Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Юлия Давыдова

Хранитель талисманов III

© Юлия Давыдова, 2022

Глава 1

Никита видел сон. Он шёл по трапе среди горящей травы. Высокие стебли до его пояса обволакивало пламя, и Велехов чувствовал боль. Не жар, исходящий от огня, а боль. Босые ноги, обтекаемые пламенем, не горели, но внутри тела вены рвались и снова срастались. И Никита ощущал это. Но всё равно шёл по полю горящей травы. Впереди растекались озёра. Снова тёмные. Под чёрно-серым небом они лежали, словно громадные дыры в земле, заполненные густым мраком.

Велехов шёл. Приближался к фигуре человека, стоявшего у самой кромки воды. Никита узнавал его без труда. Высокий, тёмно-серая кожа с фиолетовым отливом, длинные чёрные волосы, тянущиеся ветром. С каждым шагом Никиты, из худой мускулистой спины человека, всё больше выходили драконьи крылья. Они росли и укреплялись, ложились на землю костями, одетыми в чёрную перепонку.

– Что тебе надо? – прошептал Велехов, остановившись за Скарадом.

Но тот молчал.

– Что надо?! – в гневе закричал Никита.

Голова повелителя Озёр Мрака едва повернулась. Он словно прислушался к голосу за своей спиной. А под ногами Велехова внезапно загорелась земля. Пламя просочилось сквозь почву и схватило его ноги, стремительно поднимаясь по телу, вместе с болью, и Никита рухнул на колени, но не перестал сопротивляться. Даже во сне он помнил кто он и знал что делать.

Тело Никиты вздыбилось мышцами, покрываясь белой шерстью, и обратилось в волчье. А с этим пропала и боль. Сосуды перестали рваться и встали на места. Белый волк ринулся на Скарада в яростном прыжке…

Но фигура повелителя растворилась. И Велехов рухнул в чёрную воду, наполненную гремящим шёпотом голосов. Под его лапами не осталось берега, сразу тёмная глубина. И она потянула стремительно, раздавливая и топя волка в себе. Никита взревел, глотая угольно-чёрную воду, сражаясь с ней…

– Никита!

Удар в лицо и рывок вверх разбудил Велехова. Он закричал ещё раз, уже чистым сухим горлом и открыл глаза, судорожно дыша. Схватился за плечи Арнавы. Понял, что жена сидит на нём сверху, крепко зажав ногами его бёдра, и держит руки за его головой.

– Хранитель! – Арнава ударила его по щеке ещё раз. – Проснись!

– Да, берегиня… – прошептал Никита.

Арнава выдохнула с облегчением, но так и сидела, крепко прижав мужа к постели. Никита молчал ещё мгновения, глядя на её встревоженное лицо, и, наконец, спросил:

– Я кричал?

Арнава смотрела на него тяжёлым взглядом:

– Сильнее, чем когда либо. Скажи мне, что ты видел.

Велехов глубоко вздохнул и покачал головой:

– Не скажу тебе.

– Не скрывай от меня, хранитель, – Арнава наклонилась над ним. – Не скрывай от меня ничего.

– Не скажу, потому что будешь переживать, – произнёс Никита. – Я этого не хочу, уж с кошмарами я справлюсь.

– Сама посмотрю, – пригрозила Арнава.

Велехов усмехнулся:

– Не посмеешь, берегиня. Ты мне слово дала, что в мои мысли и сны без разрешения больше не заглянешь.

– Посмею, – Арнава сказала очень уверенно.

Никита освободил руки из ладоней жены, схватил её и опрокинул на постель, зажал в объятиях, зацеловал, закусал.

– Не грози, хранителю, – прошептал он на ушко Арнаве, когда она начала смеяться. – А то больно покусаю.

Берегиня обняла Никиту, сильно прижав его к себе. И на мгновения Велехов очень захотел рассказать ей о своём сне. Но быстро подавил в себе это желание. Берегиня знать о таком не должна. Не её беда. Он сам справится. Никита никому не сказал, что принял кровь Скарада через руку Таркора. Даже Арнава не знала. Но себя-то Велехов не обманывал. С самого начала знал, что без последствий не обойдётся. Кровь тёмного повелителя в нём, хоть и немного, но и это – яд. Вот сознание и травит. Вот кошмары и снятся. Почти год прошёл с того дня, и вот начались.

