– Хоккей есть и в других городах.
– Поменять хоккейную команду – это не новую сумочку купить, – подняла брови Дарина.
– Но зачем было на тебя так давить?
– Может, он разрывается между любимым хоккеем и любимой девушкой? – предположила Катя.
– Если он и разрывается, – захохотала Аня, – то между ракушкой и клюшкой!
– Какой ракушкой? – не поняла Катя.
– Ну эта штука у хоккеистов – защита их достоинства.
– Ааа… Бедный парень, поставили его перед выбором.
– Заходила я на его страничку. Он не выглядит сильно расстроенным.
Аня покосилась на Дарину, но та только снова пожала плечами и продолжила разливать суп по тарелкам. Она накрыла на стол.
– А масло зачем?
– Я ем суп и бутерброд с маслом, – улыбнулась Дарина. – Мама говорит, я переняла папину привычку.
– Думаешь, твои родители любили друг друга?
– Ага. Мама даже говорить о нём не может, сразу плачет.
Входная дверь хлопнула.
– Мам? – громко крикнула Дарина.
– Да-да, ушла пораньше, чтобы помочь вам собраться, – донеслось из коридора.
– Вот засада, – прошептала Дарина.
Ольга Петровна, так порой в шутку её называла Дарина, работала медсестрой городской больницы №31 Магнитогорска. Она была в меру строгой, как и все матери-одиночки, в меру прогрессивной. Давала дочери свободу, но в очерченных рамках. Гулять можно, но не допоздна. Ночевать у подруг можно, но не два дня подряд. В кино ходить можно, но на дневные сеансы. Обеих ситуация, в общем-то, устраивала.
А когда Дарина стала встречаться с Женей, то Ольга Петровна вызвала его на разговор, который парень, кажется, воспринял очень серьёзно. После этого он привозил Дарину домой вовремя, спрашивал, как дела у мамы и не нужно ли им чего-нибудь – полку прибить, лампочку поменять, в магазин съездить.
Расставание с Женей было сложным решением для Дарины. Парень не хотел отпускать её в другой город. Могла ли она его в этом винить?
Дарина задумчиво мыла за всеми посуду, пока девчонки и Ольга Петровна расставляли во дворе стулья. Друзья были такими громкими и весёлыми, что грустные мысли Дарины слились в раковину вместе с неровным напором тёплой воды. Она вышла в сад и улыбнулась: Аня и Оля лежали на красном пледе, остальные устроились на мягких качелях. Катя заварила ароматный чай, который её мама передала Ольге Петровне. Завязался разговор.
– Нам Дарина рассказывала, что вы кого-то зашивали прямо дома. Это правда? – спросила Катя.
– Да, прямо на том столе, за которым вы сегодня обедали. Двое здоровых бугаёв принесли к нашему порогу своего друга, а у того ножевое ранение. Я оказала первую помощь и отправила их в больницу.
– С ума сойти! Откуда они взялись? – спросила Аня.
– Бандиты напоролись на кого-то, кто умел обороняться.
– И вы не побоялись пустить уголовников в дом?
– Это я их пригласила, – хмыкнула Дарина.
– Даре было лет шесть. Я так испугалась: выхожу в коридор, а там она, малышка, на фоне трёх здоровенных мужиков!
– Я помню только, что он назвал меня медвежонком. Так спокойно, ласково, вот я и открыла дверь.
– Опрометчиво, надеюсь, ты выросла и теперь не распахнёшь парадную любому, кто назовёт тебя медвежонком.
– Да уж.
Разговор не останавливался ни на минуту. Ольга Петровна сделала овсяную маску для лица, девчонки намазались непонятной жижей и нащёлкали миллион селфи. Потом они красили ногти и делали причёски. К концу дня все были готовы к вечеринке, на которую мама так легко отпустила Дарину. Конечно, ведь любимая дочь сделала то, что всегда делала в таких случаях… Ну почти всегда, это был первый раз, когда она использовала свой дар на матери. Да ещё и ради такого позорного дела – чтобы та отпустила её в ночной клуб.
Мама уложила волосы Дарины, собрав их в причудливый пучок: они держались прочно, но не были прилизаны, будто немного растрёпаны. Получилось удачно.
