Конечно, нет никаких оснований утверждать, что убийц воодушевляли книги Агаты Кристи.

Хоть в их преступлениях и есть отголоски сюжета, ни один из преступников не упомянул творчество Кристи как источник вдохновения. Тем не менее это свидетельствует о том, что действительность может быть куда более странной, чем вымысел, и что каждому, кто считает работы Кристи неправдоподобными, стоит погрузиться в мир настоящих преступлений. А почему нет? Как сказал Пуаро Кэтрин Грей в романе «Тайна голубого экспресса» (1928): «В основе этих книг – сама жизнь»[21].

К сожалению, некоторые преступники все же называли книги Кристи своим источником вдохновения.

В 2009 году 32-летняя Махин Кадири из города Казвин стала первой в Иране женщиной – серийным убийцей. По словам Кадири, она черпала идеи из книг Агаты Кристи, которые прочла после того, как их перевели на персидский язык. Она задушила пять пожилых женщин и украла их деньги и украшения. Как сказано в статье Роберта Тейта, «Махин призналась, что заимствовала схемы из книг Агаты Кристи и старалась не оставлять за собой следов»[22].

Разумеется, в этом нет вины Кристи, и она никогда не писала о людях, которые прибегали к такому modus operandi. Если в сердце человека существует намерение убить, он воплотит его в жизнь, каким бы ни был стимул. Кристи сама на это намекает в книге «Зло под солнцем» (1941), где цитирует Книгу Экклесиаста 9:3: «Воистину сердце людское есть обитель зла и обитель безумия во время всего их пребывания на бренной земле»[23]. К счастью, благодаря криминалистике у нас есть возможность исследовать зло.

Читая книги Кристи, я всегда поражаюсь точности деталей. Неудивительно, что сэр Ричард Аттенборо, вошедший в первоначальный актерский состав «Мышеловки» в 1952 году и позднее сыгравший в фильме «И никого не стало» (1974), описал Агату как «любительницу абсолютной точности»[24]. Он был знаком с ней 40 лет, причем весьма близко – полагаю, его словам можно доверять. Хотя Агата, по ее собственному признанию, мало знала о применении орудий убийств (кроме ядов), она проводила исследования, чтобы сделать свои работы правдоподобными и аутентичными. Второй муж писательницы, Макс, отмечал, что она прилагала много усилий, чтобы не допускать погрешностей.

Вероятно, она понимала, что ей необходимо быть точной, чтобы избежать критики. В романе «Миссис Макгинти с жизнью рассталась» (одна из ее поздних книг, написанная в 1950-х годах) Ариадна Оливер, писательница, фигурирующая в нескольких книгах о Пуаро, говорит: «Иногда мне кажется, что некоторые только для того книги и читают, чтобы отыскать в них ошибки»[25]. Кэти Кук, автор книги «Факты об Агате Кристи», пишет:

«Она испытала величайшее удовлетворение, получая письмо от адвоката, в котором тот возмущался ее незнанием закона о наследовании. Кристи написала ответное письмо, где доказала, что знания адвоката устарели, поскольку закон был обновлен, а она изначально была права».

Агата понимала, какое влияние могут оказать ее произведения (и жанр детектива в целом) на представление широкой публики о преступлениях. По сути, она открыла криминалистику широкому кругу читателей, и благодаря ее описаниям преступлений люди получили возможность узнать то, что ранее было известно только сотрудникам полиции.

В рассказе «Святилище Астарты» персонаж – доктор Пендер – расстраивается из-за того, что они с другом перетащили тело в дом неподалеку: «Теперь, спасибо детективам, – сказал он, – все знают, что тело надо оставлять там, где его обнаружили. Это известно любому уличному мальчишке»[26]. Вот что приходит нам на ум, когда мы вспоминаем произведения Кристи, – тела. Мы представляем холодные белые пальцы женщины, распростертой на восточном ковре на полу библиотеки. Рядом с ней пустой бокал из-под шампанского; у нее синеют губы и медленно закрываются глаза. Или мы воображаем мужчину, лежащего лицом вниз на столе из красного дерева. Кроваво-алое пятно расползается по столешнице. На серебристом лезвии, торчащем из спины убитого, пляшут отблески каминного пламени. Оба убийства – это головоломки, которые необходимо разгадать с помощью улик, обнаруженных на месте преступления.

Говорят, что Агата «ненавидела насилие»[27] и не любила детективы, где было много жестокости. Это объясняет, почему она никогда не включала в свои произведения необоснованные описания физических последствий убийства. Она считала, что в реальной жизни ей не хватит духу взглянуть на «бледное изувеченное тело», и в своих романах редко давала подробные описания трупов. Но не стоит полагать, что Кристи не была на это способна и никогда не сталкивалась с подобным. В автобиографии она описывает страшные сцены, свидетельницей которых стала во время работы в военном госпитале. Так, Агата рассказывает, как она помогала совсем юной медсестре (той было всего 11) утилизировать ампутированную ногу и затереть кровь. Лора Томпсон, автор книги «Агата Кристи: английская тайна», цитирует интервью, в котором Кристи признается, что ей пришлось «вымыть пол и самостоятельно засунуть ампутированную конечность в печь»[28].

Однако намеренное избегание кровавых подробностей играет в пользу Кристи. Обычно она описывает лишь наиболее яркие детали, касающиеся жертвы, оставляя простор воображению читателей (иногда это еще хуже). В романе «После похорон» (1953) одну из героинь жестоко убивают топором и, поскольку ее лицо сильно изувечено, провести опознание невозможно. В книге «Труп в библиотеке» (1941) тело молодой женщины сжигают после убийства, из-за чего оно становится неузнаваемым. В романе «Раз, два, пряжка держится едва…» (1940) упоминается, что тело жертвы может быть изуродовано не только насилием, но и разложением. Здесь не требуется обилия физиологических деталей: обобщенных описаний вполне достаточно, чтобы читателям снились кошмары.

Расследования Агаты часто начинаются с рассказов свидетелей, и некоторые вымышленные убийства расследуются сыщиками в отсутствие тела.

Иногда сыщик появляется через несколько дней, месяцев или даже лет после убийства и расследует дело ретроспективно, избегая какого-либо контакта с трупом. Впрочем, нередко он все же видит тело на месте преступления. На самом деле – согласно телевизионной викторине Jeopardy! – Кристи называют первым человеком, использовавшим словосочетание «место преступления» (в романе «Убийство на поле для гольфа», опубликованном в 1923 году, так даже названа глава). Однако еще больше впечатляет ее предсказание о применении того, что сегодня большинству из нас известно как «криминалистический чемодан». Сегодня он так активно используется в жизни и упоминается в книгах, что нам кажется, будто он существовал всегда. Это не так. Знаменитый патологоанатом сэр Бернард Спилсбери[29] (его имя будет часто упоминаться в этой книге) заметил, что даже на месте самых кровавых преступлений полицейские работали без базовой защитной экипировки. Они собирали куски человеческой плоти с брусчатки голыми руками и вытирали пролитую кровь собственными хлопковыми носовыми платками. Такие предметы, как конверты, пинцеты, пакеты и перчатки, которые используются для сбора улик и позволяют избежать контаминации места преступления, часто были импровизированными и нестандартными. Только в 1924 году, после ужасающего убийства Эмили Кэй, все наконец изменилось.