— Значит так, друзья мои, — Саныч попытался отмахнуться от тяжелых мыслей, — в силу сложившихся обстоятельств предлагаю провести небольшое совещание. Кто — «за?», — поднял он свою руку вверх. Виталик посмотрел на него, затем быстро на меня и тоже поднял руку.

— Рад, что куда бы не попал человек, он всегда найдет время чтобы устроить совещание. Конечно, я — «за», — попытался я пошутить. Мои спутники на миг улыбнулись.

— … Так, дайте договорить! — наш «профессор» пытался призвать всех к порядку. Незадолго до этого наша небольшая группа расположилась на относительно гладком, широком бревне. Параллельно проведению «совещания» я предложил немного перекусить и был всецело поддержан. Да, и прямо перед тем, как мы залезли на то самое бревно нам пришлось прогнать большого, не менее тридцати сантиметров длиной, таракана. После этого эпизода, немного поразмыслив, Виталий собрал и зарядил ружьё…

— Теперь касаемо времени, — снова повысил голос Саныч, — давайте я изложу, раз я первый начал!

— Я вас сильно уважаю, Александр Александрович, но только пожалуйста не говорите, что всё вот это, — Виталий обвёл рукой, указывая на лес, — никак не связано с вашими камнями из космоса!

— Вот тут я с тобой соглашусь, скорее всего. Сейчас я поменял своё мнение о крушении. Будете ещё курочку? — Саныч указал на свой пластиковый контейнер с курицей и картошкой, который ему заботливо собрала в дорогу его жена. Мы вежливо отказались, жуя сдобные булки и запивая их кофе из термоса.

— Ну так что вы хотели сказать о связи образцов с нами? — спросил его я.

— Давайте рассуждать логически, — продолжил Саныч, — в местности над которым произошло крушение нет ничего странного: лес — как лес, поле — как поле. Но если бы раньше в этих краях случались какие-то аномалии, то об этом давно было бы известно. Хоть и до ближайшей деревни оттуда километров тридцать, по-моему… Люди бы узнали.

Я не выдержал и задал вопрос:

— То есть, мы с вами первые очевидцы, хотите сказать?

— Совершенно верно, дорогой мой! Вот только то, что мы были единственными очевидцами я утверждать, не буду.

— Я не пойму, куда вы клоните, профессор?

Саныч не стал поправлять в этот раз Виталика и терпеливо продолжил:

— Аномалии, или как я раньше их назвал: «временны́е волны», непосредственно связаны с крушением спускаемого аппарата. Слишком мала вероятность того, что впервые такие уникальные события могут встретиться в пространстве и во времени, понимаете, друзья мои?

— Александр Александрович, простите, перебью, — Виталий попытался изобразить извинения мимикой, — почему мы сначала увидели, эти самые… Волны. А только потом аппарат упал?

— И это крутой вопрос, дружище, — кивнул ему я. — Лично у меня нет версий.

— К сожалению, у меня тоже нет версий, — с грустью в голосе ответил Саныч. — Я не силён в разных теориях связанных с природой времени, повторю: я специалист в другой области. Но сердцем чувствую — связь есть.

— Почему сначала мы увидели то поле, каким оно было в течении суток? А после крушения нас вообще унесло в эти дебри времени? — озвучил я волновавшие меня вопросы.

— Мы не просто увидели то поле, а побывали на мгновения в разных частях суток, — это я сейчас прекрасно осознаю, — ответил Саныч. — А почему следующая волна оказалась такой мощной — не могу ответить, мало информации. Может быть из-за того, что аппарат, или что там от него осталось, был к нам гораздо ближе. Не знаю я! А сейчас… Сейчас нам нужно приспосабливаться к тем условиям в которые мы попали. Насколько я помню, это царство насекомых и земноводных…

— А никакие динозавры нас не сожрут? — с тревогой в голосе спросил Виталий.

— Нет, — ответил уже я, — если не ошибаюсь, ящеры уже существуют, но они не такие огромные, как мы привыкли их видеть в фильмах. Только их небольшие предки.

Виталик повесил на несколько секунд голову, и затем снова посмотрел на нас:

— А как мы отсюда выберемся? Вам не приходил в голову этот вопрос, господа учёные? Мне… Мне с Ниной завтра на свадьбу надо… Нас пригласили. Что делать будем вообще!?

