Не понятно, о чем я думала.

Когда все дело оказалось в инстинктах.

Для трех альф беззащитная омега в разгар течки словно красная тряпка для быка. Мгновенно срабатывают инстинкты.

Подчинить. Подавить. Присвоить. Трахнуть. Пометить.

И… Я похолодела от одного этого слова… Оплодотворить.

Этим страдали все альфы, встретивший свою истинную пару. Свою омегу. Животная потребность в размножении затмевала разум.

Охваченные брачной лихорадкой альфы могли трахаться сутки напролет. До тех пор, пока, не оплодотворят свою самку.

А сколько времени мы не вылезали из этой постели?

Я приподнялась, и осмотрелась.

Мдя…

Кровать скорее напоминала воронье гнездо.

Или это я уже начала гнездоваться?

Попыталась прочистить сознание. Вот дерьмо. Только не гнездование. Это означало одно… Беременность.

И кучу проблем.

Ибо сомневаюсь, что нужна этим альфам. Что они уже не сговорены еще с колыбели за какую-нибудь породистую суку из родовитого и богатого клана.

А что могла им предложить я?

Безродная омега. Не помнящая своего наследия.

Н.И.Ч.Е.Г.О.

А потому, нужно выбираться этой по райски удобной кровати. Оценить обстановку. И свалить подальше.

Работать рядом с ними я бы уже не смогла. Не после всего, что произошло.

Главное сбежать, затаиться. Чтобы не нашли, и не вернули.

И плевать, что тем самым, пробужу в них охотничий инстинкт.

Сбежать…

Угу, хорошо бы…

Но мне не дали…

Едва я только попыталась встать, сзади тут же прогнулась кровать, и я ощутила жар от мускулистого тела. Терпкий мужской аромат.

Легкий поцелуй в макушку. Стальные объятия. Ладонь, замершую на животе.

Бабочки легкой стайкой тут же запорхали прямо в утробе.

И отголоски былой страсти вспыхнули с новой силой. Живот скрутило от болезненных спазмов. От ноющей пустоты. И я осознавала, что здесь только одно лекарство.

Моя внутренняя кошечка, радостно согласно заурчала.

Вот нимфоманка. Все ей мало. И так мы оторвались по полной.

Сознание опять заволокло похотью. Тело вспыхнуло. Словно в каждой клеточке взорвалось по мини вулкану. И извергло миллионы молекул эндорфинов. Которые мгновенно охватили каждую частичку моего и так измученного беспомощного тела. А оно, судя по всему, упорно требовало продолжение банкета.

Мужчина сзади вдруг уткнулся носом в мою макушку. Жадно вдохнул, наверняка ощущая всколыхнувшееся возбуждение. Ибо его стальная хватка вмиг усилилась. Пригвоздив меня к постели.

– Куда? – Хриплый утробыный рык прозвучал прямо над ухом. Опаляя горячим дыханием. Так что кожа вмиг полыхнула, а сладкое тягучее наслаждение ухнуло вниз живота. Усиливая болезненные спазмы.

Я застонала, чуть обернулась к Яру, а это оказался именно он. Уставилась в подернутые дымкой страсти потемневшие глаза. Они завораживали, утягивали в темно-зеленый омут с головой. Так что я видела на их зеркальной поверхности свое отражение.

Весьма необычные потрясающие глаза. Сейчас узкий вертикальный зрачок пересекал радужку. А в следующее мгновение, они уже расширились от одержимости, похоти и страсти.

Греховно гремучая восхитительная смесь. Которая могла либо вознести на небеса. Либо столкнуть вниз. В тот самый темно-зеленый омут. Так что я бы разбилась о зеркальную поверхность насмерть. Эти глаза завораживали и очаровывали. Гипнотизировали.

Манили.

Как и его бархатисто-шипящее урчание.

– Малышка, сладкая, вкусная. Что же ты с нами делаешь? Хочется съесть тебя всю. Зацеловать. Затрахать до смерти. Так что бы умерла и возродилась в моих объятиях. – Яр обхватил мое лицо ладонями. Всмотрелся. Словно что-то ища. Рыкнул, так и не найдя желаемого. И яростно впился поцелуем в припухшие от страстной недели губы. Провел языком сначала по нижней, затем по верхней губе. Зализывая ими же оставленные ранки. Урча от наслаждения. Посасывал чувствительную плоть. И я ахнув, приоткрыла рот. Приветствуя завоевателя. Варварски атаковавшего, ворвавшегося во влажные глубины. Он словно полноправный хозяин исследовал собственные владения. Касаясь раздвоенным языком сверхчувствительной слизистой. Покоряя. Завоевывая. Подчиняя. Буквально трахая меня длинным языком почти в самое горло.

