– Внимание! Внимание! – зажав нос сказала Мей в микрофон – Этот умник снова начал философствовать. Действительно, оборудование и ещё один человек намного важнее того, что тут было. Рекомендуем всем живым созданиям бежать от него подальше.

Шутка зашла даже Флетчу, который обычно не терпел шуток над собой, особенно после своих философских фразочек.

– Возможно, я знаю подходящего нам парня. – сказал я после того, как мы перестали смеяться.

– Очень хорошо! Поговори с ним завтра же. Нет, сегодня же! Нет, сейчас же!

– Успокойся, Флетч. Грегор поговорит с ним завтра – уже поздно.

– Хорошо, завтра. Но не забудь! Меня не будет рядом, чтобы напомнить.

– Ты снова не пойдёшь на учёбу? – спросила Мей всё так же в микрофон – Как бы тебя не выперли.

– Придётся пожертвовать этим днём, чтобы сохранить работу. – лицо Флетча стало серьёзным – По скорее бы вырваться из этой дыры. А этот парень наш билет.

– Кто он? – спросила Мей уже не в микрофон.

– До конца мне это неизвестно. Всё что я знаю это то, что в середине очередного рабочего дня этот парень заявился в мой магазин, подошёл ко мне и спросил, имею ли я какое-нибудь отношение к нашему колледжу. Я ответил, что учусь там и играю в группе. И это был ответ на миллион! Ведь он сразу изъявил желание выступать с нами. Он сказал, что на сцене устроит такое, что у меня взорвётся башка, если звучание будет идеальным. Так же условием было исполнение только зарубежных треков. М-да, он показался мне чертовски странным тогда, но ведь и меня нормальным назвать язык не повернётся. В общем. Я решил дать парню шанс. Мы спелись и все вечера проводили вместе. Я поведал ему о вас, о себе, о наших мечтах и надеждах. Он обещался их осуществить.

– Значит, Боб. А фамилия у него есть?

– Деточка, я даже не уверен, что это его имея. Его он мне так и не назвал. Я решил называть его Боб. Он не был против. Да и на кой чёрт тебе его имя, тату хочешь сделать? Лично я вообще против имён, ибо они всегда не подходят к людям, которым приходится на них откликаться. Я за прозвища. Только они отражают истинную суть человека.

– Внимание! Внимание! – снова раздался искажённый голос Мей из колонок.

– Ой, заткнись, Мей!

– Не произноси имён, лысый. Помни : ты против них – напомнил я Флетчу.

– Не будьте идиотами. Вы прекрасно поняли, что я имел ввиду. А, к чёрту вас! С тебя клавишник – указал он на меня указательным пальцем правой руки – А с тебя покорность – указал он указательным пальцем левой руки на Мей. Она в ответ показала ему два средних пальца.

– Спасибо. Из этих линз я сооружу себе что-нибудь сдельное – поблагодарил меня Пим на следующий день, когда я вывалил ему в руки кучу пар очков. – Я еле добрался сегодня до колледжа. Пришлось буквально цепляться за прохожих.

– Мне жаль. Но, я думаю, выглядело это смешно. У меня к тебе есть предложение. Видишь ли, у нас тут есть нечто вроде группы. Мы с Мей там играем. И нам сейчас очень нужен человек на клавиши, желательно со своим инструментом. Не хочешь ли ты…

– Конечно! Я всегда хотел играть в группе, но меня никогда никто не звал. – На какое-то время Пим поменялся в лице. Видимо вспомнил те несколько сотен отказов на его предложение стать членом хоть какой-нибудь группы, и не только музыкальной – А ведь играю я хорошо. Не побоюсь даже слова отлично.

– Ну, через пару дней узнаем. Мне дадут список песен, которые нам предстоит отрепетировать до идеального звучания. И да, мы играем исключительно каверы зарубежный песен.

– Нет такой зарубежной группы, песню которой я подробно изучил с музыкальной точки зрения – гордо заявил Пим.

– Это просто замечательно. Я покажу тебе список, как только получу его.

Я не изучал песни с музыкальной точки зрения, а просто слушал их. Да и когда мне было их изучать? Если я учусь в музыкальном колледже, то это вовсе не означает, что я гений. Не каждый выпускник математического института становится математиком. Чаще их можно встретить за кассой. Я, естественно, не хотел такого будущего, но и великим себя в будущем не видел. Этот Боб якобы предоставил нам такую возможность и я не был против. Что ж, можно попробовать и это безумие, когда тебе семнадцать. И это было безумием, особенно когда я увидел список.

