Я мчалась по знакомой проселочной дороге на старом папином мотоцикле. Переехав в другой город, родители оставили мне в наследство послушный драндулет и старого кота Тёму. А ещё небольшую усадьбу у озера, где я сейчас и жила.

Бабушка, прежде жившая со мной, скончалась три года назад, и дом хранил её чувства. Мы были близки до последнего момента, и ушла она тихо, светлой летней ночью. Я так и оставила широкую кованую кровать нетронутой, и периодически тщательно выбивала красивое стеганое одеяло. Оно было сшито из разнообразных зеленых кусочков – с цветочным рисунком и клетчатых, с белыми горошинами и ягодами клубники. Зеленое одеяло, яркое, как бабушкины глаза. Такие же были и у меня.

Я работала в магазине товаров для животных и заочно училась в академии, куда ездила каждые полгода на сессию. На этот период дом оставался под присмотром сестры, и, будучи не городским человеком, я очень тосковала по саду, лесу, заполненному грибами, и далекой Голубой долине за рекой, которую обычно наблюдала с холмов и где всегда мечтала побывать. Но лодки у меня не было так же, как и тех, кто согласился бы отправиться в это путешествие.

Я не жаловалась. Работа была не скучной, хотя и однообразной, но мне удавалось и почитать, и порисовать, и позаниматься разными другими делами. В выходные я гуляла с сестрой и подругами, лелея надежду встретить, наконец, хоть какого-то парня.

В этом была главная беда как больших городов, так и уютных городков вроде нашего – отсутствие мужского коллектива. Приезжали, конечно, туристы, рыбаки или отдыхающие на многочисленные прибрежные турбазы, но всем им не было дела до местных, у них были свои подруги. Многие надеялись на удачу, кто-то старательно ухаживал за собой, пытаясь привлечь будущего супруга длинными ресницами или шикарной прической, некоторые вели себя нагло и напористо… Однако везло немногим, ведь мужчин катастрофически не хватало. В стране, как и в мире, по непонятным причинам вот уже много лет был дефицит женихов, и девушкам приходилось из кожи вон лезть, чтобы обратить на себя внимание. Что ни приплод – сплошные девочки, хоть ты тресни! Только в этом году у нас в городке прибавилось с десяток младенцев прекрасного пола, и никто не знал, почему так происходит.

В конце концов, я пришла к выводу, что лучше уж никаких отношений, чем одна из многих у какого-нибудь прохиндея. По правде говоря, у меня прежде был парень, мы познакомились в академии. Но поверхностные отношения, где правил он и только он, скоро сошли на нет. Мне хотелось острого чувства, о которое можно порезаться, и чтобы пролитые капли крови, коснувшись земли, проросли дружной березовой порослью, а не колючими сорняками вроде тех, что выращивали мы с Эмилем. Пользуясь своим положением «редкой» особи, он не давал мне права выбора, учил ходить, как выражалась сестра, «у ноги». Быть собачонкой я не пожелала, и расставание получилось скомканным и грубым. Вскоре после нашего разрыва парень нашел себе другую девушку, и не слишком горевал об утраченных чувствах, если они вообще у нас были…

Иногда казалось, что я зря была так строга, но потом мне вспоминались наши объятья, прикосновения и поцелуи, и всё вставало на свои места. Сердце уверенно шептало: ты бы целовала любимого иначе. Собственно, это была ещё одна возведенная мною стена. Не знаю, почему, но я не испытывала жажды в ласках Эмиля. А когда он перешел к главному – и вовсе почувствовала отвращение… Зная, что для парней это важно, я ничего не могла с собой поделать, оставаясь холодной и отрешенной. За что на прощание и получила прозвище «Морозилка».

