Шэйн прицелился и метко выплюнул сигарету в урну. Затем повернулся к двери. Дело было грязное. Он такие не любил. Мальчишка едва за двадцать попался в парке группе бандитов. Это Шейн так думал – группе – хотя ни свидетелей, ни следов не осталось. Только побои по всему телу – такие, что вряд ли кто-то смог бы сделать что-то подобное в одиночку. Царапины и… такие травмы, о которых не признаются вслух. Ну и, конечно, шок и нежелание говорить. В общем, полный букет всего того, чего Шейн в своей работе терпеть не мог. Полный букет того, что так любил поручать ему Джонс.

Почему-то в убойном отделе за Шейном закрепилась дурная слава «отличного психолога». Сам сержант понятия не имел, что заставляет людей так заблуждаться. Он не учился в колледже и не оканчивал курсов для переговорщиков… Да и лицо его, как казалось Шейну, вовсе не вызывало доверия. И всё же стоило один раз оказаться не в то время и не в том месте, как в досье оказалась благодарность, а на лбу идиотская кличка «Бархатный». Бархатный… Знали бы они, о чём говорят.

Шейн вздохнул и опустил ладонь на ручку двери. Палата номер тринадцать. Отличное начало, чтоб его. Едва Шейн переступил порог, в ноздри тут же ударил густой запах мармелада, мятных пастилок и… Шейн будто сквозь сон услышал собственный гортанный рык. Третьим был запах другого волка.

Чертыхнувшись, Шейн вылетел в коридор и припал спиной к двери, приводя чувства в порядок. Грудь тяжело вздымалась, дыхание сбилось. Казалось, густой дух сладостей и мокрой шерсти всё ещё стоят в воздухе. Теперь он чувствовал их даже сквозь закрытую дверь.

– Сэр? С вами всё в порядке?

Проходивший мимо медбрат остановился напротив, заботливо вглядываясь в лицо посетителя. Шейн попытался ответить, но понял, что может издать лишь невнятный рык.

– Сэр? – медбрат попятился. – Сэр, я вызову охрану…

Не глядя Шейн рванул из кармана значок и ткнул в нос излишне заботливому юноше. Говорить он всё ещё не мог, а юноша хоть и перестал угрожать, подозрительно смотрел на него и спиной пытался вжаться в стену. Не дурак. Хотя будь он умнее – уже мчался бы прочь, бросив свою чёртову тележку с пелёнками.

Шейн с трудом вернул себе самообладание и выпрямился.

– Простите. Офицер Шейн Джеткинс. Отдел расследований разбойных нападений.

Парень сделал вид, что облегчённо вздыхает, хотя страх с его лица никуда не делся.

– Прошу прощения, сэр, мне показалось, вы плохо себя чувствуете.

«Чертовски плохо, чтоб тебя…»

Шейн отогнал непрошеную мысль.

– Я должен задать несколько вопросов пациенту из тринадцатой палаты.

Он выжидающе замолчал.

– Простите, сэр, но мы ничем не можем помочь. Молодой человек не разговаривает.

«И как бы я сам догадался…»

– Я знаю, – он чуть наклонился, разглядывая бейджик, – знаю, Сэм. Но это моя работа, так же как твоя работа подтирать ему задницу. Кстати об этом… Пациента что, не мыли?

Сэм недовольно поджал губы, будто его уличили в халтуре.

– Он сопротивляется, сэр, – ответил Сэм сухо. – У нас не психиатрическая клиника и нет оборудования для работы с буйными пациентами. Хотя именно туда его и отправят, скорее всего, в ближайшее время.

– Туда?

– В психушку, сэр. Если никто не захочет забрать его под опеку. Страховки у него нет, но и вышвырнуть его на улицу в таком состоянии мы не можем.

– У него нет родственников?

Сэм фыркнул.

– Кто из нас коп, сэр? Вы мне скажите.

Шейн только покачал головой. В деле не было ни имени, ни фамилии жертвы. Обычный случай – если родные у парня и были, то вряд ли сильно беспокоились о нём. Документов тоже обнаружить не удалось.

– Я понял, – Шейн снова покосился на дверь и сжал кулак.

