Так продолжалось три года.

А потом всё кончилось — отец вернулся с победой. Слава Творцу, Война не дошла до Ардара, напротив, их королевству даже достался анклав в королевстве Чория, которое арахнивры стёрли с лица земли.

В общем, жизнь наладилась.

Только в Зал совещаний Лику больше не брали. Впрочем, она туда больше не рвалась: во-первых, мама наконец-то прислушалась к её просьбам и разом сменила всех учителей. А во-вторых, именно тогда в замок приехали её будущие подруги — Гвиневра и Брянка, с которыми Лика обрела самое настоящее детское счастье.

— Давно ты в него влюблена? — спросила принцесса Мадхавы и выглянула из-за широкой колонны, за которой они обе спрятались.

— Не знаю, — Лика почувствовала, как к щекам приливает жар. — Кажется, со вчерашнего дня. И одновременно кажется, что всю жизнь.

— Вчера? — Брянка округлила глаза. — Вчера он успел только приехать и выйти из кареты.

— Ну да. Я увидела его и… всё поняла.

Южная красавица подозрительно глянула на Лику, вздохнула, размышляя о чём-то своём, и снова высунулась из-за колонны:

— Идут, — быстро спряталась она обратно.

Высокие позолоченные двери Зала Совещаний и правда со стуком распахнулись. Лика не видела, что там происходит, но знала порядок.

Из широкого дверного проёма одновременно вышли четыре короля. Ардар представлял Уиллард Морриган — её обожаемый отец. Слева от него шагал Эрмунд Риганштадт — отец Гвен, больше похожий на ворона. Потом семенил король Мадхавы Бриждеш Нидуза — балагур и добряк. С самого левого края всегда был дракон. Придворные же и прислуга следовали за королями на почтительном расстоянии.

Короли шли молча, решительно, но не торопясь, сохраняя на лицах серьёзность и достоинство. Лика отсчитывала в уме каждый шаг, чувствуя, как по мере приближения королей стук её сердца в груди всё больше усиливается.

Не выдержав напряжения, она выглянула из-за колонны сама и…

— Ах… — замерла.

Молодой король драконов — Адайн Мэдог Ясскарлад — был нечеловечески красив. Сейчас он казался ей даже красивее, чем она помнила его со вчерашнего утра.

«Если такое вообще возможно».

Высокий — выше тощего отца Гвен на добрых полголовы. Широкоплечий. С золотистыми волосами, ниспадающими на белый мундир. И лицо без единого изъяна. Даже тяжеловатый подбородок, который только сейчас отметила Лика, уравновешивали полноватые губы.

«Воплощение силы и мужества…» — Лика поняла, что не дышит, и что если её сердце ещё хоть немного ускорится — она лишится чувств. — «Как героиня романа!» — обрадовалась она. Правда тут же спустилась с небес на землю. — «Жаль, что они слишком быстро прошли. Если рухну сейчас, никто из королей даже глазом не моргнёт. Их сегодняшний день расписан по минутам. А с обморочными девицами у нас обычно возятся слуги».

Лика выдохнула, провожая широкую спину Адайна Ясскарлада.

Вдруг её сердце, и правда, чуть не остановилось — она вспомнила слова Гвен. Вспомнила и то, что принцесса Риамонта отличалась практичным умом, во всяком явлении видела самую суть, а её предположения всегда оказывались правдой.

«Что, если Гвен права, и мы никогда не будем вместе?..» — внезапно вся весёлость и лёгкость куда-то пропали, Лика прислонилась спиной к колонне, а глаза застила мутная пелена.

Вдруг её шёпотом позвали, и это была не Брянка — та стояла, утирая слёзы радости, что в общем-то была понятно: как-никак она целый год не видела отца.

— Ваше высочество…

Обернувшись на голос, Лика заметила за соседней колонной служанку. Девушка в чепце топталась на месте, смущённо смотрела прямо на Лику и протягивала серый конверт.

Лика осталась у колонны. Зато Брянка без слов, и уже не прячась, подошла к служанке, выхватила послание и поднесла наследнице Ардара.

Сделав книксен, служанка тут же радостно убежала. А Брянка с любопытством склонилась над конвертом, который Лика крутила в руках.

— От кого это?

— Не знаю. Не подписан, — она разорвала дешёвую серую бумагу и пробежала записку глазами.

