Литмир - Электронная Библиотека

Виктория Волкова

Вето на девочку

1. Побег

– Выкладывай, что случилось? – спрашивает Катерина, стоит мне только усесться рядом за столик.

Оглядываюсь по сторонам. Субботним днем в маленьком кафе напротив театра обычно аншлаг. Но сегодня – пусто.

Лишь в углу печально играет саксофон, надрывая душу, а на дальнем диванчике какая-то парочка целуется взасос.

– Я решила уйти из дома! – заявляю я решительно. – Не могу больше.

Сжимаю в руках телефон и, наткнувшись на жалостливый взгляд Катерины, вздыхаю тяжко.

– Совсем невыносимо? – сочувствует подруга.

Делает знак официанту подождать.

– Они так и не простили тебя? – жалостливо тянет Катя и добавляет веско: – Уже пора бы.

– Нет, – мотаю я головой и добавляю веско: – Решение окончательное. Обжалованию не подлежит.

– Знаю, систер, – печально соглашается Катя и сама чуть не плачет. – Не хочу с тобой разлучаться.

Если честно, ближе Кати Димировой у меня никого нет. Мы с детского сада дружим. Редко расстаемся и с полуслова понимаем друг друга.

Усмехаюсь горько. Прикусываю губу, чтобы не расплакаться.

– Давай выкладывай, – требует Катерина, мгновенно считывая мое состояние.

– Сестра ждет бебика. Но объявлять при мне не захотела. Дождалась, когда выйду… Вот ей я что сделала? – тяну, всхлипывая.

И сама будто снова оказываюсь в прихожей родительского дома. С кухни доносятся голоса. Мама с сестрой накрывают на стол. Папа с зятем обсуждают последнюю рыбалку.

– Мы хотим вам что-то сказать… – весело начинает сестра и неожиданно осекается. – Она ушла или еще нет? – понижает голос.

– Сейчас посмотрю, – вторит ее муж.

Выглядывает в коридор. Но я успеваю спрятаться в тамбуре.

– Ушла. Можем рассказывать.

– У нас в феврале родится мальчик! – торжественно объявляет Ева.

А я, сцепив зубы, тихо выхожу за дверь. Силюсь не зарыдать от отчаяния. Под окнами, чтобы не заметили, добегаю до калитки. И без сил вваливаюсь в такси.

Знаю! Я накосячила. Но не до такой же степени? За два года могли бы и простить! Но не простили. Никто. Даже мама, и та от меня отвернулась.

Только одна моя Димирова осталась со мной.

– Хреново, – морщится она. – Но ты права. Нет смысла это терпеть. А что надумала?

– Переведусь в Москву. Там общагу дадут. На работу устроюсь. Как-нибудь справлюсь.

– Москва – это классно! – задумчиво тянет Катерина и тут же, оживившись, хватает меня за руку. – Давай вместе, Макарова?! Я отцу позвоню. Может, он разрешит в его хате пожить. Тогда и в общаге ютиться не придется. Соглашайся, а? Ну как я тут без тебя останусь?

– Да как-то неудобно, – теряюсь я от такого напора.

– Он у меня хороший. Только маме назло все делает, – весело объясняет Катя, заметив мой обалделый взгляд. – Они с мамой развелись, когда мне год исполнился. Молодые были. Дурные. Сразу после школы поженились. Не знаю, что там между ними произошло, – недовольно морщится она. – Он же научил меня в бильярд играть. Тряпки брендовые дарит, – кивает Катя на сумочку от Дольче Габбана. – Машину обещал купить. Мама, конечно, будет против. Но стоит мне заикнуться про Москву, папа все решит по-своему. Вот увидишь.

– Может, сделаете заказ? – подходит к нам официант.

Наверняка он все слышал. Но мне плевать. Честное слово!

Скоро меня не будет в этом городе. Уеду. Навсегда.

– Два латте! – выбираю я привычно.

А Катерина, деловито подхватив со стола сотовый, нажимает контакт. И когда в трубке раздается «Да, Катя, слушаю!», начинает ныть.

– Пап, мы с моей Макаровой решили в Москву перевестись. Нужно учиться у самых лучших педагогов. А тут что ловить…

– Я тебе давно это говорю, – слышится властный голос.

Вздрагиваю безотчетно. Аж мурашки пробирают от бархатистого тембра с легкой хрипотцой.

– Да, папа, да! – вторит Катя и довольно подмигивает мне. – Так ты нам поможешь? Мы же вдвоем с Настей едем…

– Кто такая Настя? – резко интересуется Димиров.

