Володя приятно удивился, но в ответе немного преувеличил восторг — ему захотелось похвалить Юру:

«Должно быть, это очень трудно — жить по режиму. Это ж какую силу воли надо иметь. Вот ты молодец!»

Юра набирал сообщение долго.

«Это правда тяжело. Отступать от него нельзя ни при каких обстоятельствах. Чтобы писалось хорошо, надо заниматься не меньше семи часов в день. Во всяком случае, так надо мне, у других может быть по-другому».

«Ты сам составил этот график или перенял у кого-то?»

«Конечно, сам. Года два составлял и привыкал потом еще месяцев восемь».

«И вообще не отступаешь от него?»

«Вообще. За последние три года ни разу не нарушил».

«Вау…» — только и смог ответить Володя.

Задумался, что еще написать, как выразить свой теперь уже неподдельный восторг, но размышления прервал вошедший в кабинет Брагинский. Протянул Володе руку, здороваясь, положил на стол толстую пачку бумаг.

— Они нам, конечно, красивый отчет по трудозатратам нарисовали. Так с виду и не скажешь, что пытаются нас нае… — Брагинский осекся — в кабинет зашла Лера, поставила кофе на столик и удалилась. — Обмануть.

Володя поднял руку в успокаивающем жесте.

— Ничего, найдем к чему докопаться. Садись.

Пока Брагинский, пыхтя, устраивался на диване, Володя набрал сообщение Юре, но не успел отправить — тот написал сам:

«Так. У меня по моему шикарному графику… — смайлик в темных очках — …работа до часу дня по Киеву. Потом обед. Могу написать в 13:20. Тебе будет удобно?»

«Конечно! Пиши! Буду ждать!»

Юра прислал в ответ смайлик «Окей», и Володя, опомнившись, быстро набрал:

«Скажи, где можно купить твою музыку?» — он затаил дыхание в ожидании ответа, но Юра вышел из Сети.

Володя черкнул в ежедневнике: «Узнать график Ю», отпил кофе, взял в руку карандаш и открыл отчет.

Работа кипела, задачи текли нескончаемым потоком, каждые двадцать минут в кабинет кто-то стучался. Володя сидел вымотанный. От каждого скрипа двери, письма или звонка внутренне восклицал: «Оставьте меня в покое!» Но, как назло, дел только прибавлялось и прибавлялось. Все было не так — он даже сидеть уже не мог: спина от ключиц до ягодиц ныла, напоминая об Игоре. Хотелось лечь. А мысли вертелись вокруг одного: скорее бы дожить до обеда.

В час с небольшим Володя выгнал всех из кабинета. Заказал еды прямо в офис, стал ждать сообщений. Прилег на диван, задумался.

Охвативший его психоз не прошел окончательно, но Володя чувствовал себя спокойнее. Стыд и чувство вины тлели глубоко внутри, но не рвались наружу так отчаянно и бесконтрольно, как на прошлой неделе. А на душе все равно скребли кошки. Володю мучали новые вопросы и новые тревоги, новые сладкие воспоминания, новый Юра.

Что между ними будет дальше и есть ли вообще у них будущее? Володя не знал. Единственное, в чем он был точно уверен: Юру отпускать нельзя. Конечно, он изменился, а насколько сильно — еще предстояло выяснить. Но дело было даже не в том, насколько нынешний Юра отличался от подростка, которого когда-то любил Володя. Теперь вопрос в другом: нужен ли ему взрослый Юра? А наоборот? Безусловно, с годами они оба изменились, возможно, их уже ничего не связывало, но после той ночи к Юре потянуло так сильно. Его изящные движения, пальцы на обнаженной спине, чудесный запах, жесткие волосы, темно-карие глаза, голос, речь, акцент, мягкие «ф» и «х» — все такое знакомое, но совершенно другое, необычное и притягательное. За проведенное вместе время Володя заметил в Юре кое-что новое, чего никак не ожидал обнаружить в хулигане Коневе, — жеманность. Но она ничуть не раздражала, даже наоборот — необычайно ему шла. Обо всем этом хотелось думать, хотелось представлять его снова и снова, вспоминать его прикосновения и, быть может, даже вообразить, чем эта ночь закончилась бы, дай Володя себе волю.

Из размышлений его вырвал звук сообщения ICQ. Володя распахнул глаза, бросился к ноутбуку, прочел:

«Я, конечно, могу узнать список магазинов, но давай сделаем по-другому: я просто пришлю тебе диски по почте?»

