- Ну, раз вы так хорошо обо всём осведомлены, то, наверно знаете, что фирма, где я защитой занимался - лопнула с треском три месяца назад - конкуренция.

  - Могу предложить подработку, - неожиданно сообщила Татьяна.

   - Интересно, с этого места - поподробней.

   - Сейчас в десятом колледже - аттестация по защите и доступу в сетях. Нам нужны специалисты, способные проверить знания курсантов. Только вы должны сами подготовить вопросы в соответствии с программой обучения и реальной практикой. Нам нужна объективная оценка знаний, применимых в реальных условиях. Обычно всё мероприятие занимает семь-девять дней, плата пять тысяч.

   - Юаней?

   - Ну не рублей же. Если интересно - я дам телефон проректора, договоритесь о деталях. Я этот колледж кончала, курирую процесс контроля качества обучения.

   А я думал - это не мой день. Ишь, как всё вывернулось.

   Через два дня сдав шефу отлаженную игру и взяв десять дней за свой счёт, я отправился в десятый колледж. Предварительно, конечно, пообщался с проректором. За мной прислали небольшой форд.

   Интернат был расположен на территории военного городка в двадцати километрах от Москвы. На контрольном пункте молодой китаец считал мои данные с ГРАБа, сверил со списком приглашённых и поднял шлагбаум. Вот не думал, что азиаты уже подключились к охране закрытых объектов!

   Интернаты защищались не хуже атомных электростанций. Так повелось с тридцать первого года, когда на нашу планету обрушилась эпидемия болезни Лестера. Откуда этот вирус взялся - осталось великой тайной. То ли у военных биологов что-то убежало, то ли у вольной природы что-то смутировало. Я больше склоняюсь к первой версии - уж очень быстро сварганили и сыворотку и вакцину. В мире заболели десятки миллионов, в России - три миллиона. Если в семье заболевал один - очень быстро заразу подцепляли все. Смертность достигала 90% - это среди взрослого населения. А среди детей - гораздо меньше, то есть чем моложе - тем больше шансов выжить. У трёхлетних смертности практически не было, у десятилетних - около 2%.В инете мелькало мнение, что это как-то связано с половым созреванием. После первой волны эпидемии оказались сиротами около восьмисот тысяч детей. Старшим - лет двенадцать, младшие - младенцы. И каждый из них оставался вирусоносителем, опасным для окружающих. Как организовать уход за детьми - было неясно. Решено было расселить их в закрытые населённые пункты. Нашлись две тысячи врачей, готовых заниматься поддержанием здоровья выздоровевших, естественно, соблюдая технику безопасности. Внутренним войскам приказали обнести поселения заборами, колючей проволокой и обеспечить охрану. Но кто-то должен был заниматься воспитанием и всяческим обслуживанием детей внутри. Опасность заразиться при контакте была вполне реальной, сыворотка уже была, а вакцины ещё не было. Волонтёров набралось человек триста.

   Вот тут и вылезла на сцену новая секта "Паломников Шамбалы". Я в инете познакомился с этим учением. Чудовищный винегрет из осколков христианства, ислама и буддизма, приправленный некоторыми здравыми суждениями. Если отбросить шелуху, идея следующая. Человек должен жить правильно: соблюдать все законы, не врать, не стремиться к роскоши - такова воля Творца. Цель жизни - не нарушить эти заповеди. Кто смог - реинкарнируется в Шамбале - стране богов, кто не смог - идёт после смерти на следующий круг. Остальное человечество безумно, его надо наставлять на путь истинный, наказывать за грехи. Секта предложила сорок тысяч своих адептов в качестве обслуживающего персонала, но потребовала права знакомить детей со своим учением. Смерти сектанты не боялись, у них понятие смерти было заменено на трансформацию - смену физической оболочки. После двухнедельных переговоров Мустафы - лидера "паломников" с Орловым - помощником президента по национальной безопасности в то время, договорились запустить сектантов к детям, но дополнить учение уточнением - наместник Творца на Земле - законный Президент, а уже потом - Мустафа.

   Сектанты выполняли функции, требующие непосредственного контакта с детьми - воспитателей, учителей, уборщиков, поваров, официантов, санитаров. Ремонтными работами занимались военнослужащие, разгуливавшие по территории интернатов в костюмах химзащиты. После появления вакцины в интернатах начали работать гражданские лица.

   Я заканчивал обустраиваться в выделенном мне гостиничном номере, когда раздался звонок моего коммуникатора. Татьяна поинтересовалась, есть ли у меня проблемы и предложила встретиться перед гостевой столовой. По дороге я с интересом разглядывал снующих по территории детей и ловил странные обрывки разговоров: "Куда Петька делся - трансформировался, что ли?", "...Ленка на тренинге облажалась, подставила троих, по жизни за такое - попрут мимо Шамбалы...", "... Васька при спуске не по инструкции сработал - западло это...". Одежда не радовала разнообразием, но пять разных фасонов я насчитал.

   Рядом с Татьяной стоял мужчина лет сорока, представленный мне как Вадим, преподававший в колледже психологию. Девушка заверила меня, что психолог сможет ознакомить меня с распорядком жизни в интернате, устроит экскурсию и ответит на все мои вопросы, а сама упорхнула на какую-то таинственную медитацию.

  При прогулке по этажам колледжа я обратил внимание на образцовый порядок во всём. Не было ни обёрток от конфет на этажах младших групп, ни бычков и пустых пивных банок - на старших. Я тормознул около расписания и полюбопытствовал, чему учат воспитанников. Некоторые предметы меня поразили: "Массовые стереотипы", "Методы суицида", "Этика великой истины". На этом фоне уже не вызывали удивления "Актёрское мастерство" и "Психокоррекция". Немалое внимание уделялось изучению российских законов и технических средств контроля людей.

   Мне предстояло проверить знания полусотни учащихся старших классов. Проректор предупредил меня, что не следует пытаться беседовать с курсантами на темы, не связанные с моей специализацией.

   На следующий день я приступил к приёму экзаменов. Курсанты демонстрировали навыки взлома защищённых файлов, и разрабатывали методы защиты от потенциальных хакерских атак. Около часа дня в расписании экзаменов нарисовалось окно, и я спустился в столовую пообедать.

   В столовой я столкнулся с Вадимом, уже стоявшим с подносом на раздаче. Я взял томатный сок, борщ и бифштекс с добавлением натурального мяса. Вадим - какой-то салат, щи, японское блюдо из риса и яблоко. Он долго выбирал яблоко с червоточиной, объяснив, что - червяк не дурак, в химию не полезет.