И я сгорала в его пламени. С безумной страстью отвечая на поцелуй. Пытаясь перехватить инициативу. Желая не только подчиняться, но и властвовать.

Но мой мужчина не обратил никакого внимания на жалкие потуги. Снова набросился на мои губы. Шею. Горло. Грудь. Покрывая поцелуями все до чего смог дотянуться.

Заставляя выгибаться ему навстречу. Поставляться под ласки больше напоминавший укусы.

И возвращая все сторицей. Оставляя на его коже смачные засосы. Прикусывая покрытую испариной плоть с ароматом корицы. И тут же зализывая собственные метки.

Яр лишь довольно урчал от моего беспредела. Оглаживал груди, талию, бедра. Властно раздвинул их. Навис сверху, придавив мускулистым телом к постели. Вжимаясь так, что я отчетливо почувствовала его весьма внушительные недвухсмысленные намерения.

Мдя.

Кому-то недельного сексмарафона показалось мало.

Впрочем, и я не уступала ему по темпераменту. Отвечая с неменьшим пылом. Когда этот властный обезумевший доминант позволял. Отпускал мои руки. И набрасывался так, что от его грубых ласк, все тело плавилось сладкой патокой.

Вот и сейчас, я уже давно поплыла.

Явно ощущая потоп между бедер.

Яр слегка отстранился, удерживая мой взгляд своим. Затем, скользнул рукой вниз. Порхая по разгоряченной коже пальцами. Высекая из моего тела искры.

А я лишь всхлипывала и задыхалась. Металась по постели. Почти оказавшись за гранью лишь вот от такого легкого петтинга.

До боли жаждая прикосновений там, где уже бурлил вулкан. Где складочки истекали соками, припухли. Полыхали от мучительного пожара.

Ублюдок явно наслаждался моей агонией. Его пальцы замерли в миллиметре от ноющего опухшего от прилива крови клитора. И я раздвинула ноги еще сильнее. Захныкала, умоляя о разрядке. Подалась навстречу коварному искусителю. И тут же получила шлепок по половым губкам.

– Нетерпеливый плохой котенок. – Сводящее с ума шипение опалило ухо. Раздвоенный язык скользнул по раковине в ушную впадину.

Этот греховно сексуальный мужчина находил на моем теле такие эрогенные зоны, о которых я и не подозревала.

– Плохая страстная малышка хочет сладенького? – От легкого касания я заскулила. А он лишь усмехнулся. – Попроси, сладкая. Моя вкусная карамелька. Хочешь, чтобы я пососал твой клитор? Прикусил такие сочные пухлые губки? Трахнул твое тугое истекающее соками влагалище языком? При этом лакая, и слизывая божественный нектар, которым ты буквально истекаешь на данный момент? – От его обжигающего взгляда можно было сгореть до тла. Что со мной и происходило. Я буквально плавилась под его руками. Вспыхивала и горела. Безумно желая большего. И ради этого готова была на все. – Давай, котенок, скажи! И я дам тебе все! Скажи!

Грязные разговорчики заводили не хуже самых откровенных прикосновений. А Яр… тихий и спокойный… в постели оказался самым отъявленным грешником. Словно сбежавшим из самого адского пекла.

И что удивительно, я готова была гореть в этом пекле вместе с ним.

А потому, подалась вперед, коснулась губами его уха. И прошептала:

– Тебе, я принадлежу тебе!

От моего признания, у него сорвало крышу. Словно одержимый, мой мужчина накинулся на меня. Облизывая. Посасывая. Покусывая. Зализывая укусы. Зверь вырвался на свободу. И сейчас разъяренно метил свою самку.

А мне лишь оставалось подчиниться его власти, его напору, его страсти. Его одержимости. И принимать все. С не меньшим пылом.

И вот он уже целует мой живот, впадинку пупка… Едва уловимый укус над самым лобком… Жаляще посасывает губки. Сначала одну. Затем другую. Смакует нежные складочки. Слизывая сладкую карамельную влагу течной омеги. Врывается раздвоенным языком в тугое влагалище. И трахает. Дорвавшись до сладкого. Ловя нереальный кайф от ласки, которую не многие мужчины способны подарить своей женщине. Вознося ее к вершинам наслаждения.