Наконец я осталась одна. Сижу на песчаном берегу Ладожского озера и слушаю плеск его волн. За спиной исполинские сосны-карандаши, впереди спуск по песчаной глади, а дальше – необъятная ширь озера, горизонт которого скрывается в дымке. Конец апреля. Ещё прохладно, но весна уже установилась, и воздух наполнен свежестью. Вместе с ней я вдыхаю долгожданное умиротворение.

На коленях лежит фотоаппарат, с которым я неразлучна, а рука сжимает круглый деревянный брелок в виде славянского оберега. Вырезанный на нём символ «древо жизни» сулит здоровье и защиту от несчастных случаев. Правда ли?.. Я не суеверна, но в этом путешествии искала именно его.

Деревянный кружок шершавый на ощупь и слегка пахнет смолой. Пристраиваю оберег на синеватый камень, поросший бархатным мхом, и делаю фотографию. Из этого похода я вернусь со сказочными снимками. Здесь природа сама дарит сюжеты – только руку протяни и получишь себе на память волшебный пейзаж, который спрячешь за пазуху. Пересматриваю свои фото, мелькающие на дисплее, – гладкий берег озера с каменистой заводью; освещённый закатным солнцем далёкий маяк на фоне чёрно-синих туч; сухая прибрежная трава, а позади неё навсегда застывшие волны.

Неподалёку от меня мирно тлеет костёр. Мне спокойно наедине с природой.

Но вот за спиной доносятся мужские голоса. Меж сосен мелькают знакомые фигуры – это мой муж Денис и трое его друзей тащат два длинных бревна. Все парни – опытные походники, выпускники скаутского отряда. Антон – высокий худой парень с соломенными волосами. Он мог бы сыграть Иванушку из сказки, если б сменил спортивный костюм на русский народный. Борис – грузный брюнет, который мало разговаривает, но много курит. Серёжа – загорелый мужчина с аккуратной бородой, самый жизнерадостный из всех. Голоса всё громче, ребята приближаются, и на меня снова обрушиваются весёлый гомон и смех. Брёвна падают на твёрдую вытоптанную землю, слегка пружиня. Бам, бам.

Ребята укладывают два бревна друг на друга, закрепляют их колышками и поджигают. Они называют это «нодья» – сторожевой костёр, который будет долго тлеть. Настоящие специалисты! И место для стоянки нашли отличное – судя по самодельным лавкам и незамысловатым столам из досок, мы остановились в лагере, куда летом съезжаются такие же скауты, как Денис и его друзья. Но в несезонное время берег пустует. Мы здесь одни.

Огонь разгорается с новой силой. На дощатом столе не хватает места для закусок, а тосты становятся всё бессмысленней. Я потягиваю сок, которым ребята запивают коньяк, и с недовольством посматриваю на последнюю коробку – скоро выпьют мой мультифрут и не заметят. Но шашлык вкусный, у костра тепло, а виды вокруг потрясающие, так что грех жаловаться. «Не будь нытиком», – мысленно напоминаю себе.

Я лишняя в таких компаниях, и в попытке скрыть это от других включаюсь в беседу:

– Куда вы собирались плыть?

Сегодня мы хотели покататься на лодках, но Костя – давний приятель Дениса – неожиданно уехал покупать нужный в хозяйстве грузовик, закрыв свою лодочную базу. Поэтому, вместо путешествия по воде и ночёвки на каком-нибудь островке, нам предстояло сидеть у костра ещё сутки, не меняя места. К счастью, жена Кости одолжила нам вторую палатку.

– На тот берег, – Серёжа улыбается мне и указывает на горизонт. Вдалеке виднеется тонкая полоска суши.

– Могли бы там порыбачить, – Антон вздыхает.

– Ты взял удочки?! – удивляется Борис, хотя порой мне кажется, что его трудно чем-либо удивить.

– Я взял вообще всё в отличие от вас! – язвит Антон, и обсуждение лодочного путешествия переходит в шумный спор о том, кто лучше подготовился к походу.

