– «Ужас ночи» приветствует вас, – раздался словно бы отовсюду высокий женский голос и заплясал, отражаясь и рассыпаясь отзвуками среди неразличимых в темноте стен. Анька, повисшая на руке Саши, часто и тяжело задышала.

– Испытайте первобытный страх и попробуйте пережить это приключение. Помните, что здесь никто не услышит ваш крик, – договорил голос и затих, а на смену ему пришли другие звуки: гулкие капли воды и тревожные стоны труб. Где-то на краю слышимости раздавались неразборчивые голоса, слишком тихие для того, чтобы понять, о чем они молили.

– Вот же хрень, да?.. – Паша протянул руку, нашаривая в темноте Сашино плечо, Анька снова шумно выдохнула, когда он случайно коснулся ее лица, и нервно рассмеялась.

– Это я.

– Да, сорян, я Сашку искал.

– Тут я.

– И что, типа все? Весь хоррор в том, чтобы торчать в убогом подвале в темноте и слушать из колонок мрачноватый трек на повторе? – Поинтересовалась Света ледяным голосом, выдавшим ее раздражение. Парни дружно фыркнули.

– О, Светик…

– А я-то думал, ты потерялась.

– Сам потеряйся.

– Тссс, – не переставая вжиматься в Сашу, Аня взмолилась в темноте. – Не ругайтесь, тихо, тссс, слышите?

Откуда-то издали раздался и стих звук электропилы, от которого у всех четверых мороз прошел по коже.

– Так, ладно, – после паузы заговорил Саша. – Надо нам понять, где мы, так? Ань, отцепись, я хочу посмотреть… ну понять… что тут у нас. Паш, ты тоже давай.

– Саша, я с тобой, с тобой, мне страшновато.

Света хмыкнула где-то за спиной. Саша вздохнул и с повисшей на нем Аней сделал шаг вперед, вытянув перед собой свободную руку. Темнота была такой плотной, что глаза к ней не привыкали, и разглядеть что-либо не представлялось возможным. Где-то вдалеке, но как будто несколько ближе – хотя уверенности в этом не было – снова раздался звук пилы и что-то похожее на шаркающие шаги.

Саша сделал еще шаг и нашарил рукой толстый прут.

– Тут решетка что ли…

– Да ты шутишь, – откуда-то слева ответил Паша. – Тут тоже. Железная… Твою мать!

На мгновение вспыхнул свет, такой обжигающе яркий, что ударил по глазам, и Паша с воплем отскочил назад, врезавшись в Свету. Перед решеткой стоял, ухмыляясь, череп. Аня завизжала, а Саша длинно матерно выругался. Свет начал стремительно убывать, пока не истончился до тусклого следа. Света с отвращением повела плечами, когда Пашка, как-то оказавшийся у нее за спиной, схватился за нее, а Сашка сделал шаг к черепу, чтобы разглядеть его получше. И вдруг череп вскинул руки с электрической пилой и с жутким ревом высек яркие искры из железной решетки.

– Да не трожь же ты меня! – Рявкнула Света, отстраняясь от Паши, подходя поближе к Ане с Сашей. Анька спрятала лицо на груди Саши, который замер как вкопанный и только бормотал себе под нос:

– Вот же …лядство…

Отбрасывая жуткие тени, череп пытался перепилить железные прутья небольшой клетки, в центре которой четверо людей инстинктивно жались друг к другу.

***

– Видел, как этот чудак за девку спрятался? – Рассмеялась Марина и обернулась к Владу, без дела сидевшему в углу операторской и пристально смотревшему на нее. Влад пожал плечами и поторопился отвести взгляд, делая вид, что его заинтересовал огороженный сетчатым забором пустырь, шикарный вид на который открывался из окна. По пустырю бесцельно и медленно бродил облезлый пес, время от времени опуская морду к земле.

– Второй на полголовы ниже и не такой накачанный, но так не трясется, – продолжила девушка, возвращаясь к монитору, а затем взмахнула руками над операторским пультом, как пианист-виртуоз над клавиатурой рояля. Одной рукой она выкрутила звук колонок на максимум, почти оглушая четверку в клетке тягучей диссонирующей мелодией капающей воды и стонущих труб, а другой – еще немного убавила освещение, чтобы ее партнер – актер в хоккейной маске, стилизованной под оскаленный череп, мог незаметно отложить пилу в сторону.