Саныч постарался по-отечески добро произнести:

— Ну как бы грустно это не звучало: до свадьбы ещё триста миллионов лет, друг мой. А вернуться нам, скорее всего…

После этих слов Виталик решительно снял ружьё с предохранителя и, как мне показалось, направил его на Саныча. Пока мой мозг анализировал увиденное, прозвучал выстрел. Мой руководитель вскрикнул.

— Вот тварь! — сказал наш «охотник».

Через секунду я понял, что Виталий стрелял между нами. Мы посмотрели назад и вскочили на ноги. Позади нас, — метрах в семи — на нашем же бревне, ворочалось нечто чёрное и выглядело оно довольно жутко: длинные ноги, чёрный, волосатый панцирь… Огромный паук, похожий на птицееда, только гораздо больший, был практически разорван надвое зарядом дроби. Дикое, первобытное отвращение, я даже почувствовал, как зашевелились волосы на голове.

— Господи, — прошептал Саныч, — когда мы немного приблизились к гигантскому насекомому, — да он же размером с овчарку… Беру свои слова назад — по поводу наличия ружья в разведотряде.

— А я гляжу — крадётся, на вкус, значит, решил нас попробовать, — начал Виталий, — но не это главное. Думаю, пару дробин улетело дальше и задело ещё что-то.

— Что ещё? — с испугом, и почему-то шепотом спросил я.

— Когда я выстрелил, позади что-то блеснуло, вон в тех кустах…

— Нужно быть осторожнее, — с омерзением глядя на то, что осталось от паука, проговорил Саныч. — Так что, ты говоришь, там увидел?

Мы осторожно подошли к кустам, впереди шел Виталий. Он медленно раздвинул ветви стволом ружья и сказал:

— Японский магнитофон… Это уже гораздо лучше.

— Что? Какой магнитофон? — высунулись мы из-за его плеч.

Сначала мы не поверили своим глазам, вернее мы ожидали увидеть ещё какую-нибудь живность, да что угодно присущее здешним местам, но совершенно не это. Саныч подошёл и взял блестящий и местами поплавленный предмет в руки. Он был рад, он улыбался так, будто ему вручили Нобелевскую премию. Потрясая куском металла, который представлял из себя небольшую часть трубы с заклёпанным на неё куском листового железа он торжественно произнёс:

— Это часть обшивки спускаемого аппарата, друзья мои! И это наш шанс вернуться домой!

— Но как? Каким образом нам поможет вернуться этот, простите, металлолом? — я понимал, что Сан Саныч хочет провести параллель между нами и куском аппарата, который так же, как и мы, попал в прошлое. Но мне была не ясна возможность вернуться домой, и я торопил его с ответом.

— Скоро ночь, — сказал Виталий, хлопнув в ладоши, чтобы отпугнуть пару каких-то ящериц, что уставились на нас, как на какое-то чудо. — Мало приятного — здесь заночевать.

— В спускаемом аппарате не была встроена машина времени, как вы все знаете. Потому что её не существует, — продолжил свою речь Саныч тоном лектора.

— Но мы то с вами здесь. Давайте повторим: камни с Венеры? — задал я вопрос.

— Вот именно, Андрей! Камни. В них всё дело.

Виталий привстал на секунду:

— Камни утащили сюда нас вместе с обломками аппарата? Как так вышло?

— И это удивительно, Виталик! — удовлетворённо кивнул ему наш «профессор». — Но как так вышло — я понятие не имею. Нужно думать. Я могу лишь опираться на теорию вероятности, сопоставив два редких события.

— Хорошо, — согласился я, — предположим, что здесь мы найдём и другие обломки. И, возможно, что и саму капсулу с камнями. Если она целая… Но как вы объясните перенос в прошлое именно и нас и частей аппарата? Уточню: почему вместе с нами сюда не утащило, например, пару сотен берёз и сосен из леса, часть поля с травой? Из нашего времени?

Руководитель нашей небольшой группы пару секунд пристально глядел мне прямо в глаза:

— Удивительно, действительно удивительно. Я обдумывал только про связь камней со временем… Произошла выборка, так сказать, странно…

— Так как домой то вернёмся? Вы сказали про возвращение домой, — нетерпеливо проговорил Виталий.