– Юджин, вы меня слышите? – напомнила о себе Кэйтрин.

– Да… Ах да, слышу, – встрепенулся я. – Нас с вами куда-то и зачем-то пригласили.

Действительно, почему пригласили вдвоем? То, что мы вместе проводим ночи, это неважно. Официально мы с Кэйтрин не женаты, она владелица баронства, у меня графство.

– На самом-то деле пригласили и меня, и тебя, но по отдельности, – заговорила Кэйтрин нормальным тоном. – Но ты не поедешь, а мне не хочется быть одной. Лучше поехать вместе. А кавалеры имеют право взять с собой спутницу. Жену, любовницу, не столь важно. Можно даже явиться с невестой.

В Швабсонии подобные светские визиты немыслимы. Явиться на прием с любовницей, это куда ни шло, но с невестой?

Барон фон Кренек – не просто один из многочисленных баронов Силингии, а неформальный глава нашего дворянства, к которому теперь принадлежу и я. Получить у него приглашение на прием – огромная честь. Наемник Артакс такого приглашения не удостоился бы, носом не вышел, но теперь, по своему статусу, я стал выше барона и, разумеется, должен присутствовать на великосветском мероприятии. Впрочем, тутошнему дворянству я ничего не должен, это они мне должны за те деньги, что я успел вложить в город. Скорее всего, проигнорировав приглашение, я заработал бы репутацию выскочки и сноба. Но мне-то какое до этого дела?

– А тебе хочется побывать на приеме? – удивился я, зная, что Кэйтрин не слишком жалует светские мероприятия. Девушка не забыла, с каким высокомерием к ней относилась высшая знать, пока она была нищенкой, живущей за счет собственных слуг.

– Не очень, – призналась Кэйт, потом вздохнула. – У Кренека земли подходят к моему баронству, хотела потолковать – может, продаст десяток-другой акров? Ты ведь мне дашь денег?

– Разумеется, дам – великодушно кивнул я. – Только к Мантизу сама съездишь, мне неохота.

– А после кто-то будет говорить, что у него нет пуза?!

– Я тебе сто раз говорил, что у меня не пузо, а запас опыта, отложенный на черный день, – пробурчал я, задумываясь над очевидным – может, фройляйн права, и я оброс-таки слоем дурного жира? Нет, все это полная чушь! Смотрюсь в зеркало регулярно, никаких отложений ни по бокам, ни на животе. И книга про Ульдемира закончилась, читать нечего. Может, составить компанию невесте?

– Значит, на прием едем вместе? – уточнила Кэйтрин, и, дождавшись от меня печального вздоха и кивка, радостно чмокнула в щечку. – А деньги я тебе обязательно верну.

Ага, вернет она. Она уже столько должна, что можно еще одно имение купить. Ну да ладно, деньги лежат у Мантиза, обрастают процентами, а я, как бы их не тратил, по-прежнему остаюсь одним из самых богатых людей города, а то и Силингии.

Под чутким руководством Кэйтрин я принялся собираться. Нет, определенно портного следует выпороть за то, что пошил камзол из такой скверной ткани. Ведь недавно сидел совершенно свободно, а теперь не вздохнуть. Жмет, зараза. Не иначе, сукно дало усадку. Может, расстегнуть пуговицы? Так ведь Кэйт не позволит.

– И вместо меча возьми с собой шпагу, – попросила баронесса.

Шпагу? Ну уж нет. Меч, куда надежнее, чем шпажонка. С ней только на охоту ездить, зайцев колоть.

– Ну пожалуйста! – взмолилась фройляйн, сложив ладошки, словно в молитве. – Тебе же ее сам герцог подарил, надо ее иногда выгуливать, пусть все завидуют.

Ну что тут поделаешь? Если женщина хочет, чтобы завидовали, придется взять герцогский подарок – шпагу с обоюдоострым клинком, изящной гардой и довольно крупным рубином, украшавшим навершие. Оружие Его Высочество прислал мне вместе с графским дипломом. Не то хотел пополнить мою коллекцию, не то как часть благодарности за вызволение сына из университетской неволи.

Дом Кренека сиял огнями, и даже у входа, в нарушение всех мер безопасности, принятых в Уршадте, горели огромные факелы.

– Господин Артакс, вас можно поздравить с графством? – любезно поклонился хозяин, словно бы и не знал о таком важном событии в истории Урштадта. Наверняка барон переживает – не захочу ли я занять его место, как глава дворянства.

