Но он прилетел. Правда, уже ближе к полудню. Никос был рад и счастлив. Значит, это ему не показалось, не приснилось! Значит, у него точно есть новый друг.

— Привет, Никос! — гаркнул Добруж, подлетая.

— Привет! — радостно замахал ему пастушок.

Дракон опустил морду в ручей и сделал несколько больших глотков:

— Какая же вкусная вода в этом ручье! — фыркнув, произнес он. Затем распрямился и, смерив мальчика взглядом, церемонно произнес: — Ну, господин пастух, готовы ли Вы лететь ко мне в гости?

— Готов, готов! Вот даже теплые вещи взял, — засуетился Никос, опасаясь, что его новый друг передумает.

— Молодец, сорванец! Вижу, ты запасливый. Ну, что ж, тогда забирайся, — и Добруж опустился животом на лужайку. Никос накинул куртку, взобрался на спину, и принялся расстилать приготовленную утром овечью шкуру.

— Ты что там делаешь? — спросил, обернувшись, дракон. — Седло что ли прилаживаешь? Я все-таки не лошадь!

— Извини, это овечья шкура. Уж очень жестко сидеть, — начал оправдываться мальчик. Добруж усмехнулся и буркнул:

— Что правда, то правда! Броня моя крепка! Особенно на спине… Ладно, я не против. Усаживайся, и полетели.

В этот раз Никос уже не закрывал глаза. Он видел, как с каждым взмахом крыльев земля уходила все дальше, и это было, пожалуй, самое страшное. Но когда, набрав высоту, дракон начал планировать, пастушок окончательно успокоился. Его больше не трясло от страха, а зубы не стучали от холода, хотя стало заметно прохладнее. Выступ Гордецов остался позади. Под ними был Овечий обрыв. Впереди на фоне заснеженной Драконьей гряды угадывались очертания Скалы одиночества. «Все-таки не зря я взял куртку», — подумал мальчик и спросил:

— Далеко еще до твоего дома?!

— Уже нет! Вон моя пещера, — мотнул головой крылатый друг и начал снижаться.

Он спланировал прямо к едва заметному входу в пещеру. С высоты Никос его не заметил и удивился, как дракон ориентируется среди столь однообразного каменистого пейзажа.

— Прибыли! Гостей просим сойти на землю, — пошутил хозяин пещеры.

Никос сложил шкуру в сумку, спустился со спины на камни. Добруж терпеливо дождался высадки. Затем важно проследовал ко входу и, слегка пригнувшись, первым вошел в пещеру:

— Проходи, Никос! — зарокотал его голос изнутри. — Эта пещера и есть мой дом, мое логово, хе-хе, — и, видя, что гость, сделав несколько шагов, застыл в нерешительности у входа, добавил: — Да ты проходи, не стесняйся!

Однако мальчик не тронулся с места. Он ожидал увидеть все, что угодно — мрачную холодную пещеру, опутанную лабиринтом тесных коридоров и, чего он в тайне опасался, драконье семейство. Но то, что он увидел, превзошло все его ожидания.

Пещера оказалась небольшой, но с высоким сводом, сухой и достаточно теплой. А в центре лежали самые настоящие сокровища!.. Проникающие через проход солнечные лучи отражались от груды драгоценностей, плясали на стенах драконьего логова разноцветными бликами.

Никос стоял, как зачарованный, и не мог наглядеться.

— Какая красота! — только и смог выдохнуть он.

— Тебе нравится? — удивился дракон и внимательно посмотрел на мальчика, как будто в первый раз.

— Да, очень! — восхищенно ответил Никос, не замечая подозрительного взгляда своего друга. — Такого я еще ни разу в жизни не видал.

— И ты считаешь это красивым?

— Конечно! — мальчик приблизился к сокровищам. — Посмотри на эти разноцветные камни. Как они играют на свету, как переливаются, кажется, свет перетекает из одной грани в другую… Посмотри, как меняется все вокруг, если глядеть через камень. Вот, все стало зеленым, как будто мы снова на лугу!.. А теперь красным!.. Как здорово! — радовался Никос.

