– Как тебе понравился дом?

– Я видела только зал и кухню, – сказала Таша и улыбнулась: – но здесь есть крыша и горячая еда, а значит, он идеален.

Амелия улыбнулась: её дочь была удивительной девушкой, но никто не замечал этого под кротостью и немногословностью. Но Амелия не расстраивалась, потому что самолично приложила к этому руку. Она с самого детства учила дочь скромности и покладистости, учила быть вежливой и почтительной. И только с матерью Таша позволяла себе некоторую вольность, проявляя толику характера рода Ратингеров:

– Кажется, Барон Шортон присмотрел себе сегодня новую жену.

– Леди Таша, – попыталась вразумить её мать, понимая намеки дочери, которая была очень наблюдательной.

– Вайла сказала, что он добрый и справедливый. Мне он понравился, мама.

– Это не имеет никакого значения. Если ты не забыла, я вдова, а он мой господин.

– Не думаю, что это может стать преградой.

– Может. И станет. Мне еще полгода носить траур.

Таша не сдержала тихих слов:

– Ты будешь скорбеть по недостойному человеку?

Амелия строго посмотрела на дочь:

– Я больше не хочу слышать от тебя таких слов. Граф Брантос был моим мужем, а тебе заменил отца. Он дал тебе крышу над головой и хорошее образование.

– Конечно, мама, – ответила Таша. Она не стала напоминать матери, что образование она получила только потому, что так завещал её родной отец, и оставил на это приличную сумму золотом. За эти средства образование получила и Кирия, а остатки золота отчим потратил на выдержанный эль и породистых лошадей для себя. Таша прикрыла глаза: – Я очень рада, что смерть не коснулась нас. И я рада за Кирию, которая осталась при дворце.  Ей бы не подошла жизнь здесь, она бы зачахла без столичной суеты, – Таша также не стала озвучивать мысли о том, что Кирия, любительница роскоши и всеобщего внимания, нашла себе самое подходящее место для жизни. Таша лишь пожалела юную принцессу Нинель, которая показалась ей добрым человеком, потому что из Кирии вряд ли выйдет хорошая фрейлина и подруга. Все время и силы её сводной сестры будут направлены на короля, которого Кирия непременно попытается заманить в свои сети. И он явно не будет этому противиться.

– О чем ты думаешь? – спросила Амелия дочь.

Таша распахнула глаза, она никогда не врала матери, ведь только с ней могла быть до конца откровенна:

– Я думаю о том, как король смотрел на Кирию в тронном зале. Он тогда возжелал её? Верно?

Амелия также всегда была честна и откровенна с дочерью, по-другому с Ташей просто было нельзя:

– Думаю, да. Ты завидуешь этому? Завидуешь, что на тебя король так не смотрел? – осторожно спросила Амелия.

Таша задумалась:

– Мне нечему завидовать, мама. Король и на меня бросал подобные взгляды, но они разбились о мою скромность и молчаливость. «Трусишка младшая сестра» не достойна внимания великого правителя. Серая мышь Золотого льва не заинтересовала. 

Амелия привстала на локтях и внимательно посмотрела на дочь:

– Таша, милая, ты же знаешь, что поступила правильно. Тебе нельзя было оставаться в королевском замке, это место не для тебя.

– Да, я знаю, мама. И не ропщу на свою судьбу. Я правда рада, что мы уехали из столицы. Каждый добился того, чего хотел.

– Думаешь, Кирия рассчитывала на такой результат?

– Она хотела, чтобы её заметили, и добилась своего. А дальше сыграло мужское влечение, – ответила Таша совсем по-взрослому и добавила: – Сыграло Кирии на руку.

Амелия снова легла и укрылась одеялом. Её дочь больше не ребенок, как бы тяжело не было это признавать. За последний год Таша очень сильно повзрослела и лучше узнала реальную жизнь. Больше её не укрыть за стенами детской комнаты, не поселить на страницах сказок, не затерять в мире игрушек. Таша выросла. 

Амелия заметила:

– Король такой же живой мужчина, как и другие. Он молод, горяч и порывист. Он увидел лакомый кусочек и не смог устоять. Какой бы ни была Кирия, но красоты и изящества ей не занимать. Надеюсь, ей так же хватит ума не продавать себя за бесценок.

