Когда ты вернёшься ко мне, обещаю, я снова начну улыбаться. Мой мир в одночасье окрасится в яркие цвета, вытесняя ту непроглядную тьму, что расползается повсюду как паутина.

Когда ты вернёшься, я смогу наконец-то сделать глубокий вдох, понимая, что с этого момента больше никогда не буду одинокой.

Когда ты вернёшься, звёзды засияют на небосклоне в тысячу раз ярче, и их волшебное мерцание заставит меня вновь поверить в чудо.

Когда ты вернёшься, я приготовлю для тебя вкусный ужин, сяду рядом и буду с упоением смотреть на то, как ты ешь еду, сделанную моими руками.

Когда ты вернёшься, я крепко-крепко прижмусь к твоей сильной груди и затихну на мгновение, вдыхая родной аромат цитруса и сандала, такой свежий и тёплый, со сладковато-сливочной ноткой.

Когда ты вернёшься, мы снова пойдём по жизни рука об руку, смотря вперёд уверенным, открытым взглядом.

Когда ты вернёшься, я обязательно возьму с тебя слово, что мы никогда больше не расстанемся. Что бы ни произошло с нами, всегда будем вместе.

Когда ты вернёшься, мы заберёмся на крышу нашего дома, накинем на плечи мягкий клетчатый плед и будем считать звёзды, что освещают нас своим лучезарным огнём.

Когда ты вернёшься, я буду всегда на твоей стороне, что бы ни случилось.

Когда ты вернёшься, я больше никуда тебя не отпущу.

Сколько времени пройдёт, прежде чем ты снова постучишь в мою дверь?

Сколько ещё страданий и боли я должна вынести, чтобы снова встретить тебя?

Я забуду обо всём, слышишь?

Словно моя жизнь, в которой не было твоих любящих глаз, была лишь кошмарным сном, порождённым болезненным воображением.

Когда ты вернёшься ко мне…

Если ты вернёшься…

Алёна Морозова

Будильник трезвонил, выбиваясь из сил, напоминая о ещё одном безрадостном дне моей жизни.

— Да выключи ты его наконец! — громко крикнул отец, гремя на кухне пустой стеклянной тарой.

Нажав кнопку отбоя, я повернулась к стене и погладила по волосам младшего братишку. Сашка блаженно спал, улыбаясь своим предрассветным грёзам. Легонько нажав пальцем на кончик носа, словно на кнопку, я наклонилась к брату, прошептав:

«Вставай солнышко. Новый день начался, кому-то давно пора собираться в детский сад».

«Промычав» что-то нечленораздельное, он лишь глубже зарылся в мягкость подушек, почесав ушко, которого щекоча коснулось моё дыхание.

Сдёрнув с малого одеяло, ещё хранившее тепло наших тел, я пошла умываться, а когда вернулась, обнаружила брата, сидящего на кровати с недовольным лицом.

— Опять понедельник, — насупился он, — везёт тебе Алёнка, в школе хоть каникулы есть, а я словно наказан, круглый год хожу в этот садик. Никакого отдыха не дают человеку!

— Человек, ты чего разворчался с утра? Давай, беги чистить зубки и пошли завтракать. Ты же знаешь, мне нельзя в школу опаздывать, а то дома опять будет скандал. Мы ведь с тобой не хотим лишний раз расстраивать родителей?

— Не хотим, — повторил он за мной, стрелой бросившись в ванную комнату.

— Ленка, я ушёл! Присмотри за братом и уберись наконец-то дома, сидишь целыми днями бездельем маешься! Выросла лентяйка на нашу голову! Ужин не забудь приготовить к приходу матери, а то ей снова в ночную идти.

— Да, папа, конечно, — послушно ответила я, не вступая в спор, зная, что ничем хорошим он не закончиться.

Пятнадцать лет назад, в день моего рождения мама назвала меня красивым именем — Алёна. «Алёнушка», ласково говорил отец в те редкие минуты, когда был трезв и в нём просыпалась глубоко дремавшая нежность. Когда был зол он нарочно звал меня Ленкой, зная, что меня это очень обижает. Поначалу я возражала ему, расстраивалась и плакала, но в один из дней, получив оплеуху за свою истерику, поняла, что его уже не изменить. Махнув на всё рукой решила, что не стоит лить слёзы понапрасну, каждый раз молча «глотая» горькую досаду.

