Вижу её и кидаю молнию, мираж рассеивается – это была не бабушка, просто копия, а мне в спину прилетает ледяная стрела. Успеваю возвести слабенький щит и опять уйти переходом, в этот раз совсем коротким – метра полтора.

- Плохо, внук, резерва еще на пару заклинаний осталось, ты выдохся, почему не тренируешься? – спрашивает она спокойно.

Ей то хорошо, она полноценный шаман, а не как я – фокусник, с ограниченными возможностями. Это всё равно что слепой будет пытаться повторить всё что может зрячий, ничего дельного из этого не выйдет. Меня и духи то с трудом слушают, что уж говорить об управлении энергиями.

- Некогда, работа. – отвечаю, и опять замаскировавшись, пытаюсь высмотреть противника.

- Так что там с эльфой? – опять спрашивает она.

- Там без шансов. – отвечаю, и наконец вижу её, но не нападаю – готовлю сюрприз, ведь это явно мираж, слишком открыто ходит. – Просто работа и возможно перспективы роста и денег, она из очень богатой семьи, слышала может – Веткий.

- Слышала. – говорит она, и я понимаю, что это не мираж.

Колдовское заклинание устремляется к бабушке, из-под земли её ноги опутывает ветками праха не давая сдвинуться. Каждый раз, когда она дёргается – чёрно-серые щупальца движутся всё выше, уже захватывая руки, а я спокойно выхожу улыбаясь. Но тут мне прилетает удар телекинеза сзади в спину, и я падаю прямо на бабушку, которая оказывается совсем не бабушкой, а просто очень хорошей иллюзией.

- Я тебе что говорила?! – рычит она сзади, пока я потираю спину: - Никогда не пользуйся инфернальными заклинаниями, колдовство запрещено, тебе ли не знать, и опасно – твари инферно дают силу, но забирают гораздо больше!

Следом мне прилетает по заднице ледяной удар.

- Ой-й-й, чёрт! – кричу от боли.

И меня по заднице снова бьёт льдом.

- А будешь упоминать инфернальных тварей, я тебя запорю, понял?! – кричит бабушка.

- П-о-о-онял. – говорю обиженно, потирая зад. – Что я, виноват, что ли.

- Ты виноват, что пользуешься этой силой, но не виноват, что она у тебя есть, глупая шутка твоих генов, порченная кровь. – говорит она, сплёвывая на землю. – Развивай свой резерв шамана, чаще общайся с духами, лекарские заклинаний в конце концов – ты же ими вообще не пользуешься, а мамаша твоя непутёвая, помню, мне как-то понос на три недели устроила, чуть все кишки в сортир не спустила, вот это лекарка была.

- Прости. – говорю ей примиряюще.

- Ты глаза то свои видел? – спрашивает бабушка, помогая подняться, и протягивая зеркальце. – На, полюбуйся.

Вот женщины – даже боевая орчиха с собой зеркальце носит. Смотрю в него – в глубине зрачков светится чуть заметный красный огонёк.

- Инферно. – поясняет бабушка. – Нечистая сила, твари преисподней, называй как хочешь – мы выиграли против тех, кто это использовал, две войны, миллионы жертв, а сейчас представь, что я чувствую, когда вижу, как мой прямой потомок пользуется этой силой.

Я молчу, опустив голову вниз.

- Я тебя заклинаю – только в случае смертельной опасности пользуйся этой силой, твари преисподней могут дать тебе силу, но и потребовать за это потом во много раз больше. – смотрит мне в глаза и серьёзно говорит она.

Киваю всё так же молча.

- А вообще неплохо, но тренироваться надо больше, я бабку Свету напрягу, пусть немного лекарским ремеслом с тобой позанимается, будет у тебя козырь в рукаве хоть какой то, а не вот это вот. – размышляет она, размахивая руками и наконец оттаяв: - Так что там с этой эльфой, давай подробней, и пока рассказываешь молнию вон в ту цель, вперёд, вижу уже резерв твой немного восстановился, будем концентрации учиться.

Рассказываю всё как есть, и про нашу прогулку, и про то что девушка чувствует наблюдение, и про её невероятную силу, да нежелание отца что бы она прошла инициацию. Попутно швыряю молнию за молнией в цель, указанную бабушкой, и каждый раз удары всё слабее, а я всё больше выдыхаюсь, но меня хватает до момента пока не заканчиваю рассказ.