Потрясающее везение. Или невезение – это с какой стороны посмотреть. Молодой волк. Омега, если верить запаху. Если учесть, что их, волков, осталось не более чем один на тысячу – «повезло». Если же вспомнить о том, что омега валялся в полном отрубе изрядно попользованный, везение сходило к нулю. И этот чёртов запах… Один только аромат чужого волка сводил с ума. Что уж говорить о вызывающем откровенное бешенство запахе чужого альфы, который смешивался с собственным мягким ароматом омеги.

Теперь Шейну было абсолютно ясно, что обычные бандиты тут не при чём. Только легче от этого не стало. Шейн глубоко вздохнул, прогоняя из легких остатки запаха.

– Сэм, прошу… помойте его. Я заплачу, – он сказал это доверительно, давая понять, что говорит, как частное лицо, но медик лишь развёл руками.

– Ничем не могу помочь, – повторил тот упрямо. – Вот, – Сэм запрокинул голову и оттянул воротник халата, демонстрируя длинную царапину. Несомненно, ужасную рану в сравнении с тем, что пришлось перенести мальчишке.

– Тогда так… – Шейн покосился на тележку. – Ватные тампоны есть?

Сэм наградил его взглядом, полным недоумения, но извлёк откуда-то снизу коробку с тампонами. Шейн не глядя взял два и кивнул медику на проход.

– Иди, займись… кем-нибудь ещё. Я позову, когда закончу.

Парень пожал плечами и молча пошёл прочь. Убедившись, что тот не пытается оглянуться, Шейн заткнул ноздри ватой и попытался вдохнуть. Теперь воняло медикаментами, но, по крайней мере, зверю внутри этот запах был безразличен.

Последний раз подоткнув тампоны, Шейн повернулся и снова вошёл в палату. Мальчишка лежал на кровати. Глаза его были открыты. Едва Шейн ступил в комнату, больной обернулся к нему и тут же попытался отползти назад по кровати.

– Сержант Джеткинс, – Шейн закрыл за спиной дверь и остановился на пороге, выставив перед собой значок и внимательно рассматривая пострадавшего.

Теперь Шейн смог разглядеть светлые, будто седые, волосы, торчащие из-под бинта слипшимися патлами, перепуганные светло-серые глаза и чуть курносый нос.

– Тебе кажется, что я похож на него?

Мальчишка вздрогнул, и Шейн мысленно усмехнулся. Парня удалось расшевелить, и это была победа.

– У меня, наверное, такая же уродливая морда, здоровенные клыки и проплешины на заднице?

Во взгляде мальчишки мелькнула искра любопытства, и на какое-то время он стал осмысленным. Шейн решил закрепить успех.

– Тогда почему ты боишься?

Светло розовые узкие губы дрогнули.

– Или ты теперь всех будешь бояться?

Парень выругался. Витиеватая фраза слабо вязалась с симпатичной мордашкой и полным страха взглядом, и Шейн тихонько рассмеялся.

– Так я и думал. Тогда, может, будем вежливы друг с другом? Я представился, а ты?

Губы парня снова дрогнули.

– Если не скажешь, как тебя зовут, мне придётся придумать самому. Как насчёт Винни? Как Винни Пух.

Мальчишка ругнулся, теперь уже коротко и тихо.

– Не расслышал, – сообщил Шейн.

– Питер.

– Питер, – повторил Шейн и улыбнулся, – отлично.

«Как Питер Пэн» – промелькнуло в голове, но Шейн смолчал.

– Итак, Питер… Я должен сказать, что пришёл тебе помочь, но мне кажется, ты не захочешь меня слушать.

Взгляд Питера стал ещё более недоверчивым.

– И раз ты не захочешь просто поговорить со мной, нам придётся придумать что-то другое. У тебя есть идеи?

Питер молчал. Впрочем, ответ и не требовался.

– Куришь? – Шейн извлёк из кармана пачку дешевых сигарет.

Губы парня снова дрогнули.

– Я сейчас подойду к окну. Можешь вжиматься в подушки, если хочешь, но, если тебе интересно, это тебя не спасёт. Зато выглядеть будет глупо. Я приближаюсь, ок?

Мальчишка кивнул. Шейн медленно, так, чтобы парень видел каждое его движение, прошёл мимо кровати. Остановился у подоконника, дёрнул на себя раму, но она не поддалась.

– Здесь запрещено курить, – сказал Питер тихо.

Шейн усмехнулся и встал спиной к окну, убирая сигареты обратно в карман.

– Уже пробовал?

Питер бесшумно кивнул куда-то в угол и, проследив за его движением, Шейн увидел голубоватый индикатор дыма.