========== 1. Муки выбора ==========
2016 год, май, Сан-Паулу
— Ханни, возьми трубку, — Макс уже в десятый раз набирал знакомый номер, — пожалуйста, возьми, трубку. Ханни, пожалуйста, ответь…
Макс Римельт сбросил звонок, услышав очередное «абонент не отвечает или временно недоступен» и полез в карман рубашки за сигаретами. Его окружала глубокая, темная южная ночь. С неба подмигивали огромные яркие звезды, собранные в незнакомые созвездия. Теплый, напоенный ароматами цветов воздух не мог остудить разгоряченное лицо. Макс протер ладонью вспотевший лоб, и невесело покачал головой, углубившись в свои мысли.
Зачем, он, собственно, звонит? Что собирается сказать?
Он облокотился на перила, опустив голову. Забытая сигаретная пачка осталась лежать на перилах балкона.
— Ханни… — вздохнул он. — Что же я наделал…
Поддался порыву? Позволил захватить себя тому улетному настроению, которое овладело ими всеми? Он вспомнил, как вся команда танцевала на разукрашенной в радужные цвета платформе, обнимаясь, целуясь, маша руками толпе. Вокруг словно бушевала огромная вечеринка — прайд в Сан-Паулу. Музыка, танцы до упаду, и это настроение всеобщей любви, которое с Максом разделяли еще как минимум два миллиона человек. Дуна, Джейми, Мигель, Тена, остальные* — Макса подхватило их эйфорией, он перелетал из одних объятий в другие, целовал то одного, то другого, не взирая на пол, и это ощущалось совершенно нормальным.
Все восемь главных героев очень сблизились во время съемок сериала “8 чувство”. Да и его специфика предполагала подобное. Особый вид людей, способный создать духовную и эмоциональную связь с другими членами отдельной группы - кластера, чувствовать чужие боль, страх, радость и любовь, как свои, согласно фильму, были чем-то вроде семьи. Они и вне площадки называли друг друга семьей или кластером. А во время съемок откровенных сцен, которыми изобиловал сериал, Макс частенько ощущал чужие руки там, где их не должно было быть, и сам случайно дотрагивался до кого-то — но это довольно быстро перестало быть смущающим.
Во всех случаях, кроме одного. С Брайаном.
Он все-таки нашарил сигареты и закурил.
Макс честно пытался игнорировать Брайна. С самого начала съемок, с первой встречи, взглянув в его серо-голубые глаза, он понял, что не сможет относиться к красивому, улыбчивому коллеге по съемкам так же, как к остальным. Тот каким-то неведомым образом пробрался в самый тайный уголок души Макса, который ранее был отведен только для Ханно, и пытается обосноваться там.
Сначала это привело в ужас. С Ханно Коффлером Макс Римельт был знаком очень давно. Еще с 2004 года, с тех пор, как снялись в первом совместном фильме. Искры между ними тогда не проскочило; но молодые люди подружились и начали общаться. В 2012 году, играя вместе в военной драме «Иностранный легион», они стали по-настоящему близкими друзьями. Все изменило «Свободное падение»: история образцового отца, мужа и служителя закона Марка, неожиданно для самого себя влюбившегося с своего коллегу Кая, где Макс и Ханно играли главных героев.
Макс не мог бы объяснить, как дошло до того, что актеры повторили судьбу своих персонажей. Это было действительно как волшебство, которому оба не могли противостоять. После съемок “Падения”, от Ханно со скандалом ушла подруга и уехала в Штаты, забрав с собой их маленькую дочь. Макс также оставил планы, создать семью, и ограничился тем, что стал воскресным папой.
Еще до начала их романа и Макс, и Ханно не особо распространялись о своей личной жизни перед прессой, что было как никогда на руку. Они могли спокойно жить в одном доме в Берлине, наслаждаться жизнью, любить друг друга и быть счастливы.
Пока Римельта не пригласили сниматься в проект сестер Вачовски «Восьмое чувство». Кто знает, почему выбрали именно его? Возможно, им импонировало, что и Макс Римельт, и его герой, взломщик Вольфганг Богданов родились и выросли в Восточном Берлине? Захотелось аутентичности, типичного немца? Понравились его светлые волосы и серые глаза? Как бы то ни было, после того, как Макс стал частью сериала, его спокойной жизни пришел конец.