Настроение тут же поднялось, а иссякшие было силы вернулись как по волшебству. Володя улыбнулся.

«Только если с автографом!»

«Договорились. Вечером поеду сдавать заказ, прихвачу диски и постараюсь сегодня же отправить».

«Что за заказ?»

«Саундтрек, как обычно».

Принесли обед, и Володя принялся одной рукой есть, а второй — набирать текст. Дважды опечатался, дважды исправил, отправил Юре:

«Подожди, так этим ты занимаешься? Пишешь саундтреки на заказ?»

«Это мой основной способ заработка. А что? Скажи еще, что разочарован?»

«Нет, просто я ничего не понимаю в вашем композиторском ремесле».

«А разве это не логично? Все композиторы писали на заказ. Раньше для опер и балетов. Сейчас еще для кино, сериалов, игр, рекламы и прочего».

Володя не знал, как это сообщение прозвучало бы вживую, но показалось, что Юра рассердился. Надо было исправлять ситуацию.

«Юр, мне просто очень интересно, чем ты живешь, — со всей искренностью написал Володя. — У нас было мало времени обсудить это лично, я не успел спросить всего. А текстом я выражаюсь… ну… не очень».

Ответ пришел быстро:

«Я вижу».

Володя едва не прорычал от досады:

— На что в этом чертовом сообщении можно было обидеться? Что я написал не так?

Он ценил возможность переписываться молниеносно. Им бы молодым общаться в ICQ как сейчас — стольких ошибок могли бы избежать. Но в быстрой переписке короткими сообщениями скрывались подводные камни: это только текст, толком не обдуманный, не передающий ни интонаций, ни истинных эмоций. Не через слово же смайлики вставлять.

Но было бессмысленно сердиться на бездумно написанную фразу. Сделанного не воротишь, а если Юра обиделся, значит, нашел на что и Володя в любом случае неправ.

«Теперь я тебя даже спрашивать о чем-то боюсь», — набрал Володя и, немного поворчав, отправил смайлик с большими грустными глазами.

«Спрашивай уж, раз начал», — смилостивился Юра. Володя уловил в его ответе иронию.

«На концертах ты тоже играешь саундтреки?»

«Нет. Права на заказы мне не принадлежат. И вообще, что ты пристал к саундтрекам? Мне заказывают не только их. А еще я пишу для себя, с этим и выступаю».

Володя решил — эту тему нужно немедленно закрыть, но Юра уже разошелся. Не меньше минуты Володя наблюдал, как тот набирает сообщение.

«Сразу пресекаю кучу вопросов. Да, я закончил консерваторию и стал пианистом, но понял, что в Карнеги-холле мне не выступать — не хватит ни терпения, ни таланта. Я плюнул на академическую музыку. Мне проще жить, ковыряясь с заказами, чем выступать на конкурсах, преподавать и заниматься всем прочим, что идет рука об руку с академом. Я думал, что это мое, но ошибся. Было жалко нескольких лет жизни, но от правды не уйти. Я начал заново».

Володя покачал головой.

«Поражаюсь силе твоего характера. Ты правильно поступил. Занимайся тем, чем тебе больше нравится. — И добавил: — Только не злись на меня».

А в ответ — опять смайлик.

— Блин, Юра! — воскликнул Володя. — Ну что за привычка дурацкая?!

Стал размышлять, как его попросить прекратить отвечать рожицами, но решил, что под горячую руку лучше не лезть.

«Что будешь делать вечером?» — спросил он.

«Работать. А потом пересматривать „Властелин колец“».

«Любишь фэнтези?»

«Не очень. Я смотрю кино в целях саморазвития. Полезно слушать не только свое, тем более что во „Властелине“ композитор провел отличную работу с лейтмотивом. Если не сказать гениальную».

Володя даже выдохнул от облегчения — похоже, склока улеглась.

«А в чем именно гениальность? Расскажи, я вечером тоже посмотрю».

«Не стоит, этим я тебе только голову заморочу».

«Морочь на здоровье. Мне очень интересно тебя слушать. Только объясни попроще», — ответил Володя, спешно ища в интернет-энциклопедиях, что такое лейтмотив.

Пусть он и имел представление о лейтмотиве, но подозревал, что его знания примитивные, поверхностные, возможно, даже ошибочные. А общаясь с настоящим профессионалом, термины нужно знать. Володя нашел статью, стал читать, но тут же бросил — в странице текста содержалась целая куча неизвестных понятий.