Она болтала что-то еще, но я не слушала. У моей сестры вместо мозгов энциклопедия. Досталась же мне компания: сестра-заучка с фобией микробов, фантом – тонкая поэтическая натура и вообще человек в себе, лучший друг – скромный неловкий парень, краснеющий по любому поводу. Одна я – абсолютно нормальный оживленный магией камень.

– Подождите-ка, – Коля, будучи сыном двух бухгалтеров, быстро произвел мысленные расчеты. – Получается сейчас в нашем мире июнь.

– Ну да, – согласилась я, – мы же видели при переходе, что у нас тепло. Трава на газоне выросла и даже цветы.

Нани вздохнула при упоминании газона. После путешествия на нашу сторону она была тиха и задумчива. Тосковала по краскам.

– Месяц июнь близок к середине, – фантом сегодня был болтлив. – Восемнадцатое число.

– Откуда такая уверенность? – поинтересовалась я.

– Мне ли не знать, – фантом втянул голову в плечи, пряча обезображенное лицо в ворот нового плаща. И где он его раздобыл? Плащ, конечно, отличался от выданного ему на королевской службе, но все-таки это был плащ и он был серым.

Ксюша и Коля переглядывались, не понимая, чем так важно восемнадцатое число. Обижаться на них было глупо. Одно дело, когда друзья забывают о твоем дне рождение, и другое, когда им стирают о нем память.

Узнав, что у меня день рождения, они заволновались насчет подарка.

– Не надо ничего, – заверила я. – У меня есть вы. Вам ничего не стоило бросить меня, ведь после стирания памяти я для вас никто. Но вы пошли со мной и во всем помогаете. Дружба и поддержка – вот ваш подарок мне!

Ксюша обняла меня, потом Коля, а затем я потянула фантома за рукав, и присоединила его к нашим групповым обнимашкам. Он стоял неподвижно, руки по швам. Давненько его никто не обнимал.

– Всегда везде вместе, – произнес Коля наш девиз.

– Да здравствует «Манифест лучших друзей»! – поддержала его Ксюша.

– Жаль я не могу подарить вам ничего взамен, – сказала я, когда с объятиями было покончено. – Я принесла вам только проблемы и несчастья.

– Не говори так, – возразила Ксюша. – Очевидно же, что я и без тебя была бы тенеловом. Более того не будь тебя, я бы сошла с ума, так и не узнав, что со мной происходит.

– А я бы так и остался обыкновенным мальчишкой, – произнес Коля. – И прожил бы скучную жизнь без приключений.

– Я бы служил в страже ее величества, – сказал фантом, и мне послышались в его голосе мечтательные нотки. Что ж, его можно понять. Он был лишен права выбора.

Вот такие мировые друзья мне достались. Даже в мелочах они думали не о себе в первую очередь, а о том, как подбодрить меня. Чем я их заслужила? Я и вполовину не так хороша, как они обо мне думают.

Подготовка к празднику была в самом разгаре. Поле для игры в вышибалы откопали из-под песка. Повсюду складывали костры, но пока не зажигали, ждали вечера.

Мы подвязались помогать Нани, готовить праздничный напиток. Ничего особого от нас не требовалось – стой себе, помешивай воду с травками. Разве что пар от котла доставлял неудобства.

Нани очистила и нарезала кривой корень и бросила его в котел.

– Что это? – Ксюша не могла упустить шанс пополнить знания о теневой стороне.

– Мы называет этот корень – бирми. Чай с ним превосходный. Он бодрит и веселит.

Я зачерпнула чай и принюхалась – запах терпкий с кислинкой.

– Если чай хоть немного вкуснее местной каши и овощного рагу, – сказал Коля, – то он мне уже нравится.

Мы как раз закончили с чаем, когда мне махнул рукой Корса, приглашая к ним в компанию. Вместе мы влились в поток рабочих, держащих путь к цветоломням. Там рядом с центральным входом под землю сложили огромный костер. Его должны зажечь первым, и все хотели посмотреть на это.

Дрова для костра лежали домиком высотой по грудь взрослому человеку. Настоящий шалаш. Костер полыхнул, едва к нему поднесли факел. Серое пламя взметнулось в воздух, сыпануло белоснежными искрами. И в отсутствие красок есть своя красота.