- Странно всё это. – наконец говорит она, когда мы направляемся на выход. – Такую силищу держать, у отца денег столько что там риск минимальный, твоя бабка и мать в боевых условиях инициации проводили, да, наверное, не таких сильных, но проводили, а тут при всём этом – и якобы какой-то риск.

Заходим в дом, а на столе уже свежие блины, которые я и начинаю наворачивать, запивая квасом.

- Свет, потренируй мальчишку, покажи пару секретов лекарских. – говорит орчиха, жуя очередной блин.

- Да ты его вымотала всего, посмотри, на стуле даже тяжело сидеть парню, завтра уже. – говорит бабушка Света, кладя последний блин на тарелку.

Поев, выхожу на улицу, иду к бане – но деда там не нахожу, хотя всё уже натоплено, печь пышет жаром, поэтому направляюсь к мастерской – небольшому сарайчику прямо за домом, где и нахожу его.

- А это что? – осматриваю подозрительный кристалл, который сейчас светится в темноте зелёным светом, а когда к нему приближаюсь – начинает мерцать: - Выращиваешь что ли кристалл магического искусственного интеллекта?!

- Да нет, ты что внук. – успокаивает меня дед.

Но я всё равно смотрю на растущий кристалл с подозрением, и говорю:

- Ты это, осторожней если что, знаешь же, что запрещено с шестьдесят седьмого года такое делать.

- Да я, когда тебя ещё в проекте не было, големы боевые такими кристаллами оснащал, программировал, и пускал в бой, что ты деда учишь а?! – возмущается он.

- Всё-таки кристалл искусственного интеллекта? – обречённо спрашиваю его, а сам осматриваю остальной сарай, и вижу на стене предметы подозрительно похожие на массивные ноги и руки голема времен второй мировой, прямо как в школьном учебнике истории. - А тело где?

- Всё, пошли в баню, какой голем, какой кристалл, ты о чём вообще, Стас? – наигранно-удивлённо говорит дед, увлекая меня из сарая в сторону бани.

В бане паримся часа два, дед отделывает меня веником как надо, я только кричу от удовольствия, а потом мы меняемся местами. И уже дед под берёзовым веником «охает» и «ахает». Когда заканчиваем, возвращаемся в дом. Я одеваюсь, и опять сажусь перекусывать, но зеленокожая бабушка, читая газету, бурчит:

- Сколько есть можно, Стас, ты же в бегемота превратишься.

- У меня конституция такая. – говорю, кусая пирожок с повидлом.

- Бегемотная? – удивляется орчиха.

- Ба-а-а. – говорю, и кусаю опять. – После бани же, есть хочется – сил нет.

- Отстань от него, Нин, мальчик вон исхудал как, пусть хоть дома покушает. – заступается за меня гнома.

- Так исхудал, что штаны уже, наверное, не застегнуть. – говорит бабушка-орк, перелистывая очередную страницу газеты.

Смотрю на свой живот – ну да, есть немного, но в общем я тощий, с дедом не сравнить, он раза в два шире меня, но он то гном чистокровный. А мне повезло – унаследовал рост от гномов, а телосложение от орков, тощих каких-то орков. Эх.

И вот пока сидим перебраниваемся, слышим, как мимо дома два раза быстро проезжает машина, а потом ещё раз. Идём все вместе смотреть – дорогой, чёрный американский автомобиль, ездит туда-сюда, виляет.

- Это Кариниэль. – говорю, приглядываясь к водителю.

- Пьяная что ли? – спрашивает орчиха, тоже присматриваясь. – Она у тебя ещё и выпивает значит, а ты знаешь внук, что женский алкоголизм – пострашнее мужского?

- Ба, не выпивает она вроде, да и не моя, сколько повторять можно. – огрызаюсь.

Кариниэль похоже заметила нас, подъезжает и вываливается из машины – в прямом смысле, прямо на бетонную дорожку у дома. Я быстро подбегаю и подхватываю её на руки – лёгкая как пушинка, и сразу лезут мысли что проблем носить её на свадьбе не будет, и через порог квартиры тоже. Отгоняю этот бред, несу в дом, чувствую, что она горячая, кожа кипяток. Приехала без водителя, видимо на своей машине, но, когда она со мной говорила – так плохо ей не было, это уж точно, даже кричала на меня.

Кладу её к себе на кровать, расстёгиваю пальто, стягиваю и бросаю в угол, заходит бабушка-гнома и выгоняет меня, за ней входит орчанка и закрывает дверь. Сидим с дедом на кухне, ждём вердикт, а я подхожу время от времени к двери, и спрашиваю: