Улеглись мы в комнате втроем на большом тюфяке, накрылись стеганым одеялом и, пощекотав друг дружку, заснули. Мы всегда ложились спать на чердаке в день Солнцестояния. Тут было тихо и свежо, а еще мы могли с утра наболтаться от души, и никто не подслушает.
Малена долго ворочалась, не давала мне спать. Иринь заснула сразу, легла, расслабилась и засопела. А мне не спалось, и когда Маленка погрузилась в сон, я еще долго лежала, разглядывая балки на скошенном потолке.
— Выпей, — приказал мне мужской голос. Я удивленно перевела взгляд на стену, но обнаружила, что сижу на троне в белом кружевном платье. Том самом, что шила зимами с мамой для свадебного ритуала. Зал огромный, не чета нашему срубу, настоящий замок, но темный и мрачный. Я подняла взгляд на говорившего, но мужчина стоял в тени, разглядела лишь тонкие губы и шрам, уходящий по скуле вверх. Сильная рука протягивала мне серебряный кубок, но вязь рисунка мне была незнакома, как и крой кольчуги. Вместо привычных колец, торс и предплечья покрывала чешуя, словно панцирем.
«Драконьи войники!»
Ужас затопил меня.
Кубок мне протягивал валашский воин.
Отец не раз сетовал, что не договориться ему с Валахией, не пропускает она его обозы на Большой Торг к булгарам, а идти по степной земле Орды с каждым летом было все опаснее. Вот и наслушалась я разговоров, что во сне вижу злое.
— Пей, княжна, — низким басом повторил воин и сунул мне в руки кубок, но не с водой, а вином. Я смотрела в свое отражение и плакала. Вино — дурной знак для невесты. Значит, брак не по любви, по сговору, а ночь первая в дурмане винном будет.
— Лиля, просыпайся! Чего ревешь? Бабай, что ли, приснился?
Иринь трясла меня за плечо, приговаривая, какая я дуреха, а и я рада была очнуться от сна, увидеть родные лица и забыть злой морок.
Но только мы все поднялись с постели, как услышали в открытое окно топот копыт и ржание. А знакомый мне по сну мужской голос громко спросил:
— Где же хозяин, князь Святозар? Приехали гости ваши из самой Валахии. Встречайте нас!
Меня заколотило в ознобе, да так, что проснувшаяся Малена не на шутку испугалась за меня, накинула одеяло и завернула как куклу.
— Ну что ты, Лиля. Что ты, маленькая? Это всего лишь гости запоздалые, — успокаивала меня Малена, а Иринь налила мне звара из кувшина, что спрятала ночью для нас.
— Он за мной приехал. Демон драконий заберет в свое логово, — захлебывалась я слезами.
— А ну-ка прекращай истерику! — шлепнула меня по руке Иринь. — Что ты заладила про демонов. Обычные они мужчины, просто суровее наших.
— А как же драконья кровь? — всхлипнула я уже тише. Иринь умела успокаивать, ее рассудительность и собранность всегда утешали и приводили в чувства. Да, и как тут не собраться, если сестра все по полочкам разложит, все объяснит. Вот и сейчас я ждала, что она мне ответит. Все знали, что Валахия сильна не только мужчинами, но и магией древней, когда еще над нами летали драконы, а в каждом селе был свой заклинатель, чтобы уберечь людей от крутого нрава древнего существа. Теперь же это все сказки…
— Выдумка это, — подтвердила мои мысли Иринь. — Не может человек повелевать таким существом. Может, и жили они раньше, нельзя судить о том, чего не знаешь достоверно, но не верю я в эти старые россказни. А вот попугать таких глупышек, как ты, — сестра меня защекотала, — эти байки могут.
— Не глупышка я, Иринь, просто молодая, — повторила фразу, которую слышала от нее же, когда батюшка не разрешал сестре брать книги из его библиотеки.
— Одеваетесь быстрее, отец зовет нас, — как-то испугано сказала Малена. А мы и не заметили, как она уходила. Переглянулись с Иринь, и в сестринских глазах промелькнула тревога. Никогда отец не звал нас к завтраку, будучи с гостями.
Собрались мы быстро, быстрее, чем в то злополучное утро, когда наша изба загорелась. Лучше бы она снова загорелась, так хотя бы можно было бы оттянуть неизбежное. Малена сжала мою руку, как накануне сделала я, а Иринь прочитала для нас быструю молитву богам. Мы так и вошли втроем в трапезную. За длинным столом уже сидели прибывшие гости с батюшкой. Мама разливала из чарки морс, на столе дымились горшочки с кашей.
