Пролог

В информационном поле я увидела людей, чья деятельность погубит планету: взрослые, старики и даже дети… Миллионы тех, кого предстоит убить.

Среди потенциальных жертв было много хороших, добрых людей, желающих принести пользу обществу. Таких, как Альберт Линнеман, покойный отец Алекса.

Все эти люди должны умереть, так как времени на гуманное решение вопроса не осталось совсем. Заставить каждого из них отказаться от их благих губительных намерений — нереально. И… кем бы я ни была, но убить ребёнка — ни за что. Я не буду отдавать такие приказы. А значит, нужно придумать что-то более гуманное и эффективное.

Наш клан убийц слишком мал, чтобы обезопасить планету от всех угроз. Я понимала, что в текущем составе нам не справиться.

Вот почему Иуоо умирал с улыбкой. Он свалил на меня груз грехов и ответственности за чужие смерти.

***

Первые две недели моего главенства прошли вхолостую: четверо чистильщиков отправились выполнять мелкие задания, пятеро — на поиски потенциальных кандидатов в Службу Смерти.

Я могла организовать массовый геноцид неугодных миру, но побоялась: мне всё казалось, что найдётся лучший способ решения проблемы, и тогда не придётся брать на себя вину за гибель невинных людей.

Иуоо был менее щепетилен в таких вопросах. Он не брезговал устраивать эпидемии, теракты и катастрофы, чем экономил время и силы своих исполнителей.

В команде поползли шуточки, что Дьяволица перешла на сторону добра. Никакой поддержки от убийц я не ждала, но бунт на корабле мог усугубить наше и без того плачевное положение.

Максим запросился домой, и я отпустила его, чем нарушила одно из главных правил наёмников: не иметь привязанностей вовне.

После этого мой авторитет упал ещё ниже. Я понимала, что все эти нарушения стукнут мне по голове в будущем, но чисто физически не могла осознать свалившуюся на меня ответственность.

Ещё я начала страдать паническими атаками. Или, возможно, мне стали являться картинки последствий моих ошибок.

Бесславное начало правления Дьяволицы…

***

Неделя за неделей текло время, и я научилась раздавать приказы подданным, чтобы они не сидели без дела. Однако задачи из информационного поля прибавлялись быстрее, чем исполнялись.

У бессердечного Иуоо лучше получалось приносить людям смерть.

Я привыкла к кошмарам, перестала обращать внимание на неуважение чистильщиков, особенно тех, кто был на несколько веков старше меня. Для меня было главное, что мои приказы выполнялись. Остальным я готова была пренебречь.

Самые трудные и ответственные миссии я отдавала Альгису, ему я доверяла едва ли не больше, чем себе.

За первый год моего так называемого руководства я разогнала всех убийц: они появлялись только на собраниях и по долгу службы. Я решила, что не за чем держать возле себя людей: их работа — убивать, а я владею доступом к абсолютному информационному полю, поэтому могу предугадать любой вариант событий, а значит, неуязвима. Но я не учла одну деталь: все варианты просмотреть невозможно, и самые роковые из них оказались упущены мной…

За тот год, что я управляла убийцами, совершенно выпал из внимания Алекс, — бесталанный сын своего гениального отца. Почему я о нём забыла? Я даже не удосужилась поинтересоваться, что он предпринял, когда узнал, с чем столкнулся.

После похорон отца Алекс угодил в психиатрическую больницу. И ему никто не поверил бы, когда он рассказал о не стареющей женщине-убийце, если бы не появились люди, интересующиеся именно мной и Диланом. Для Алекса возможность помочь в поимке нас стала новым смыслом жизни.

Спустя год после смерти отца бестолковый юноша превратился в нового человека.

Пока я направляла силы своих людей против нефтяных магнатов и диктаторов, главный враг подобрался к моему порогу.

Глава 1

Максим женился на Маше, пухлой девочке, родители которой так не любили меня.

Мы с Диланом, зная, что никто нас не накажет за нарушение правил, пришли в Верхний Волчок поддержать сына.

Впервые за долгое время мы перекинулись в волчьи шкуры, словно и не покидали волчий клан.