– Моя Макарова, – фыркает Катерина. – Я тебе про нее рассказывала. Помнишь?

Улыбаюсь, стараясь не рассмеяться в голос. Конечно, так все предельно понятно. Моя Макарова и моя Димирова.

– Ладно, – вздыхает Катин отец. – Я свяжусь с ректором. Вас переведут. Скинь мне все данные. Свои и подружки.

– Папочка, ты самый лучший! – тараторит Катя.

– Догадываюсь об этом, – усмехается мужчина и добавляет требовательно: – Собирайся. С матерью я порешаю.

– Спасибо! Спасибо! – снова подмигивает мне Катерина. Сжав в кулачок наманикюренные пальцы, победно сгибает руку в локте.

Йес!

– Мы тебя не побеспокоим, ни капельки! Сразу в общежитие устроимся…

– Нет, Катя, – сдержанно перебивает ее отец. – Никакой общаги. Жить будешь у меня.

– Но я не хочу разлучаться с моей Макаровой. Мы же дру-у-жим.

– Я немного занят, детка. Но если присутствие подруги в твоей жизни – это обязательное условие, то я не против. Приезжайте вместе, – стальным тоном отрезает мужчина и, не попрощавшись, отключает связь.

В трубке слышатся короткие гудки. Но Катю это мало смущает.

– Мы его сделали, систер. Родители такие предсказуемые! – ликует она. – Не боись. Папаня мой постоянно в разъездах. Он нам точно мешать не будет.

Ее веселье тотчас же передается мне.

– Это надо отметить! Два коктейля, пожалуйста! – зовет официанта Катя. – Или нет. Апероль! Напиток удачи.

Домой я попадаю поздно вечером. Совершенно спокойно прохожу мимо насупленных родителей.

И на вопрос матери «Как долго это будет продолжаться?» отвечаю с глуповатой улыбкой:

– Это в последний раз, мамочка.

А ровно через неделю торопливо собираю рюкзак и, никому не сказав ни слова, выхожу из дома. Как ни в чем не бывало прохожу два квартала до Катиных ворот. И вместе с ней сажусь в черный агрессивный внедорожник, присланный ее отцом.

– Александр Георгиевич велел побыстрее вас доставить, – тут же предупреждает водитель. – Поэтому минимум остановок, девочки.

«Александр Георгиевич», – перекатываю на языке чужое имя-отчество. Интересно, какой он? Судя по голосу, человек властный. Будет ли донимать нас своими придирками? Или разрешит отвязаться по полной?

И словно подслушав мои мысли, Катерина сплетает свои пальцы с моими, кладет голову мне на плечо и радостно восклицает:

– Не боись, Макарова! Папа у меня обалденный.

2. Дорога на Москву

Дорогой мы с Катей дремлем в обнимку. И просыпаемся, когда машина тормозит около сверкающей огнями заправки.

– Пит-стоп, девчонки! – весело провозглашает водитель Денис Иванович, коренастый мужик лет сорока пяти. – Сейчас кофе попьем и дальше поедем. Не хочу ночью останавливаться.

Пока заправляют машину, выходим на воздух. Разминаем затекшие ноги, безумно радуясь путешествию.

– Сортир и кафе тут внутри, – кивает водитель на стекляшку.

Нас долго просить не надо. Помыть руки, умыть лицо. А когда я выхожу из кабинки, Денис Иванович уже маячит рядом с Катей.

– В машину, быстренько, – командует он добродушно. – Кофе я вам принесу. Дорогой попьете. Или кто-то хочет чай?

– Нам два латте, – бойко командует Катя. – А еще круассан и шоколадку, Деня.

– Обязательно, – усмехается тот. И очень настойчиво провожает нас к машине.

– Папа у меня сдвинут на безопасности, – веселится Катерина. – То есть дома я могу хоть всю ночь гулять. А в Москве нельзя. Там я дочка самого Димирова.

– А у нас в Филипповке?

– Мамина! И никому не нужна. Прикинь! – смеется Катерина. В карих глазах мелькают озорные чертики. А черные волосы, уложенные в хвост, качаются туда-сюда.

Тоже хихикаю и осекаюсь на полуслове, когда мой телефон начинает вибрировать.

– Кто там? – тревожно интересуется подруга.

– Отец, – выдыхаю я, борясь с желанием сбросить звонок. Но нельзя. Папа мой в бешенстве страшен. У него и так в каждом городе полно высокопоставленных знакомых. По щелчку пальцев машину остановят и меня доставят обратно.

1
{"b":"801189","o":1}