Взмахом мизинца Кренек подозвал слугу с подносом, и собственноручно вручил нам по бокалу с вином.

От бокала я отказываться не стал, но и пить не спешил, делая вид, что наслаждаюсь ароматом.

Кейтрин, сделав глоток, глазами попросила у меня разрешения отойти – мол, увидела кого-то, с кем стоит вести разговор, а мы остались вдвоем. Улыбнувшись, барон весело сказал:

– Слышал, что ваша свадьба с фройляйн фон Йорген, виноват, баронессой фон Выксберг, опять откладывается? Может, вам стоит сменить патера?

Я только пожал плечами. В Силингии, любой феодал, на чьих землях располагались храмы, так бы и сделал. Священников тут не назначает правящий епископ, а избирает приход. А приход изберет того, на кого укажет перстом хозяин земли. Но мне такое еще в новинку, и я осторожно заметил:

– Посмотрим, что будет дальше. – Вспомнив, что Кэйтрин имела виды на земли барона, сказал: – Моя невеста хотела с вами поговорить.

– У вашей будущей супруги, господин граф, железная хватка, – хмыкнул фон Кренек. – Чувствую, что мне придется продать-таки часть земель. Не сочтите за оскорбление, но я иногда жалею, что женат, и не могу увести у вас невесту из-под венца. Представляете, каким бы я был богатым человеком, если бы лет двадцать назад женился на фройляйн Йорген? Ах да, – спохватился Кренек, – в те годы фройляйн еще не было на свете.

Это он так комплимент говорит? Ну и ну. Мы немного помолчали, поглядывая на гостей, а потом барон вдруг сказал:

– Передайте вашей невесте, что я готов продать ей участок земли, на который она укажет. – Поймав мой изумленный взгляд, Кренек извиняющим тоном сообщил: – У меня до сих пор чувство вины перед фройляйн и мне очень хочется как-то компенсировать свою черствость.

Ну да, ну да. Будем считать, что я поверил. Пока девчонка искала работу и кусок хлеба, никто не вспоминал, что она дочь обедневшего, но благородного рыцаря и на помощь сироте не спешил. Но стоило Кэйтрин найти богатого жениха, обласканного властителем герцогства, а самой приобрести титул, как все вдруг прониклись к ней нежностью и стали испытывать чувство вины.

Я хотел сказать что-то умное, но не успел. Со стороны небольшой кучки молодежи, занявшей всю середину зала, донесся оглушительный хохот, напоминающий лошадиное ржание. Нет, мой гнедой ржет гораздо приятнее. Надеюсь, Кэйтрин не испугалась?

– Рыцарь Суотон, – сообщил Кренек, кивая на стоявшего в центре здоровенного парня, в желтом камзоле, отороченном зелеными лентами, с огромным мечом у пояса. Скривившиь, барон добавил: – Дальний родственник Выксберга, не так давно прибыл из столицы. Он мне не нравится, но пришлось приглашать.

Странно. Если бы мне кто-то не нравился, то на прием приглашать бы не стал. Да, а не перейдет ли родство с Выксбергами и на мою Кэйтрин? Надеюсь, что нет.

– Граф, про Суотона говорят, что он забияка и известный бретер, убил на дуэлях человек двадцать, если не больше. Дескать, сам герцог попросил его покинуть столицу. И вот еще что…

Барон замялся, и посмотрел на меня исподлобья.

– Мне нашептали, что Суотон очень обижен на вас из-за баронства. Вроде, он сам собирался его выкупить у Мантиза, но не успел.

Если хотел выкупить, кто же ему мешал? Я здесь и всего-то год с небольшим, время было. В крайнем случае, если не успел собрать денег, Суотон мог попросить ростовщика – дескать, попридержите имение. Мантиз, как и все ростовщики, кровопийца, по определению, но человек (тьфу ты, богомол) хороший, обязательно бы пошел навстречу.

– А кто вас попросил пригласить Суотона? – поинтересовался я, не ожидая ответа.

– Никто, – вздохнул барон. – Рыцарь сам явился ко мне и спросил – мол, не возражаю ли я, если он придет на прием? А как бы я мог сказать, что возражаю?

Тоже верно. Если благородный рыцарь просится в гости к благородному барону, а формального повода для отказа нет, не откажешь. Да и репутация бретера чего-то стоит…