворожительной улыбке во весь рот, лёгкому смеху, кокетливым взглядам, в которых светились веселье и лукавство. Она часто взмахивала головой, чтобы убрать нависающие кудряшки с лица, и каждый раз её густые кудрявые волосы волнами струились по плечам и ниже.

Она была красива, женственна, чувственна, и прекрасно знала об этом. Эта уверенность в своей неотразимости прибавляла женщине ещё сто очков к шарму, как и в любом мире, и делала таких женщин яркими звёздами среди других, меркнущих на их фоне. У нас бы она имела шанс стать какой-нибудь актрисой или телезвездой с кучей фанатов и поклонников.

Нейде явно хотелось остаться с Эрганом наедине, поэтому она снова схватила его и с улыбкой стала тараторить:

– Эрган, пойдём, у нас так мало времени. Ты как всегда очень быстро нас покинешь, и мы не успеем с тобой наобщаться. Ты хоть и говоришь, что задерживаешься у нас дольше всего, но этого времени так мало!.. Я так соскучилась, Эрган! Я приготовила твои любимые лепёшки и барримье. Накрыла стол. А в спальне тебя ждёт сюрприз, я обновила…

Я непроизвольно насмешливо хмыкнула. Не специально, нет. Просто так получилось.

– Один момент, Нейда. Мне кое-что надо сказать фее Лере, и ты покажешь мне сюрприз в спальне, – выразительно сказал Эрган, высвободил свою руку у Нейды, в которую та вцепилась как харг в добычу, и отвёл меня в сторону.

– Кто-то просил откровенности. Я открылся. Теперь жду того же. Почему не дала представить тебя своей эйдани? – строго спросил Эрган, буравя потемневшими глазами.

Что говорило о том, что атон сердится и в его душе назревает буря.

– Потому что у меня есть глаза, атон. И мои глаза ясно видят, что если Нейда когда-то и любила другого, то сейчас любит тебя.

– И какое это отношение имеет к нам? – нахмурился Эрган.

– Прямое. Когда я уйду домой, у тебя будет шанс построить с ней отношения, – вздохнула я. То ли от ревности, то ли от сожаления.

– Дуккала! Рр-р, – рыкнул Эрган.

Ну вот, опять я идиотка… Но обидеться не успела, меня с ног сбил упоительный, сумасшедший, головокружительный поцелуй, от которого подкашиваются ноги. Эрган схватил и прижал меня своими ручищами так, что я оказалась в коконе его пьянящего запаха и жара тела. Словно он хотел слиться в единое целое и никогда меня не отпускать.

После такого поцелуя говорить не хотелось, я просто прижалась к тёплой и широкой груди Эргана, наслаждаясь заполненностью каждой клетки любовной эйфорией, подаренной атоном.

Взгляд упал на Нейду, которая в растерянности, некрасиво открыв рот, смотрела на нас. Глаза её вспыхнули жгучей ревностью. Если у Никты она была отчаянной и безнадёжной, которую хотят скрыть и задвинуть куда поглубже, то у Нейды ревность была злой, собственнической и неприкрытой.

Эрган подвёл меня к ней:

– Фея Лера моя эйдани, именно это я и хотел сказать, – представил меня ещё раз Эрган. – Мы будем жить отдельном доме. И к твоему столу, если предложение в силе, пойдём вместе.

– Фее Лере будут неинтересны наши разговоры, – грубовато ответила Нейда, которая не могла справиться с ревностью. – И я бы хотела пообщаться наедине, на личные темы. Думаю, ничего страшного, если фея поест за общим столом, пока мы с тобой пообщаемся. Фея Лера ведь не против?

Обратилась она ко мне со змеиной улыбкой. Рот широко раздвинулся в гримасу улыбки, а глаза метала в меня дротики.

– Нет, не против. Думаю, вам есть о чём поговорить, – ровно ответила я. Но Нейда при этом недовольно вспыхнула.

– А я против, – жёстко отрезал Эрган. – У меня нет секретов от эйдани.

Мне тут же захотелось поймать Эргана на слове и спросить про секретный план. Меж тем, он продолжал:

– Я думаю, моей эйдани интересно всё, что касается меня, как и мне интересно всё, что связано с ней. Правда, любимая? – обратился ко мне Эрган.

– Правда, – сказала я то, что хотел сейчас услышать атон.

Повисло неловкое молчание. Не дождавшись от Нейды приглашения к обеду, Эрган сказал:

– Что ж, раз ты не готова принять Леру в своём доме, мы поедим за общим столом.

Эрган развернулся и потянул меня за собой. Видимо, вспомнив о приличиях и о том, что будут судачить о ней люди, если всё время останавливающийся у неё атон, будет в этот раз сидеть за общим столом, Нейда догнала нас и сказала:

– Я прошу прощения, если мои слова обидели или оскорбили фею Леру, – ухватилась она за свободную руку Эргана. – Просто я привыкла безраздельно владеть твоим вниманием, вот и заревновала. Не обижайся, – погладила она его по руке. – Конечно же, я буду рада принять вас обоих у себя дома. Даже обижусь, если откажете.

Она потянула Эргана за руку вправо. Так мы и пошли. Он крепко сжимал мою руку левой рукой, а на его правой повисла, щебеча, Нейда. Я показала ему взглядом на это. Эрган осторожно освободил свою руку из захвата Нейды, обнял меня обеими руками, и шёл сзади меня, прижав к своему телу. Нейда опять вспыхнула, но уже быстро взяла себя в руки.

По обстановке в доме сразу было понятно, что Нейда имеет свои плюшки от близких отношений – какими бы они ни были, чисто платоническими или не только – с атоном королевства. Дом не выглядел обветшалым или запущенным, как у большинства женщин, оставшихся без мужчин. Стены первого этажа были отделаны деревянными панелями, на которых был свежий слой лака. И завешаны шкурами хищников. Мебель была добротной и изысканной. Пол сиял и не скрипел. Ткань на мебели и окнах была дорогая, с узорами и вышивкой. Украшения в комнатах говорили о хорошем вкусе хозяйки и её возможностях.

Нейда провела нас в комнату, которая, по всей видимости, была гостиной-столовой и усадила за огромный стол из столешницы из массива поряника. Насколько я понимала, такую могли позволить себе только зажиточные горожане. Столешница была толстой, где-то миллиметров девяносто и с красивым рисунком ствола дерева.