Рабочие хлопали в ладоши и улюлюкали. Кто-то танцевал. Следом зажгли маленькие костры по всему лагерю, но большинство все равно выстроилось в очередь к главному костру.

– Что они делают? – спросила я у Корсы.

– Бросают в огонь осколки цвета, – он тронул ремешок на запястье, к которому был привязан осколок. – Это наша жертва разлому.

– Расскажи о празднике, – попросила Ксюша. – Мы ничего о нем не знаем.

Мы пристроились в хвост очереди, и Корса развлекал нас разговорами:

– День Великого Разлома – главный праздник королевства. Раньше в этот день в Черной крепости было торжество, на котором демонстрировали королевский рубин «Сердце ночи». Народ съезжался в крепость со всей страны. Вы слышали о рубине?

– Краем уха, – я пнула открывшую рот Ксюху, пока она не наговорила лишнего.

– Тогда вы знаете, какой он могущественный и какой древний.

– Старушка ты наша, – прошептал Коля мне на ухо.

Я кисло улыбнулась на шутку. Древней я себя не ощущала. Зато каждое напоминание о моем происхождении доставляло дискомфорт. Хотела бы я забыть, что на самом деле вовсе не человек.

– Жаль, королева Тьма отменила традицию демонстрировать рубин, – говорил между тем Корса. – Я бы с удовольствием взглянул на него. Но последние восемнадцать лет его не показывают. Боятся, что рубин украдут.

– Надо же, восемнадцать лет, – протянула Ксюша, косясь на меня. Ведь мне сегодня как раз столько и стукнуло. – И где теперь рубин?

– Как где? В королевском хранилище. Лежит рядом с теневой короной.

– Не мудрено, что отступники чуть не выкрали рубин, – проворчал фантом. – В королевстве каждый мальчишка знает, где он хранится.

Вдоль очереди шла девушка с тележкой, разливая из бака всем желающим ароматный чай. Мы тоже взяли по чашке. Попробовать, что мы там сварили. Чай оказался на удивление вкусным. Разве что немного вяжущим и пощипывающим язык.

– Это же имбирный чай! – воскликнула Ксюша. – А еще я чувствую лимон и какие-то ягоды.

– Мы варим чай из корня бирми лишь по праздникам, – откликнулся Корса. – Он греет кровь и прочищает голову.

Подошла наша очередь. Первой в костер полетел осколок цвета Лалэ. Она бросила его вместе с ремешком, и пламя жадно поглотило его.

– Но ведь камни не горят, – заметил Коля, когда мы отошли от костра, уступая место другим.

– З-завтра утром все, что останется, соберут и закопают в землю, – ответил Ал. – Теперь эти осколки принадлежат р-разлому.

– Что это за разлом такой? – спросила я. – Он как-то связан с рубином?

– Чтоб меня под завалом погребло, если не связан, – Корса наслаждался ролью гида. – Каждый раз, когда осколки цвета проходят через тень и попадают с радужной стороны на теневую, они оставляют трещины. Обычно те быстро срастаются. Но рубин такой гигантский, что после него возникла не зарастающая брешь – шрам на поверхности первородной тени. Его-то мы и зовем Великим Разломом.

– Где находится разлом? – заозиралась Ксюша. – Хочу на него посмотреть.

Я ни капельки не удивилась ее желанию. Это же моя сестра-заучка. Расскажи ей об интересном научном событии, и она тут же рванет на него любоваться.

– Глупая, – фыркнула Лалэ. – Разлом нельзя увидеть.

– Откуда вы тогда знаете, что он существует? – сощурилась Ксюша.

– Так гласит легенда, – сказал Корса. – Поговаривают, что однажды разлом разрастется и поглотит обе стороны, но прежде, чем это случится, миры наводнят пожиратели, которые вырвутся из междусторонья. Чтобы этого не произошло, мы приносим осколки цвета в жертву разлому. А еще есть предупреждение насчет рубина и разлома.

– Расскажи! – потребовала я.

– Не могу, – развел руками Корса. – Оно такое старое, что никто его не помнит. Все лишь знают, что разлом надо задабривать раз в году, чтобы он не натворил бед.

– А он на это способен? – прошептал Коля.

– Конечно, – кивнул Корса, а заметив мою скептическую ухмылку, распалился: – не веришь? Да чтоб мне всю жизнь работать на шахте, если я вру!