Завидев нас, отец встал и громко произнес:
— А это мои дочери. Старшая — Малена, — указывая на сестру. — Средняя — Иринь, а младшенькая — Лиль.
И как только отец назвал мое имя, огромный воин встал и поклонился нам. Я узнала шрам на правой скуле и тонкий абрис губ, но теперь его лицо не скрывала тень: волевое, мрачное, в глазах сталь холодная. Короткие волосы, почти седые. То ли от старости, то ли от тягот мирских.
Наяву он был еще страшнее.
Я опустила глаза, но его взгляд продолжала ощущать кожей, пекло ее будто каленым железом.
— Приветствую вас, княжны молодые. Надеюсь, не напугали вас своим криком с утра? — голос у него был точь-в-точь, как во сне: басовитый, низкий, как щитом придавливал.
— Нет, мы в такое время уже на ногах, — приврала Иринь.
— Это хорошо, хорошие из вас жены выйдут, — миролюбиво добавил воин, а второй, что сидел по правую руку подавился морсом, закашлявшись. — Я это, хотел сказать, что правильно поступаете. Лень — грех большой.
Кашель рядом продолжался, и мы следили уже не за стоящим воином, а за его соседом, не менее мощным и огромным, но таким беззащитным перед косточками в нашем ягодном морсе. Иринь не выдержала и, быстро обогнув стол, подошла к страдальцу и хлопнула со всей силы по спине, мужчина сразу прокашлялся и удивленно посмотрел на сестру.
— Так и умереть недолго, гость хороший, — спокойно объяснила она. Но и отец решил вмешаться:
— Иринь лекарем хочет стать, к московичам поедет учиться. Садитесь, дочери мои. Познакомить пора вас с нашими гостями.
— А зачем же к московичам, у нас тоже прекрасные лекари, на все княжества известные, — подал голос второй воин. И не врал — две славы было у Валахии: воины и лекари их, но учеников там не брали.
— Только к вашим лекарям не попасть, на то нужно разрешение князя вашего, — ответила Иринь, но мужчина улыбнулся и посмотрел на седого воина, что так и не спускал своего взгляда с меня.
— Думаю, князь не будет против, чтобы такая разумная княжна у нашего Иона обучалась. Да, Василь?
У меня так и выпала чарка из рук. Значит, к нам пожаловал сам Василе Дракул, князь всей Валахии.
Матушка запричитала и помогла мне протереть стол и пол от лишней воды, руки-то меня плохо слушались. Князь тоже привстал, потом сел, хмурясь строго, а я провалиться хотела сквозь землю. Веду себя, как дитя перепуганное. Это же мнение и по взгляду отца читалось. Никогда я такой пугливой не была, а тут после сна места себе не нахожу. Ну и что, что гадание, Иринь права, мало ли, что второй разум ночью подкинет, а ведь будущее иногда вижу других людей, может, и ту такое — увидела будущее князя валашского.
— Дочь ваша меня боится, смотрю, — грозно сказал князь моему отцу. — Но уговор есть уговор, князь Святозар. Завтра поутру мы двинемся обратно, и Лиль поедет со мной, поэтому советую вам ее успокоить. Ежели дочь ваша средняя захочет в ученики к моему лекарю, то я даю ей мое разрешение и защиту, от вас же только благословение требуется.
На этих словах он резко встал из-за стола и вышел во двор. Тишину нарушил второй воин:
— Не бойтесь, княжна. Василь страшен только снаружи, а человек он честный и справедливый.
Я лишь кивнула на добрые слова. Надо же, вроде одного роста и силы, а казался мягче, добрее.
— Поэтому князь Святозар пусть сердце у вас не болит за дочерей, в надежных они руках будут.
— Дочерей? — переспросил отец.
Воин замешкался, глядя на Иринь, но договорил:
— Показалось мне, что дочь ваша, Иринь, желает премудрости лекарские изучать. Так почему не у нас, в Валахии? К тому же рядом с сестрой будет. И вам спокойнее, и дочкам вашим.
— Правду молвишь, Больдо. Не смогу я Иринь оставить дома, зная, что князь свое согласие на обучение дал, да и вместе им будет веселее. Что скажешь, Малена? Отпустишь Иринь?