Американский актер Брайан Джейкоб Смит, снявшийся в «Восьмом чувстве» в роли полицейского из Чикаго Уилла Горски, сразу положил на него глаз. Учитывая, что Макс не делал никаких комментариев по поводу своей ориентации, это было странно. Он раз за разом пресекал попытки Брайана, вести себя слишком дружелюбно, но того, казалось, отказы только раззадоривают. Раскованный, веселый, душа любой компании, Брайан не делал секрета из того, что он гей**. Смит перепробовал почти всю мужскую часть каста и технического персонала, пока не наткнулся на отпор Макса. Но чем больше тот пытался дистанцироваться, тем, казалось, сильнее Брайан хочет добиться своего.
И сегодня, после прайда и вечеринки, посвященной окончанию съемок, бастионы Макса Римельта окончательно пали. Поддавшись всеобщей эйфории и хорошему настроению, он поцеловал Брайана, пока они танцевали на той чертовой платформе. И поцелуй как-то сам собой стал настоящим. И еще каким настоящим… ***
Макс еще ни разу не целовался ни с одним другим парнем, после Ханно, ему это просто не приходило в голову. Поцелуй словно разбудил все потаенные желания, которые он подавлял в себе после встречи с Брайаном, и разрушил защитные стены, что Макс с таким усердием воздвиг вокруг себя. Он будто бы выпил что-то адски крепкое или принял забористую “дурь”. Макса обуяла жажда, и только Брайан мог ее утолить. Они целовались, как два подростка, а позже на вечеринке не отходили друг от друга. Каждое самое простое прикосновение — к руке, щеке — посылало по телу миллиарды мурашек. У Макса встало так, чтобы было даже больно. Все, что он хотел в тот момент — Брайан, Брайан, Брайан…
Поэтому он и стоял сейчас, в одних трусах и расстегнутой рубашке, на балконе номера Брайана, и раз за разом пытался дозвониться до Ханно.
Не чтобы признаться, раскаяться или повиниться — на это у Макса не было сил. Просто услышать любимый голос. Как он и раньше часто делал, когда знаки внимания Брайана становились слишком откровенными: набирал номер, чтобы сказать хотя бы несколько слов. Увериться, что Ханно его любит. И что Макс сам любит его в ответ. Ухватиться за это знание, как за спасательный круг.
Телефон вдруг зазвонил и завибрировал, подпрыгивая на перилах. Макс выронил сигарету и схватил свой айфон, словно это могло отыграть случившееся сегодня назад.
— Прости, Макс, — мягкий негромкий голос, такой родной, пробрал до печенок. — Мы как раз снимали сложную сцену и я оставил телефон в вагончике. У вас, должно быть, глубоко за полночь, а ты всё ещё не спишь. Или ты специально поднялся, чтобы поговорить со мной? Прости…
— Ханни, не извиняйся, все хорошо, я так рад слышать тебя! Как Прага?
В трубке послышался смешок. Макс представил себе легкую, такую родную улыбку Ханно, и у него защемило сердце.
— Мы уже не в Праге, снова снимаем в Баварии. Все отлично, мне нравится, такой уютный маленький городок, кругом леса… Пришлю тебе фото с площадки. А ты в курсе, что взорвал интернет?
— Я? Ханни, ты о чем?
— Поищи на YouTube себя и прайд в Сан-Паулу.
Макс похолодел, услышав это. Но голос Ханно не изменился, он оставался все таким же спокойным.
— Я, конечно, понимаю, что согласно контракту, вы все должны вести себя раскованно и даже фривольно. Но тебе не кажется, что целоваться взасос - это перебор? Кто этот парень?
— Просто коллега, Ханни.
— Выглядело очень правдоподобно.
— Ну я же актер, и смею надеяться, хороший. Или ты мне не доверяешь?
— Ну что ты, доверяю, как себе.
— Просто пиар, фан-сервис, ты же знаешь, от нас этого требуют, — стараясь унять сердцебиение, ответил Макс. Стало стыдно и за свою вспышку, и за бесстыдные попытки оправдаться. Но что ему было делать? Он не может потерять Ханно.
— Я очень скучаю, Ханни. Не могу дождаться, когда увижу тебя снова.
— Я тоже. Позвони сразу же, как только приземлишься. Люблю тебя.
