– А я похож на клоуна? – спросил парень.

Мне хотелось сказать, что он похож на Кая, но я ответила в тон:

– Вылитый.

Тогда сосед улыбнулся уголками губ и снова уткнулся в учебник. Сделал вид, что увлеченно читает, а я почувствовала себя еще глупее – если это вообще возможно, потому что мне вдруг показалось, что нелепость ситуации достигла таких размеров, что Вселенная по сравнению с ней просто маленькая песчинка.

Этот индюк читал с таким невозмутимым видом, будто меня здесь нет и не он пару минут назад пригласил присесть рядом с ним.

– Как тебя зовут? – спросила я.

Он ответил не сразу, наверняка испытывая мое терпение. Словно этот чертов учебник по истории – самое интересное чтиво на свете.

– Йован, – наконец бросил парень, не поворачивая головы.

– Как? – переспросила я, заодно припомнив его чудну́ю и необычную фамилию – Гарбич.

– Йован, – немного сердито повторил сосед.

Я рассмеялась.

– Что смешного?

– Странное имя.

– Ну а тебя как зовут?

– Маша.

– Иванова?

– Почему сразу Иванова? – удивилась я. – Раева.

– Все равно скучнее не придумаешь.

Мне стало обидно.

– Ну ты и дурак.

– Сама дура.

Я резко поднялась с песка. Кому и что я собралась доказывать? Он не Кай из «Снежной королевы», а просто малолетний идиот.

– Куда ты? – лениво спросил сосед, не отрывая глаз от учебника.

Я застыла на месте. С одной стороны, не хотелось больше находиться рядом с этим грубияном, с другой – не стоит сбегать с пляжа словно истеричка. Все-таки я старше его. Но почему воспринимаю происходящее так остро? Немного поразмыслив, я уселась рядом с Йованом и даже будто невзначай толкнула его нагретое солнцем плечо. Парень явно растерялся. Наши взгляды снова встретились, и в его глазах впервые мелькнул неподдельный интерес.

В конце концов, я первая пришла сегодня на пляж и почему должна уходить из-за какого-то Гарбича? Хотя, справедливости ради, Йован меня и не выгонял, а всего-навсего вел себя как высокомерный кретин.

– Кажется, ты живешь на соседнем участке, – прикинулась я дурочкой.

– Тебе не кажется, – усмехнулся Йован.

– Думала, что ты старше, – решила я подколоть его по поводу возраста. Мне показалось, что это может его задеть.

– А я раньше думал, что ты пацан, – не остался в долгу Йован.

В детстве я ненавидела свою короткую стрижку. Жутко обидно, что мама постоянно стригла меня под мальчика, хотя и интересы у меня были отнюдь не девичьи, потому что я кучу времени проводила с папой. Раньше дела у него шли неважно, а мама была вполне себе успешной актрисой. Зато я проводила много времени с отцом: мы рыбачили, катались на велосипедах, возились в гараже… Когда я стала старше, отец научил меня водить машину и мотоцикл. Но потом все изменилось. Папа нашел отличную работу, быстро поднялся по карьерной лестнице и исколесил полмира благодаря деловым поездкам. Мама же, наоборот, «вышла в тираж», как она сама о себе говорит. Правда, это никак не повлияло на наше с ней общение: мы не были близки ни до ее популярности, ни после… А вот по тому счастливому времени, которое мы проводили с отцом, я и по сей день страшно скучала. Все-таки я папина дочка.

– А теперь, – Йован окинул взглядом мою фигуру, – вижу, что очень даже девушка.

Такого поворота событий я не ожидала. Пока подбирала слова, Йован насмешливо спросил:

– Снова назовешь меня дураком?

– А что тут называть, и так все ясно с тобой, – сказала я, – безмозглый малолетка.

Йован улыбнулся. Потом закрыл учебник и поднялся с полотенца. Я продолжила сидеть, поглядывая на него снизу вверх, отчего снова почувствовала себя глупо. Он вел себя так, словно превосходил в чем-то меня.

– Пойдем прогуляемся, – вдруг предложил он, и в его голосе не было ни капли учтивости. Предложение прозвучало скорее как приказ.

– С чего ты решил, что я хочу с тобой гулять? – с вызовом отозвалась я.

Йован удивленно взглянул на меня.