— Алёнка, ну что ты там копаешься? Сама же говорила, что мы торопимся.

— Сейчас, Саша.

Сделав бутерброды с остатками сыра, я заварила чай и накормив брата помогла ему одеться. Выйдя из подъезда, мы тотчас окунулись в прохладную свежесть майского утра.

Торопливо шагая по тротуару он без умолку «трещал», рассказывая сюжет очередного просмотренного им мультфильма про роботов, я кивала головой, погружённая в свои мысли.

— Заберёшь меня сразу после дневного сна? — с надеждой спросил Сашка, как только мы поравнялись с забором детского сада.

— Сегодня не получится. Я до вечера пробуду в библиотеке.

Тяжело вздохнув он вмиг погрустнел.

— А завтра?

— Думаю, да! Только ради любимого братика уйду пораньше, чтобы погулять с ним на детской площадке.

— Не вздумай передумать, — погрозил он мне маленьким пальчиком.

Наклонившись поцеловала курносый нос, усыпанный веснушками и взяв мальчика за руку подвела к воспитательнице, что ожидала детей у ворот.

— Доброе утро, Алёна! — обратилась ко мне Наталья Геннадьевна. — Что-то вашу маму давно не видно, у вас дома всё в порядке?

— Всё хорошо. Мама недавно устроилась на новую работу, возвращается очень поздно, поэтому Сашу в садик провожаю я, — ответила, надеясь побыстрее отделаться от строгого взгляда женщины.

— Передай, чтобы поскорее внесла родительскую плату. Ваш долг растёт, директор недоволен таким положением. И ещё, группа ведь выпускается в этом году, нужно сдать деньги на подарки детям и оплату аниматоров.

— Я скажу маме.

— Только обязательно! Смотри! Не забудь!

Деньги, деньги, деньги! Откуда их взять в том количестве, в котором они постоянно требуются? Мать, выбиваясь из сил пашет на двух работах, не зная отдыха. Отец работает, только вот ему зарплату не выплачивают месяцами, а другое он ничего подыскивать не собирается. Зачем? Навряд ли он сможет найти ещё одного работодателя, который будет закрывать глаза на его недельные запои.

У меня в этом году тоже выпускной, девятый класс, но вот только он мне не «светит». Ни праздничный вечер, ни торжественная часть, на которую попросту не в чем пойти. Мама дала денег лишь на альбом выпускника, за что я ей была благодарно, хотя школу и не любила, но фотографии — это память о тех моментах, которые уже никогда не повторятся.

Идя по кромке тротуара с ненавистью смотрела на свои старые туфельки со сбившимися носами. Я ходила в них уже третий сезон, благо мой размер не изменялся, замерев на цифре тридцать семь.

В классе все смеялись над тем, как я одевалась, в отличие от остальных у меня не было возможности покупать новые блузки и юбки. Изо дня в день я ходила в одной и той же одежде, занашивая её практически до дыр, лишь тогда мама недовольно ворча покупала мне новую.

Да, именно я была тем самым изгоем среди более удачливых сверстников, хотя давно уже смирилась с этим безвыходным положением, стараясь не замечать колкостей и насмешек в свой адрес.

— Морозова! С дороги! — мимо меня пронёсся Витька Максимов больно толкнув в спину локтем.

Размахивая рюкзаком как оружием, он со всего маху врезался в своего друга Лёшу Изотова. Между мальчишками завязалась эпичная драка. Они мутузили друг друга школьными сумками, под улюлюканье собравшихся зрителей.

Я ускорилась, стараясь как можно дальше уйти от этой лихой компании, чтобы не стать жертвой их пристального внимания.

В класс зашла, не отрывая взгляда от старого обшарпанного линолеума и тенью проскользнула за свою пятую парту в третьем ряду. Положив учебники и тетради на стол, я бездумно уставилась в окно подперев голову сложенными в замок руками. За распахнутыми настежь рамами вовсю царила поздняя весна, радуя благоуханием цветущей акации и сирени.

В этом году деревья цвели как-то по-особому, аромат их сливался в неповторимую мелодию, оттенённую нотами сладости и свежескошенной травы. Сделав глубокий вдох, ощутила пьянящий чуть приторный запах.