Таша рассмеялась:

– Мама, ну правда, это уже перебор. Ты уверена, что хочешь говорить на такие темы со своей юной дочерью?

Амелия улыбнулась:

– Ты неразумная только для окружающих. Но мы-то с тобой знаем правду.

– Да, мы знаем правду.

Глава 2.

Через две недели Амелия и Таша полностью вписались в жизнь своего нового дома. Никто уже не смотрел на них с любопытством и не шептался за спиной. Вайла нашла применение новым служанкам: Амелия стала её правой рукой, с которой она постоянно советовалась, а Ташу пристроили на кухне, в помощь доброй кухарке. Работы было много, но женщины не роптали, и Вайла была довольна новыми помощницами, о чем не забывала при каждом удобном случае сообщить хозяину. Но барон не проявлял восторга от успехов новых служанок, как экономка. Он был уверен, что Амелия скоро запросится в его постель, лишь бы увильнуть от работы, но с каждым днем его уверенность таяла на глазах.

 А вот уважение к леди, напротив, росло: женщина с достоинством приняла своё новое положение и всю себя посвятила домашним обязанностям. И надо отдать ей должное, за какую-то неделю замок преобразился на глазах: еда и питье стали вкуснее, полы и окна чище, слуги улыбчивее. Наверное, они брали пример с самой леди Амелии, на лице которой всегда светилась приветливая улыбка. Улыбка не покидала её красивое лицо, даже когда она вместе со слугами мыла полы, морозя руки в ледяной воде, чистила скользкую рыбу и колючие овощи, носила тяжелые ведра и пыльные ковры. Её же дочь, леди Таша, наоборот, почти очень редко улыбалась, девушка была молчаливой, скромной и необщительной, но свою работу делала так же хорошо, как мать. В общем, барону Хьюго повезло с новыми рабынями, но он не был этому рад. Его бы гораздо больше порадовала ласковая женщина в его постели, чем добросовестная служанка в его доме.

Таша с самого утра собирала в лесу ароматные ягоды. Она уже набрала полную корзину, когда вдруг небо заволокло тучами, и неожиданно пошел дождь. Девушка нашла убежище в полуразрушенной хижине лесника, которая сохранила две стены и ветхую крышу. Таша хорошо укрыла ягоды своим плащом, чтобы те ненароком не промокли, и уселась на покосившуюся скамью – остаток разворованной мебели дома. Она всегда любила такие вынужденные моменты уединения, дождь может затянуться, а значит, Таша дольше побудет наедине с собой, вспомнит прошлое, помечтает о будущем.

Но сегодня судьба уготовила девушке иное, её желанное уединение было грубо нарушено. К хижине приблизился всадник и, быстро спешившись, завел животное под ветхую крышу. Мужчина откинул капюшон с головы, и Таша вскинула на него взгляд: красивый, молодой, знатный.

Никэль тоже не остался в долгу, его взгляд быстро прошелся по старым запыленным ботинкам, унылому безразмерному платью, небрежно заплетенной косе с сухими листиками в волосах и остановился на красивых глазах, которые разглядывали его из-под веера пышных ресниц. Взгляд девушки тут же потупился, а мужчина отметил красоту юного лица и изящество тела, которое угадывалось под старым платьем. Никэль улыбнулся и потрепал коня по гриве:

– Ну и погода сегодня, а ведь утром ничего не предвещало беды, – ответа от незнакомки не последовало, и Никэль улыбнулся сильнее, угадывая её смущение. – Тебя, я вижу, погода тоже застала врасплох, – он посмотрел на укрытую плащом корзину и предположил: – Собирала в лесу ягоды?

– Да, ваша милость, – наконец тихо сказала девушка, подчеркивая их статусное различие.

Хоть Никель и видел, что незнакомка из селян или слуг, но её «ваша милость» ему не понравилось. Девушка была привлекательной и заинтересовала его, поэтому мужчина хотел, чтобы и на него юная красавица смотрела так же, с интересом, а не боязливо прятала взгляд. Никэль шагнул к ней и заметил, как плечи девушки напряглись.