– А чем тебе еще заниматься?

– Мало ли, – пожала я плечами, хотя заняться действительно было нечем.

Тогда я подумала: что, собственно, потеряю, если проведу всего один день с этим нахальным мальчишкой? На вечер у меня уже куплен билет на электричку до города – я наконец возвращалась домой из дачного заточения.

– Ты прав, заняться мне нечем. Окажу тебе такую честь – разрешу прогуляться со мной.

– Тогда подожди, я окунусь. Такая жара. Посторожи мои вещи, – нагло заявил Йован, пропустив мимо ушей слова про оказанную честь.

И вот я, скрипя зубами от злости, сидела рядом с его вещами и ждала, когда этот придурок наплещется, благо плавал он недолго. Но мне все равно казалось, что он назло делает все нерасторопно.

Почти два часа мы слонялись по дачному поселку. Все улицы я облазила тысячу раз, но почему-то сейчас многие места казались незнакомыми. Наверное, потому, что Йован обращал внимание на какие-то странные мелочи, которых я никогда не замечала.

– Ты видела, какие колонны у этого дома?

– Какие колонны? – вертела я головой. Не имела привычки разглядывать чужие дома. Тот, на который указывал Йован, оказался действительно с деревянными колоннами. Заброшенный, с провалившимися ступеньками, он смотрел пустыми глазницами окон с резными наличниками невероятной красоты.

Мы встали у покосившегося забора и уставились на дом. Совсем скоро он пойдет под снос. На его месте будет красоваться новый, типовой, из красного кирпича – такой же, как десяток других по соседству.

– Здесь когда-то жил талантливый архитектор с женой. Потом его жена умерла от воспаления легких, а он следом за ней – от тоски.

Я смотрела на старый, обшарпанный дом, и вдруг мне стало страшно, что моя бабушка тоже умрет от тоски по деду. И на месте дома, который мой дедушка когда-то построил своими руками, появится новый – современный и ничем не примечательный. Такие мысли мне совсем не понравились. Хоть я и не пылала большой любовью к нашей даче, дом мне было жалко. А о неминуемой кончине бабушки и вовсе думать не хотелось. Я первой пошла прочь от печального дома.

– Чем ты увлекаешься? – спросил Йован, догнав меня. Впрочем, спросил без особого интереса, из вежливости.

Мне почему-то захотелось произвести на него впечатление, поэтому я ответила:

– Мотоциклами.

В глазах Йована промелькнул интерес, и это меня обрадовало. Но я тут же одернула себя. Я понятия не имела, с чего мне вдруг захотелось получить одобрение соседа, будто он имел какую-то власть надо мной.

– Неожиданно, – наконец сказал Йован.

Возможно, задав мне вопрос, Йован надеялся, что я спрошу, чем занимается в свободное время он. То, что этот парень наверняка увлекается чем-то необычным, почему-то не вызывало сомнений. Фехтованием каким-нибудь или изучением идиш. Но я не стала спрашивать – из вредности, потому что мне казалось, что Гарбич расправит свой павлиний хвост. На его «неожиданно» я гордо улыбнулась. Мотоциклы на самом деле были моей страстью.

Мы бродили по поселку, пока большое вечернее солнце не нависло над лесом. Остановились у дома бабушки. Я прижалась спиной к шершавому деревянному забору и прислушалась. Где-то совсем рядом шумели стрекозы, а с участка Гарбичей доносилось жужжание газонокосилки.

Йован стоял напротив и внимательно смотрел на меня. Даже как-то чересчур пристально. Меня ничуть не смущал его серьезный взгляд, скорее веселил. Этот странный парень весь день вызывал во мне эмоции и ни разу – равнодушие.

– По закону жанра ты должен теперь меня поцеловать на прощание, – отшутилась я.

– Я никогда не целовался, – сказал Йован.

– Серьезно? – искренне удивилась я.

Йован был красивым и выглядел старше своих лет. Наверняка за ним в школе толпами бегали девчонки.

– Серьезно. Ты ведь сама назвала меня малолеткой, – напомнил Йован. А потом вдруг предложил: – Научишь?

Я в шутку возмутилась:

– За кого ты меня принимаешь?

– За отвязную взрослую девчонку, которая в детстве лазила по деревьям, а теперь катается на мотоцикле.