Мы с подругами договорились встретиться на берегу, устроить пикник и искупаться. Чисто женская компания, привычная, хорошо знакомая и ничем не примечательная. Моя двоюродная сестра, работавшая администратором на лучшей турбазе в окрестностях, была заводилой. Всего два года разницы между нами создавали прочную дружбу, хотя в летнее время Ариэль редко когда удавалось вырваться с работы на волю. Она была очень красивой – высокой, стройной, с густыми каштановыми волосами. Голубые глаза и длинные ресницы вкупе со смуглой кожей делали её обворожительной, а природное обаяние ставило в тупик самых противных ловеласов. Ариэль многое умела, не была высокомерна или чересчур требовательна. Однако и она была одинока. Из всей нашей компании лишь у Сантии был постоянный парень. Они дружили с самого детства и собирались пожениться.

Приехав первой на берег, я как всегда остановилась на холме полюбоваться видом. Две самые высокие горы были песочно-желтыми, отвесные стены предгорий испещрены гигантскими синими бороздами, а внизу, по берегу, росли величественные сосны. Я читала про этот вид, они жили, как и дубы, до тысячи лет, к тому же были не зелеными, а голубыми, словно вобрали хвоей небеса. Поговаривали, что когда-то с заоблачных вершин рушились водопады, и река была намного глубже теперешней. Именно туда, в эти гостеприимно распахнутые врата меж лесистых островов, так хотелось отправиться мне. Рассказывали, там дивно красиво.

Я стащила одежду и расстелила на песке покрывало. Хотя бы ради таких вот прекрасных пляжей стоило жить в небольшом прибрежном городке. Девчонок всё не было, и я любовалась небом. Всегда любила такие высокие, массивные облака, в которых легко угадывались очертания знакомых предметов. Когда над головой показалось небесное сооружение, похожее на паука, я услышала вдалеке знакомые голоса. Через несколько минут мы уже плавали большой веселой компанией.

– Бедный ваш Дамир Крюков! Его, наверное, снова осаждают студентки, надеющиеся на личную пересдачу! – хмыкнула сестра.

– Он говорит, что никакой генетической проблемы не существует, всё в порядке вещей, – ответила я. – И ужасно смущается, когда ему задают личные вопросы.

– Притом, что у самого две дочери. Никаких проблем! – передразнила Саша.

Мы рассмеялись, и вдруг где-то вдалеке пророкотал гром. Удивленная, я подняла голову. Вроде бы не те облака, чтобы начался дождь, да и звук был далекий и шел из-за гор... Поднялся ветер, воды встрепенулись, и девчонки потянулись к берегу. Я видела, как они расселись вдоль кромки воды и принялись поглощать бутерброды. Мне выходить не хотелось.

Волны покачивали ставшее легким тело, и я прикрыла глаза. Течение прохладой щекотало ноги, меня потихоньку сносило в сторону…

– Эй, Таш, хорош бултыхаться! Глянь, что к нам движется.

Я тотчас открыла глаза и поглядела в небо – с севера шла непроглядная черная туча.

– Домой пора, – проворчала Селеста. – А ведь побыли всего ничего! Грозу никто не обещал, откуда она пришла, спрашивается?

– Из-за гор, – ответила я. – И это одна-единственная туча. Не думаю, что она опасна…

– Хочешь – оставайся, – проворчала подруга сестры Марта. – А мы едем. Да, Ари?

У Ариэль была маленькая толстопузая машина желтого цвета, которую мы звали осой. Остальные приехали на вместительном внедорожнике Марты. Мне хотелось ещё поплавать, но девчонки разом загомонили, и мы собрали вещи, договорившись встретиться завтра утром.

До дома было всего минут двадцать, но погода стремительно портилась. Поднялся ветер, песок летел в глаза. Я пожалела, что не взяла очки. Едва мы уселись по местам, и я с третьего раза завела мотоцикл, как гром прогремел снова. На сей раз я вздрогнула, ибо он был оглушителен. От такого звука хочется спрятаться под одеялом, хотя разрушительных штормов у нас не бывало в помине.

Мы тронулись, и я сосредоточилась на дороге. С такими ямами только по сторонам зевать! Однако когда мы на развилке свернули направо, стало ясно, что идет настоящая буря. Туч стало больше, грохотало по-страшному, но дождя всё не было. Ветер бил в лицо, глаза покраснели от обилия пыли, и я обрадовалась, когда вдалеке показался родной лес. Он уж точно укроет от возможного ливня!