«Адресуется принцессе Ардара. Ваше высочество, мне было видение о молодом человеке, поселившемся в вашем сердце. Не отчаивайтесь, я могу Вам помочь. Приходите сегодня на весеннюю ярмарку, буду ждать вас под вывеской «Чёрная Луна».

3

Лика

— Ну и… что думаешь? — Брянка, которая тоже прочла записку, выжидательно смотрела на Лику.

— Пойду. Ты со мной?

— Хос!

— Не поминай первосущностей всуе. Особенно Хоса. Учительница заругает, — хихикнула Лика.

— Это я на эмоциях. А ты что, предлагаешь… сбежать?

— Не сбежать, а просто прогуляться на рынок. Сегодня всё равно нет уроков. Давай, — толкнула Лика Брянку под локоть. — Никто не заметит. В замке гости, сейчас всем не до нас.

— Отправимся на рынок без Гвен?

— Я бы рада её взять, но ты же знаешь: она найдёт тысячу и одну причину не идти. Да ещё и нас отговаривать начнёт.

Некоторое время Брянка думала, взвешивала что-то в своей кудрявой голове с личиком в форме сердечка, а потом вдруг сглотнула и ответила:

— Хорошо. Только в комнату схожу, плащ надену.

— Давай, — улыбнулась Лика. — Встречаемся у лазейки.

Через некоторое время девушки действительно встретились в саду. Прошли, не торопясь (чтобы не привлекать внимания патрульных) в самый его дальний, сырой и неухоженный угол. Потом пробрались сквозь некошеные травяные заросли к низенькой бревенчатой дверце, которая зачем-то была оставлена в стене, хотя никогда не использовалась.

У дверцы девушки остановились.

— Лика, может не надо? — Брянка опасливо косилась на патрульные башни.

— Если хочешь, оставайся. А я пойду, — Лика достала из атласной сумочки-мешочка длинный ржавый ключ и принялась ковыряться в замочной скважине. — Слышала, на рынок живого арахна привезли. Ужас, как поглядеть хочется.

— Помилуй, Творец, живого арахна? — испугалась Брянка. — Они и мёртвые жуткие, а живые… Не боишься, что ядом плюнет?

— Нет, — в замке щёлкнуло. Лика открыла дверцу, но прежде, чем выйти на пустынную улочку, накинула на голову капюшон. — Всем известно, что яд у них в швалах, а паутина просто противная, потому что липкая. Да не будет он тебя кусать. Он же в клетке.

— Ладно, — вздохнула Брянка и вышла наконец из дворцового сада.

— Вот и славно.

Закрывать дверцу было проще, чем открывать. Девушки узнали об этом ещё пару месяцев назад, когда раздобыли ключи от этого хода и устроили первую вылазку из замка.

— Осталась сущая мелочь, — усмехнулась Лика. — Дойти до рынка и не употеть по дороге.

— Ага, — кивнула Брянка, поправляя тёмный шерстяной плащ, надетый поверх лёгкого летнего платья.

Торговая площадь встретила их цветастой гомонящей толпой, прохаживающейся вдоль длинных крытых прилавков, и смесью не совместимых на первый взгляд ароматов. Здесь одновременно пахло пряной уличной едой, кожей и дёгтем, пережаренным сахаром и мочёными яблоками, а ещё цветами и воском, деревяной стружкой и топлёным маслом, зеленью и мадхавскими благовониями — в общем, всем тем, что только можно было продать на столичной ярмарке.

В этот раз у Лики не было времени ходить по рядам и глазеть на товары. Вместо этого она быстро шла к центру, где выступали фокусники, мимы, канатоходцы и бродячие музыканты. Тут же стояло несколько палаток: с кривыми зеркалами или с тёмными нестрашными лабиринтами, ну и, конечно же, различные гадатели.

— Уверена, что «Чёрная луна» — это здесь? — Брянка укуталась в плащ и опасливо огляделась. — Вдруг нам нужна пошивочная или книжная лавка?

— Уверена. Если бы ты не натягивала капюшон до самого носа, то увидела бы это, — Лика показала пальцем на стоящую в стороне палатку.

Выглядела палатка странно. Вывески на ней не было, слова «Чёрная луна» намалевали белой краской прямо на выцветшей ткани. Это говорило либо о несерьёзном подходе к делу, либо о том, что перед ними начинающая гадалка.

Впрочем, очереди у входа тоже не наблюдалось. Поэтому оказавшись у входа, Лика не стала дожидаться приглашения и тут же скользнула внутрь под аккомпанемент из охов и ахов следующей за ней Брянки.