После проверки дома я посылаю команду на улицу пройтись по поселку, к ним должны присоединиться наши сторонники и все вместе они изобразят силу непреодолимую. Я же буду двигаться параллельно, готовый проникать в дома наших противников и зачищать тех, кто готовится сопротивляться. В своей прокачанной НЕЗАМЕТНОСТИ смогу услышать все переговоры и сразу же определиться, что делать с жильцами.
Мои бойцы в брониках, в паре тактических шлемов на головах и обвешаны оружием с ног до головы, выглядят супер опытными красавцами, хотя, конечно, на самом деле такими не являются. Вот лучше и не светить определенную неумелость в таких вопросах, как слаженность действий при штурме домов.
Первое место, где засели наши противники, расположено через пару домов от занятого нами, и я осторожно захожу с заднего двора, старясь не приближаться к кому-то из жильцов слишком близко, чтобы не оказаться внезапно обнаруженным.
Здесь живет или пришел в гости один из выживших мужчин, с ним только пара женщин, мать с дочкой, но, все держат ружья в руках и готовы как-то защищать свой дом. Находясь на втором этаже и выглядывая из-за штор, они готовы стрелять, как только кто-то попробует забраться во двор.
За поясом у меня два мотка разноцветного, желтого и красного скотча, дождавшись, когда мужик убежит проверить дом с тыла, я подхожу сзади к обоим стоящим перед дверью на балкон женщинам и едва успеваю среагировать на быстрый разворот в мою сторону одной из них, отреагировавшей на скрипнувшую половицу под моей ногой. Летящее к моему животу ружье падает на пол, сама женщина, по виду дочь, получает по голове кухонной колотушкой и падает за ним следом. Но, вторая, более взрослая женщина, стоящая в паре метров у другого окна, уже повернулась в мою сторону и не понимая, что происходит, судорожно водит ружьем перед собой.
Ситуация становится опасной, и я перестаю сдерживать себя, выстрел в грудь заканчивает жизненный путь женщины.
Через пять секунд сюда же, на второй этаж залетает и мужик, но, не увидев никого из врагов, растерянно замирает около ступеней и лихорадочно ищет, где я спрятался, так же водя стволом ружья в разные стороны. Я целюсь ему в грудь из так и не опознанного нами пистолета без глушителя и стреляю наверняка. Мужик улетает вниз, долго катясь по ступеням длинной лестницы.
Мотаю руки дочери скотчем и за шиворот выталкиваю ее на балкон, вытаскивая следом вторую женщину и сбрасываю ее вниз. К ногам наших, вошедших на выстрелы во двор и держащих под прицелом весь дом.
- Вы уничтожили не зараженную с отрицательным рейтингом в красной зоне, 12% к Карме, - читаю я сообщение Системы и даже облегченно вздыхаю. Моя жертва успела вступить в банду или чем-то еще отличилась во времена кровавого правления.
Или уже после него.
Уже не до церемоний с убитыми, заливать кровью дорогой паркет нет смысла, про тело и его захоронение пусть думают ее родственники, та же дочь, если ей доверят лопату.
- Там еще мужик валяется, около лестницы, на первом этаже, тащите его на траву, нечего хороший дом портить.
- Вы уничтожили не зараженного с отрицательным рейтингом в красной зоне, 24% к Карме, - этот успел что-то реальное натворить, так что я правильно сразу же убрал его.
Я понимаю, что никого с положительным рейтингом, наверняка, кроме малых детей, в поселке не найдется и спокойно отношусь к наличию такового у наших сторонников. Хоть и сукины дети, но, пока наши.
Сегодня образовавшийся стихийно погост на поле перед поселком пополнится новыми могилами, если остальные жильцы будут сопротивляться так же опрометчиво.
Пленную выталкивают вперед, чтобы она немного прикрывала наших, об этом я сказал своим заранее. Всех сдавшихся или просто взятых в плен сразу же выставляем вперед, в качестве живого щита. Да, и чтобы оставшиеся в своих домах видели, что количество наших противников уменьшается, а число заложников – быстро растет.