– Надеюсь, со списком вы ознакомились – сказал Боб, когда мы уже в новом составе пришли в малый актовый зал –Я считаю, что нам нужно будет произвести фурор в эту субботу для ваших преподавателей, чтобы это помещение продолжило оставаться нашим и можно будет задерживаться тут до поздна.

– А что, с эти есть проблемы? – спросила Мей.

– Относительно большие. – поспешил объяснять ей Флетч – Меня сегодня вызвали к декану. Я думал, что меня сейчас отчислят, но это сродни отчислению. В общем, нас хотят вытурить, а зал отдать какому-то хору первокурсников или ещё какая-то хрень. Вы не представляете, через какое унижение я прошёл, чтобы выпросить нам одно выступление перед коллегией преподавателей. Боюсь, именно от этой субботы зависит всё дальнейшее.

– Как видите, Флетч правильно подметил – каркнул Боб – На кону наше будущее. У нас три дня. Одну песню мы уже знаем, но её недостаточно. К тому же, нужно играть всем коллективом – намекнул он на Пима – Нужна ещё одна.

– Выберем что-нибудь. В списке все песни хороши, но опираясь на наши возможности нужно выбрать что-то относительно лёгкое – начал своё предложение Пим очень дружелюбны тоном – Думаю…

– Это будет By the way группы Red Hot Chili Peppers – перебил его Боб – Прости, ты наш клавишник?

– Да – ответил Пим. По его лицу было видно, что он расстроен и смущён.

– Согласись, песня крутая.

– Крутая.

– И для произведения впечатления она самая лучшая в списке.

– Лучшая. Но..

– А мы хотим не просто произвести хорошее впечатление. Нам нужно разорвать шаблоны в области кавер исполнения. Понимаешь, Пим? Ты ведь Пим, да?

– Да. Друзья называют меня так.

– Мы занимаемся делом, которым занимаются многие сейчас и занимались многие до нас. Поэтому в головах этих стариков, которые хотят отобрать у нас это место, сложилось чёткое представление о таких группах. И для того, чтобы порвать им шаблоны, чтобы оставить за собой это помещение, для того, чтобы присвоить себе большой актовый зал и вырваться за его пределы на другие, настоящие сцены, нам нужно двигаться гигантскими скачками, а не мелким шагом. Понимаю, это сложно. Сложно для вас и для меня. Но я требую сложных задач, только для того, чтобы вырваться из этой рутины к славе и по настоящему великих поступков. Другого пути нет, Пим. И я предлагаю, я хочу, чтобы именно ты ступил на этот путь с нами. И чтобы нам на него ступить, нам нужен один гигантский скачок.

– Да, ты прав. И я буду с тобой. – приободрившись сказал Пим.

Я разделил воодушевление Пима, но одновременно задался вопросом о том, как он вынес речь Боба. Тот, уже вне всяких сомнений, стал нашим лидером, но его тирады произносились на столько противным голосом, что удивляешься стойкости своих барабанных перепонок : у детей точно должна литься кровь из ушей, если им не повезёт слушать Боба.

–Вот и отлично. – сказал Боб, присаживаясь в кресло первого ряда. –Отрепетируем звучание, а уже после я буду петь.

Проблемы повторения за R H C P заключались в их басисте и электрогитаре. Да и в принципе во всём. Повторить тоже самое, что творил Блоха казалось мне невозможным, а электрогитара там вообще каждый раз импровизирует. Поэтому спустя четыре часа репетиций мы не сдвинулись ни на метр в этом одном гигантском скачке.

– Нет, не правильно! – громко каркнул Боб с плохо сдерживаемой яростью, когда Мей в очередной раз запорола свою партию. – Чёрт подери, люди! В чём дело?!

– Для нас это очень сложно – выдавил я из себя в защиту Мей. – Нельзя выучить её за одну ночь.

– У нас есть ещё три ночи. И вы должны выучить каждую ноту. Я ничего не смогу, если вы этого не сделаете.

– Да брось, Боб. Всё будет на высшем уровне. – попытался разрядить обстановку Финч – Дай этим ребятам разогреться и они сделают всё что угодно.