Влад снова пожал и ничего не ответил. Он уже успел навидаться всякого, и очередное шоу с участием дураков, готовых платить деньги за сорок минут игры в страх, его не интересовало. Искоса он снова посмотрел на Марину, на то, как сморщилась ткань ее вязанного платья, следуя за движениями тела. Увлеченная, она то и дело приподнималась на стуле, отчего короткий подол задирался выше, открывая бедра в поблескивающих прозрачных колготках.

– Вот все они такие. Покажи им, Ромочка, – пробормотала Марина, обращаясь уже не к Владу, а к актеру, который, конечно, не мог ее слышать. Не отрывая взгляда от монитора, на который были выведены камеры, она помигала светом. В сером прямоугольнике на мониторе человек в хоккейной маске прыгал вокруг клетки, тряс прутья, как обезьяна карабкался вверх и вниз. Потом она постепенно, очень медленно полностью потушила свет, погружая клетку в чернильную темноту и давая Роману возможность незаметно отпереть замок и спрятаться.

Подцепив пилу к поясу, Рома наощупь распахнул решетку, тихий скрип которой, как знала Марина, заглушат звуки из колонок, вытянул руки, ухватился за поперечные прутья, подтянулся и забрался наверх, устроился удобно, показал камере поднятый вверх палец. Досчитав до трех, Марина прибавила свет, чтобы люди в клетке снова могли видеть друг друга. О чем они говорят, она не слышала, но по позам и размытым пятнам лиц понимала, что они встревожены и полностью погрузились в свои эмоции. А значит, все шло хорошо.

– Ну выходите же, трусы чертовы, – бормотала Марина, наблюдая за тем, как разгорается спор среди участников, которые заметили открытую дверь, но вжались в противоположную от выхода из клетки решетку и не решались выйти на свободу. Это каждый раз было камнем преткновения, и не один квест оканчивался именно здесь. Выход был перед глазами, но люди слишком боялись пойти в неизвестность и почти полную темноту из клетки, где они отчего-то начинали чувствовать себя в безопасности. На этот случай у Ромы были инструкции. Перекатившись на живот, он прижался лицом в маске к прутьям, опустил руку вниз и коснулся волос одной из девушек. Даже не слыша ее визг, Марина могла себе его представить, глядя на то, как та подпрыгнула, хватаясь за руки стоявших рядом парней. Все четверо как по команде посмотрели вверх, и Марина тут же снова погасила свет, давая Роме скрыться, а потом зажгла, приглашая участников, наконец, двигаться вперед.

И теперь они, напуганные, действительно, вышли, переместились из одного серого прямоугольника на экране в другой.

***

Аня, которую в клетке череп схватил за волосы, шла, то и дело трогая руками голову, чтобы убедиться, что он не вырвал ей клок волос, как она подумала сначала. То и дело она нервно оглядывалась по сторонам, ожидая в любой момент увидеть зловещий оскал. Саша мрачно шел перед ней, Паша – за спиной. Света замыкала шествие, скрестив руки на груди и храня брезгливое выражение лица. Кажется, она одна не боялась, но испытывала исключительно отвращение. Так друг за другом они прошли по узкому коридору мимо труб, обмотанных желтой лентой, предупреждавшей о том, что трогать их запрещено, и добрались до небольшой комнаты. Звуки капающей воды стали как будто тише, зато голоса теперь звучали разборчивее – и на разный лад они стонали и плакали.

Зайдя в комнату, Саша покосился на тяжелую железную дверь с привлекающей внимание щеколдой.

– Запереть?

– А как мы потом выйдем?

– Не знаю…

– Сашенька, я думаю… Аааааа!

Откуда-то из коридора раздался приближающийся звук электропилы, и трое замерли, прислушиваясь к звуку.

– Да ради бога, – вспыхнула Света, со всей силы захлопнула дверь и с грохотом закрыла щеколду. – Что вы как дети, это же просто шоу, – резко бросила она, доставая из кармана упаковку влажных салфеток и яростно протирая руки. – Хватит уже сходить с ума, включите мозги. Что мы тут должны делать, искать подсказки, форт Боярд, все такое?