Трое моих поднимаются в дом, мы быстро обыскиваем его и составляем первое мнение о честно доставшемся нашей команде имуществе.
Теперь следующий пункт сопротивления прямо за забором, поэтому я снова захожу сзади и здесь вижу готовых сдаться мужика и женщину, сложивших ружья на столе и ожидающих захода наших.
Да, быстрая расправа с соседями уже заметно повлияла на всех, кто ждет наших в гости. Тем более, выкинутые на улицу трупы наглядно показали, что церемониться никто не станет.
Ружья забираем, когда я зову своих, руки опять же вяжем и выставляем вперед.
Таким образом еще три дома сдаются без войны и сопротивления, кучка задержанных все растет впереди. Местные уже не стесняясь показывают на дома, которые следует зачистить, видят, что новая власть вступает в свои права сурово и беспощадно.
Но, в предпоследнем доме, подлежащем зачистке, наших сразу же встречает пара выстрелов из ружей, больше нацеленных напугать, чем реально выцелить и подстрелить парней. Стрелки показали, что готовы воевать и умирать, такие соседи нам ни к чему.
Я уже подходил к самому дому сзади и не успел немного к моменту открытия огня, но, зайдя в дом, увидел азартно перезаряжающих ружья двух совсем молодых парней, думающих, что они – бессмертные, которых тут же списал в расход. Стрелял из Узи, чтобы все слышали, как приходится поступать с теми, кто сопротивляется.
Два сухих щелчка и сопротивление подавлено в корне.
Тела тут же вытаскиваем на двор, кажется, этих хоронить некому.
В последнем доме сопротивления не стали оказывать, выставив ружья за порог и выйдя сами, обе женщины и пара детей с ними.
- Правильное решение, - резюмирую я и направляю свою команду на обыск дома и конфискацию подходящих для мародерки машин.
Теперь поселок более-менее зачищен, активных противников не осталось в их собственных домах, только уверенности в полной безопасности еще нет, придется вместе с нашими партнерами обойти оставшихся колеблющихся и не проявивших понятно себя и забрать и у них ружья. На всякий случай.
- Впрочем, пора разделиться, для такого дела все наши не требуются.
- Так, один семейный у нас оставлен на охране занятого дома, пусть идет сюда и еще с одним из семейных и нашими сторонниками обходят все оставшиеся не осмотренными дома. Забираем пока ружья, на небольшое время, день-два, чтобы чувствовать себя спокойнее и пока не уляжется организационная неразбериха.
- Теперь – это ваша прерогатива, кому что можно оставить из оружия, - говорю я назначенному старшим по поселку Виталию, - Если есть какие-то сомнения, лучше не колебаться и забрать. Потом я лично проверю всех оставшихся в поселке, и мы точно узнаем, чего они достойны. После проверки оружие будет возвращено, теперь жизнь без него трудно себе представить. Со временем всем поменяем на нарезное и даже проведем стрельбы. Теперь, каждый житель - воин.
Пленных отправляем под охраной вытаскивать тела бандитов из дома, где они и остались лежать в лужах крови, я командую, чтобы пленные без устали замыли и зачистили все полы, погрузили тела на прицеп и устроили братскую могилу для всего этого бандитского сброда.
- Может, пару использовать, чтобы раки в озере отожрались. Здесь они очень крупные вырастают и их много, - подсказывает Виталий и я даю ему добро организовать процесс и вообще, заняться организацией трудовой деятельности пленных по своему разумению.
Потом обращаюсь к пленным с речью:
- Слушайте и не говорите, что не слышали. Сегодня-завтра вам придется много, тяжело и грязно работать, искупать свою вину перед нашей командой и жителями поселка. Те, кто будет хорошо работать, получат возможность остаться дальше здесь, пусть и с ограничениями в правах. Те, кто будет работать плохо или откажется – присоединятся к этим, - я киваю головой на покойников, которых уже вытаскивают из дома.
- Вопросы есть?
- Есть! – выступает вперед красивая бабенка с шикарной фигурой, что видно даже в мешковатом тренировочном костюме, по виду очень дорогом, - А если я за собой никакой вины не чувствую? Тогда что?
