В сравнении с соседними странами Чехословакия в результате Второй мировой войны понесла значительно меньший урон, а ее ориентированная на экспорт экономика компенсировала потерю западноевропейских рынков сбыта открывшимися рынками Советского Союза и стран «социалистического лагеря», нуждавшихся в поставках промышленных товаров из ЧССР в ходе послевоенного восстановления экономики. В результате 1950-е гг. стали «золотым веком» чехословацкого социализма. Неуклонный рост экономических показателей обеспечивал подъем жизненного уровня населения[28]. По данным советского посольства в Праге (а эти данные подтверждаются и выводами современных чешских ученых), личное потребление населения увеличилось в 1953–1957 гг. на 40 %, а фонд заработной платы в 1956–1957 гг. – на 12 млрд крон. Экономические успехи дали возможность чехословацкому партийному руководству купировать воздействие на общество разоблачения культа личности Сталина на XX съезде КПСС и фактически снять с повестки дня процесс реабилитации. В беседах с советскими ответственными работниками чехословацкие товарищи кичились своими успехами и посмеивались над польскими и венгерскими коммунистами, испытывавшими серьезные проблемы.
Однако с началом 1960-х гг. ситуация резко изменилась. На внешних рынках чехословацкая промышленность столкнулась с нарастающей конкуренцией со стороны преодолевших трудный послевоенный период стран. Опережающий рост жизненного уровня населения создал дисбаланс в финансовом секторе, а экстенсивные методы плановой экономики больше не давали результата: все новые и новые вложения в основные фонды не приносили должной отдачи[29]. Третья чехословацкая пятилетка (1961–1965 гг.) оказалась, по сути, провальной – ЦК КПЧ пришлось пойти на пересмотр принятого плана развития экономики.
Советское руководство все чаще и чаще получало сигналы из Праги о нарастающих трудностях в народном хозяйстве ЧССР, преодолеть которые, по словам «чехословацких друзей», без помощи Советского Союза было невозможно. 13 января 1964 г. первый секретарь посольства СССР в ЧССР Ф. М. Метельский сообщал о состоявшейся у него беседе с заместителем председателя Госплана ЧССР В. Винклареком. «В ходе беседы, – докладывал Метельский, – тов. Винкларек заявил, что положение в экономике ЧССР остается очень сложным. Поверьте мне, – заявил он, – я уже около 15 лет работаю в Гос плане и хорошо разбираюсь в этих вопросах, и я пока не вижу возможности оздоровления экономики… Единственная возможность нормализации в развитии чехословацкой экономики – это помощь СССР… В период заключительных бесед по плану и содержанию памятной записки по результатам переговоров Госпланов ЧССР и СССР 15 января советский представитель тов. Бачурин попросил, чтобы работники Госплана ЧССР более реально проанализировали свои потребности и, может быть, снизили некоторые свои просьбы к СССР, так как в ходе переговоров выяснилось, что их удовлетворение в первоначальном объеме или очень трудно или невозможно для советской стороны. Иными словами, нужно сузить концы ножниц между вашими просьбами и нашими предложениями, – сказал он. На это Винкларек в шутку заметил: где сузить? Здесь? И показал на свое горло»[30].
Значительные надежды чехословацкие политики возлагали не только на поставки из СССР, но и на объявленную январским пленумом ЦК КПЧ (27–29 января 1965 г.) экономическую реформу. Суть ее состояла в предоставлении большей самостоятельности предприятиям, стимулировании экономической заинтересованности хозяйствующих субъектов, создании реалистичной системы ценообразования и т. п. Трудно не заметить определенного сходства чехословацкой экономической реформы со стартовавшими в сентябре – октябре 1965 г. в СССР «косыгинскими» реформами[31]. Возможно, именно в силу этого обстоятельства советское руководство на первом этапе встретило начинания чехословацких товарищей вполне благосклонно. Посольство СССР в Праге, хорошо умевшее улавливать настроение Москвы, в «Информации об итогах январского пленума ЦК КПЧ» от 16 февраля 1965 г. сообщало: «Решения январского пленума ЦК КПЧ кладут начало важным, принципиальным изменениям в системе руководства экономикой страны. Чехословацкие друзья рассматривают осуществление намеченных мероприятий как введение, в сущности, по определению тов. Новотного, новой системы управления экономикой. В решениях январского пленума ЦК КПЧ определены лишь главные направления этой перестройки. Она представляет значительный интерес. В связи с этим посольство полагает целесообразным… внимательно изучать его»[32]. Посольство предлагало направить в ЧССР специалистов, как по партийной, так и по хозяйственной линии, для изучения чехословацкого опыта.
Проблема заключалась в том, что в самом руководстве ЧССР вовсе не было единства в отношении дальнейших перспектив начатой реформы. Реформаторское крыло теоретиков-экономистов (его олицетворял в первую очередь О. Шик – на тот момент директор Института экономики ЧАН, член ЦК КПЧ с 1962 г.) в решениях январского пленума видело лишь первый шаг, за которым в ближайшее время должны были последовать новые меры, усиливающие рыночные механизмы, и в конечном счете всесторонняя либерализация не только народного хозяйства, но всей социально-политической системы. Политикам этого толка ЧССР виделась частью мировой глобальной экономики, СССР же отводилась «всего лишь» роль хотя и важного, но далеко не единственного партнера.
Иной точки зрения придерживались не только консерваторы (будущие «столпы нормализации», такие как В. Биляк, Й. Ленарт), но и центристы, а именно экономисты-практики, группировавшиеся в значительной мере вокруг Госплана ЧССР (председатель – О. Черник) и экономического отдела ЦК КПЧ[33]. Позицию этой части политической элиты изложил 7 февраля 1966 г. в беседе с Метельским заведующий экономическим отделом ЦК КПЧ Б. Шимон: «При определении мер преодоления имеющихся трудностей ряд экономистов, – сообщал чехословацкий функционер, – предлагали более широкий выход на капиталистический рынок с целью включения в международное капиталистическое разделение труда и преодоление на этой основе автакратичности[34] производства и нехватки многих видов сырья и продовольствия. ЦК КПЧ не может согласиться с этими предложениями, прежде всего, по политическим соображениям… С другой стороны, мы имеем неограниченный мировой социалистический рынок. Здесь у нас общие цели и идеология и неисчерпаемые источники развития. Правда, в СЭВе не все идет гладко. Многие вопросы экономического сотрудничества не решаются. Мы еще далеки от свободного движения товаров и рабочей силы на социалистическом рынке, чего уже добились в европейском экономическом сообществе»[35]. «Нас пугает и не удовлетворяет тот факт, – говорил Метельскому 27 апреля 1965 г. начальник отдела перспективной координации планов со странами СЭВ А. Сук, – что советские друзья не дают нам ответа о перспективах развития, и ваши пожелания мы улавливаем в общих чертах. Требования вашей стороны очень расплывчаты, непонятны, что затрудняет нашу работу»[36]. Характерно, что запись беседы с Суком Метельский дополнил следующей справкой: «На основании беседы можно полагать, что т. Сук выражал в некоторых случаях свое личное мнение, а в других случаях – точку зрения определенной группы работников Госплана ЧССР. Однако неоднократное упоминание о том, что эти вопросы обсуждались на коллегии Госплана и изложены в записке ЦК КПЧ, свидетельствуют о том, что друзья придают большое значение поднятым в беседе вопросам»[37].