К праздничному столу мы не выходили. Выжидали, когда начнётся праздничная охота. Максим очень хотел, чтобы я была рядом с ним в день его свадьбы.

Ночью мы в обличии волков встретились с Максимом и его новоиспечённой женой, вместе задрали некрупного кабана, а затем скрылись вглубь леса, чтобы не встретиться с кем-нибудь из знакомых.

Сами того не заметив, мы зависли в лесу на два дня. Ни о чём не думать и беззаботно носиться по лесу чертовски приятно.

По пути к порталу в большой мир мы встретили Полину. Она ещё не умела оборачиваться волчицей. Семнадцать ей исполнится через год. Тогда же состоится её первое превращение.

Я впервые за много лет увидела свою дочь. Она больше была похожа на призрак, чем на человека. Высокая, бледная, как моль, в грязно-белой холщовой сорочке и босыми ногами. Из-за альбинизма у неё даже цвет глаз не волчий, а светло-серый.

Мы с Диланом были в волчьих шкурах, но она узнала нас.

— Уходите. Вам здесь не место, — сказала она.

Может, она специально ждала здесь, чтобы сказать нам это? Она же верховная и следит за порядком в Верхнем Волчке.

На душе у меня всё перевернулось. Какая-то часть меня хотела, чтобы Полина так же любила меня, как Максим. Обняться, признаться друг другу в любви, попросить прощения за то, что я так рано ушла… Но теперь поздно. Моя дочь выросла без меня. Я не нужна ей.

Мы перешли на бег. Я четырьмя лапами отталкивалась от земли, чтобы немедленно покинуть место, где больше не имею права находиться.

«Диана, остановись», — мысленно крикнул мне Дилан.

«Мы не должны быть здесь», — ответила я.

«Я тоже её узнал. И это я должен сожалеть, а не ты. Остановись…»

И мы замедлили бег. До обрыва оставалось не больше пяти километров. Волчья деревня скрылась далеко позади, так что можно было не спешить.

«Я весь праздник искала её глазами. Хоть на мгновение увидеть, какой она выросла», — призналась я.

«Подозревал, что не только свадьба Максима влекла тебя сюда», — ухмыльнулся про себя Дилан.

«Чувствую себя виноватой в том, что наша семья распалась. Гадкое ощущение.»

«Гадкое, — согласился Дилан. — Мы оба виноваты. Но посмотри на ситуацию с другой стороны: дети выросли, скоро у них появятся свои семьи, дети. Они живы-здоровы. У них свой смысл жизни — у нас свой.»

«Ладно. Ты прав. Не будем загоняться. Пора возвращаться к делам.»

Мы искупались в море, смыли с себя волчий запах и вернулись в большой мир.

На полпути к Краснодару мы заехали на заправку.

Дилан стоял на кассе и, помимо топлива, заказывал нам хот-доги и кофе на перекус.

В дверь вошёл новый посетитель. Это оказался родной брат Дилана, Владимир. Он сильно постарел за те десять с лишним лет, что мы не виделись. Этакая лишённая харизмы копия отца.

«Ты не могла этого предвидеть?» — высказал мне претензию Дилан.

«Не могла. Я не господь бог», — огрызнулась я, сидя в заправском туалете.

Ошеломлённый Владимир подошёл к Дилану и старчески-замогильным голосом протянул:

— Ты-ы?

— Вам кого, дедуля? — изогнул бровь Дилан и снова повернулся к кассе.

— Не прикидывайся, я знаю, что это ты! Но как? Ты же умер! Я видел твой труп! И эту твою…

«Ты без линз и без очков, — напомнила я Дилану. — Он по глазам просёк, что ты волк.»

«Да б***ь! — мысленно выругался он. — Придётся гнать, чтобы отвязаться от него. Вылезай из своего туалета».

У меня с собой были очки, и я надела их, в надежде прошмыгнуть незамеченной мимо бывшего родственника.

— Это же она! — на всю заправку возвестил Владимир, показывая на меня пальцем. — Она!

Я не оглянулась на крики. Села в машину ждать Дилана. Этот старикан не опасен для нас: он не заявит в полицию, а максимум расскажет родственникам.