В затылке нарастает головная боль. О чём тут спорить? Серёжа с Борей отправились в поход сегодня утром: на автомобиле и налегке, без палатки, в надежде на плавучий домик Кости, а мы с Денисом и Антоном выехали на день раньше, плотно забив машину рюкзаками, палаткой и спальными мешками, а также посудой, едой и запасной одеждой…

Муж был за рулём. Мы ехали в Карелию, за 300 километров от дома, с планами переночевать в лесу. Я была полна энергии, небо светилось весенними красками, и даже долгая дорога не тревожила. Вокруг сменялись пейзажи – мимо пролетали густые леса, разноцветные поля и скромные деревушки, а затем на пути вдруг стали вырастать огромные серые скалы. Они возвышались по обе стороны от нас, создавая каменный тоннель.

Дорога становилась более холмистой – медленный спуск, медленный подъём, словно полёт, – а взору открывались чудесные картины! Вот одинокий домик на вершине огромного холма – кто может жить в такой местности? («Интересно, этот человек живёт там в одиночестве? А я бы смогла?»). Вот широкие озёра блестят водной гладью – словно гигантские зеркала… А города… Такие крохотные, уютные, со своими обитателями, новостями и проблемами – надо же как много на планете людей, и везде они живут, работают, спешат куда-то…

«Люблю передвигаться сидя», – так я однажды заявила маме, плюхнувшись на сиденье автобуса. Мне было лет шесть и мы ехали к бабушке в деревню. Мама почему-то рассмеялась.

Живописная Карелия встретила нас солнцем и роскошными видами. Мы припарковали машину у входа в горный парк Рускеала, и ребята отправились к кассе за билетами, а я свернула в сувенирную мастерскую. Она оказалась просторной – деревянный одноэтажный домик, множество полок по бревенчатым стенам и молчаливый продавец в углу. Матрёшки и статуэтки меня не привлекали – я искала оберег и верила, что найду, потому что видела подобную вещицу на фото подруги, тоже недавно посетившей это место.

Нужная корзинка с россыпью оберегов нашлась быстро. Ко всем прилагались записки с пояснениями, что обозначает каждый вырезанный символ. Сомневалась я недолго, выбрала «древо жизни» и тут же ощутила душевный подъём.

– Теперь с нами ничего не случится! – пошутила я, когда подбежала к парням, размахивая приобретением. – Он будет нас оберегать! Алиса такой же здесь купила.

– Котёнок, её сувенир не отсюда.

Я непонимающе взглянула на мужа, который прикреплял входной билет-браслет к своему запястью.

– Почему не отсюда?

– Она не в Карелии его купила. На той фотке Музей Сказок из Ярославской области. Держи билет.

Я всё напутала. Подруга недавно ездила в Карелию, и я решила, что её украшение куплено именно здесь. Мне повезло! В других сувенирных лавках ничего похожего не встречала.

Ребят моё смятение не заинтересовало, ровно как и языческий сувенир, к которому они отнеслись более чем прохладно. Возможно потому, что в своей скаутской организации их воспитывали на православии, и Денис вырос религиозным человеком – знал молитвы, выполнял положенные ритуалы в храмах – в общем, верил. Спрятав свою покупку в карман, я пошла вслед за ребятами.

Чтобы увидеть каньон во всей красе, нужно было подняться по извилистой дорожке, по обеим сторонам от которой виднелись высокие пирамидки из плоских камней. Они заменяли туристам надпись «я здесь был». Возможно, кто-то ставил камешки друг на друга, загадывая желание или медитируя, а может и верил, что из каменного домика выйдет маленький тролль и подарит удачу, как принято считать в Скандинавии.

Идти пришлось недолго. Очень скоро взору открылась гигантская мраморная чаша, выдолбленная в горном пласте и наполненная водой бирюзового оттенка. Каньон был создан рукотворно: здесь десятилетиями добывался мрамор.

Вид ошеломил меня. Рельеф мраморных стен каньона складывался в удивительный узор, и казалось, будто тёмный камень стекает по белому – куда-то в пещеры. До воды было метров пятьдесят, озеро выглядело глубоким, но местами вода была прозрачной, и я увидела громадные каменные глыбы на дне. На противоположной стороне прогуливались туристы – так далеко, что лиц не различишь. Деревья, растущие по краям каньона, ещё не зазеленели, и я представила, как красиво здесь летом, или осенью, когда краски разнообразней и насыщенней… Но и сейчас пейзаж впечатлял. Я поднесла фотоаппарат к лицу.