– Будешь плясать, как дикая… – глаза её были на мокром месте. – С таким количеством шпилек точно ничего не развалится.
– Мам, ну ты чего? – спросила Дарина.
– Ничего, – улыбнулась Ольга Петровна. – Береги себя, хорошо?
– Не переживай, мы же не в кабаре идём, это просто вечеринка.
– Я уже была в этом клубе с братом, – добавила Катя. – Ничего неприличного там не происходит. Просто музыка, танцы.
– Даже если рядом с вами и будет происходить что-то неприличное, вы уже взрослые, сможете разобраться, что хорошо, а что плохо, – сказала мама и вышла из комнаты.
Есть такие фразы, которые западают в память и ничем их оттуда не выкурить. «Вы уже взрослые, – повторила у себя в голове Дарина, – сможете разобраться, что хорошо, а что плохо». Чувство вины затопило её до самого горла. Ольга Петровна не хотела отпускать дочь. А Дарина маму, получается, заставила.
Послышался сигнал машины. К дому подъехало такси.
– Я люблю тебя, – улыбнулась мама.
Дарина поцеловала её и заверила, что всё будет хорошо.
Дверь дома закрылась.
Ночная жизнь города М.
Crazy in Love
Kadebostany
Ярко накрашенная девушка в деловом костюме и кроссовках беззастенчиво рассмотрела компанию. Она еле заметно кивнула огромному лысому мужчине, и хвост из африканских косичек одобрительно качнулся. Дверь в мир разврата была открыта.
Войдя внутрь, Дарина почувствовала, что находится в другой реальности. Громко играла электронная музыка, Billie Eilish сексуально шептала «I’m a bad guy». Подруги прошли по длинному, широкому коридору, оформленному трубами, металлическими сетками и мотоциклом-чоппером. Следующий зал встретил их дымом и играющим разными огнями светом. Низкие кофейные столики были окружены кожаными диванами с большими заклёпками. Людей много – суббота.
Девушки подошли к барной стойке. Дарина оглянулась: кто танцевал, кто пил, кто танцевал и пил, а в дальнем углу большая компания играла в «отгадай, кто ты». Катя с Аней бурно обсуждали барную карту. Оля набирала сообщение в телефоне.
Дарина прикусила губу и покачала головой в такт музыке. Ей было комфортно в шёлковом платье-рубашке, подпоясанным широким ремнём, хотя и достаточно коротком. А вот плетёные танкетки оказались неудобными. Но Катя так убеждала, что шикарные ноги Дарины станут ещё длиннее с этими бежевыми туфлями! Невозможно отказать.
Полуголые девицы показывали какой-то номер вокруг пилонов в центре танцпола. Дарина смотрела с широко открытыми глазами, пока не услышала своё имя:
– Мы сошлись на текиле! – видимо, не в первый раз прокричала Аня.
– Я, пожалуй, начну с безалкогольного, – ответила Дарина под возмущённый ропот подруг.
– У нас текила-пати!
– Успеем. Пошли танцевать!
– Давайте по одному шоту и танцевать? – не успокаивалась Катя.
– Можно выпить по два и пойти, – перед ними стоял бармен в чёрном фартуке, надетом поверх белой рубашки с закатанными рукавами. – А кто не готов, может начать со свежевыжатого апельсинового сока, – он опустил на стойку ярко-оранжевый стакан и деревянную подставку с 6 шотами.
– Спасибо! – громко сказала Дарина и вытащила карточку для оплаты.
Бармен, на металлическом бейджике которого красовалось «Джерри», подал ей терминал. Аккуратные ногти, длинные пальцы, сильное предплечье с неброскими часами на запястье. Отчего-то Дарине показалось, что они с Джерри давние знакомые.
Катя продемонстрировала подругам, как надо пить текилу.
– Вот так накрываешь ладонью. Только очень плотно прижимаешь. И потом о стол – БАМ! И залпом!
Дарина попивала сок из трубочки и смеялась над тем, как умело Катя делает «бам!». Всё-таки старший брат – потрясающее преимущество.
Зазвучала «take me to church» и Аня потащила подруг танцевать.
– Я не допила сок!