Обнимая Арнаву, Никита успокоился и задремал. А она гладила его, нежно расчёсывая длинные серебристо-платиновые волосы. Но сама не спала. В какой-то момент, услышав, что сердце хранителя стало биться ровнее, Арнава нашептала ему на ухо сонный приказ и уложила на подушки. Встала с постели, надела тонкое белое платье на голое тело и тихими шагами направилась из спальни на ближайшую террасу дворца. Медальон берегини всегда был на груди Арнавы, и сейчас, выйдя на улицу, под летний ночной ветерок, она сжала его пальцами.

– Госпожа моя, Гинева, – произнесла Арнава, получив ответ верховной берегини, – прости что ночью, но ты велела сразу тебе говорить о хранителе.

В Алавии, в этот момент, верховная берегиня села на своей постели. Активация медальона разбудила Гиневу. Она выслушала Арнаву и покачала головой, поняв, что не зря поручила молодой жене хранителя шпионить за ним. Кошмары у него не могут быть просто так. Белый волк страшных снов видеть не должен, а видит.

– В следующий раз, как начнётся такой сон, – сказала Гинева, – посмотри его.

– Не могу, – ответила на это Арнава, – я мужу слово дала, что в его сны и мысли без его разрешения не загляну.

Гинева встала с кровати в раздумьях, набросила на плечи лёгкий халат из тонких шерстяных нитей, связанных в крупную сетку, и пошла к столику у открытого окна. Там помощницы оставили с вечера кувшин с холодной водой и яблочки. Верховная берегиня налила себе воды в кружку, сделала глоток и почувствовала, что дверь в её покои приоткрылась. Обернулась Гинева с улыбкой.

В двери спальни верховной берегини стоял молодой оборотень в одежде «паутинке» с распущенными чёрными волосами, кончики которых завивались колечками над первой линией мышц живота. Он смело оглядел женщину и поклонился:

– Госпожа, всё в порядке? Слышу, ты встала.

– Туран… – усмехнулась Гинева. – Разве можно в покои верховной берегини ночью заходить. Или ты обязанности плохо выучил?

Туран сложил руки на широкой груди, оперся плечом на дверной косяк, и улыбаться не перестал:

– Нельзя, госпожа, заходить. Но ты же меня за это не ругаешь.

– Так давай поругаю, – Гинева засмеялась. – Ну-ка, пошёл вон.

Туран поклонился, не отрываясь озорным взглядом от берегини, но вышел из её покоев и закрыл дверь.

– Вот ведь… – Гинева снова поймала себя на улыбке.

Не могла сердиться на Турана. Год всего прошёл, как он из оборотня Навии стал воином Алавии. Клятву свою Туран выбрал в первые же дни после штурма святилища. Брада тогда ему сказала, чтобы выбирал, кому служить будет и какую клятву даст. И Туран выбрал – служить Алавии, а клятву дать Гиневе, в том, что верховную берегиню будет хранить и защищать.

Гинева клятву приняла. И теперь, Туран из покоев верховной берегини совсем не уходил. Даже, если не его смена, всё равно с охраной оставался. Слух у оборотня тонкий, так что любое движение госпожи на постели слышал. И уж если воды попить встала, обязательно заглядывал. Гиневу это смешило, но не радовало. Чувства Турана к ней уж очень заметны были, а это плохо. Мучает себя парень. Простому оборотню верховную берегиню любить – это всю жизнь страдать. Хотя…

Гинева вздохнула, думая об этом. Вурда вот Браду не отпустил. И сейчас они самая счастливая пара во всей Алавии. Но годы прошли, прежде чем всё так сложилось. Только с ними-то всё хорошо, а вот вторая самая счастливая пара – хранитель и его лазурный дракон, Гиневу волновали больше. С того момента, как пару месяцев назад, Арнава первый раз сказала, что у Никиты начались кошмары.

Медальон на груди верховной берегини сиял. Арнава в Танадоре ждала её решения.

– Как часто сны хранителю снятся, и как он их переносит? – спросила Гинева.

Арнава тяжело вздохнула:

– Не часто. Но муж мой стонет и от боли корчится.

Гинева покачала головой, понимая, что это совсем не к добру и так оставлять это нельзя.

– Арнава, прежде чем клятву жены хранителю дать, ты клятву берегини давала, – строго произнесла Гинева. – Или забыла об этом?

1
{"b":"795681","o":1}