— Я знаю, — грустно заметил Добруж. — Да, именно кроваво-красным…

Он улегся в дальнем углу пещеры, а мальчик начал обходить золотую гору:

— А эта… — начал говорить Никос, но внезапно обо что-то споткнулся. Посмотрев на каменный пол, он увидел золотой медальон, лежащий в стороне, почти у стены. Цепочка его была оборвана, но сам он был прекрасен. Мальчик поднял его. Медальон был округлой формы, ровно ложился в ладонь, наполняя ее приятной тяжестью. В центре его красовался вензель буквы «Б» с алыми рубинами по краям.

— Вот это да-а, — протянул пастушок. — Посмотри, какая штука! Настоящий медальон. Да какой красивый… Просто королевская вещь!

— Если хочешь, возьми его, — безразлично сказал Добруж, даже не взглянув на медальон.

— Нет, что ты, — испугался Никос. — Он же, наверно, ужасно дорогой.

Дракон повернул свою голову к мальчику и промолвил:

— Не дороже нашей дружбы… Считай, что это подарок.

— А что я скажу дома?

— Правду! Только правду… Но, знаешь, мне почему-то кажется, что тебе все равно не поверят, — усмехнулся хозяин пещеры.

— Уж это точно, — в задумчивости произнес пастушок, разглядывая медальон.

— …Знаешь, ты лучше не показывай его никому, — вдруг с раздражением молвил дракон.

— И даже родителям? — удивился мальчик.

— Ну-у, если только родителям, — буркнул Добруж и отвернулся к стене.

Только теперь Никос заметил, что дракон помрачнел:

— Ты чем-то расстроен?.. Разве тебе медальон не кажется прекрасным?

— Нет… Совсем нет.

— Но почему?

Дракон молчал.

— Почему? — повторил свой вопрос пастушок. — Что тебя так расстроило?

— …Когда-нибудь эта красота погубит мир, — медленно выговорил Добруж. — …Видишь ли, Никос, радость от обладания богатством кратковременна. Сокровища не только не приносят счастья. С ними приходит беда, от которой уже никакие богатства не спасут. Сокровища… Ты только вслушайся: «Со-Кровища»!.. У каждого из предметов, лежащих здесь, своя кровавая история. Море крови и океан слез были пролиты из-за этих сокровищ, и объединяет их убийство.

— Убийство?! — испуганно переспросил Никос.

— Да, да, убийство. Жестокое убийство… Ты видишь, я одинок, эта пещера мрачна и пустынна. А когда-то здесь было весело и уютно. Мы жили здесь с родителями и горя не знали. Тогда мне эти сокровища тоже казались красивыми. Я любил играть ими… Но однажды сюда пришли люди. Они пришли забрать сокровища и ради них готовы были убить нас. Отцу пришлось сражаться с ними, и он победил. Но с тех пор спокойная жизнь закончилась. Почти каждый месяц к пещере стали приходить любители легкой наживы, желающие быстро разбогатеть. Обратно в долину они уже не возвращались. Отец был еще не стар, силен и полон решимости защитить нашу семью… Но однажды пришло слишком много людей… Они были хорошо вооружены. Схватка была неравной. Сначала погиб отец… Затем мать… Меня ждала та же участь, но в последний момент пещера спасла меня. Старый проход обвалился. Под этими камнями, — кивнул с саркастической ухмылкой дракон на стену, у которой мальчик подобрал медальон, — лежат самые богатые на земле люди. Сокровища, о которых они мечтали, покоятся рядом с ними. Чего еще желать?!.. Ты знаешь, это, наверно, самая дорогая усыпальница в мире!

Добруж снова замолчал. Глаза его блестели то ли от праведного гнева, то ли от слез. Мальчик погладил друга по голове и с участием спросил:

— А как же ты спасся?

— Я подумал, что буду замурован вместе с захватчиками, — закончил рассказ дракон, — но в момент обвала открылся новый проход, через который мы сегодня вошли с тобой.

— И давно ты живешь здесь один?

— Давно. Очень давно… Я устал от одиночества, Никос, — дракон, с грустью и тоской поглядел мальчику в глаза. — Я хочу не молчать, а слушать; не скалиться, а улыбаться; не рычать, а разговаривать… Посмотри на эти сокровища. Желтый отсвет золота похож на теплый свет солнца. Лучи играют на гранях драгоценных камней, и кажется, что они живые и с ними можно общаться. Но это мертвый груз. Они не согрели еще ни одно существо на свете. Потрогай золото — оно холодное. Посмотри на камни. От их блеска веет ледяным безразличием… Единственное тепло в мире, которое греет сердце — это тепло живой души. А душа раскрывается в общении.