– Ты спасла мне жизнь, – всхлипнула она, – твой дар… это.. это чудо-о-о!!! – Эдит окончательно расклеилась.
Оникс благодарно вздохнула.
– Я прикажу, чтобы сделали ручки на дверях с внутренней стороны, – сказала она.
– Да, – Эдит вытерла слёзы и оглядела принцессу с ног до головы.
– Но Ваше Высочество! – с негодованием воскликнула она, – в каком вы виде!
Эдит в своём репертуаре.
***
По пути в комнату Оникс и Эдит столкнулись с Альберикой. Та сдержанно поздоровалась, поджав губы.
– Теперь будет перемывать мне косточки, – сообщила Оникс, провожая её взглядом.
– И будет права! Посмотрите на себя! Разве так можно?
– Ещё и не так можно, если близкий человек в беде.
– Это моя вина, – Эдит взялась за расчёску, Оникс невольно втянула голову в плечи, – я неправильно воспитала вас с Фелистой. Слишком часто потакала вам.
– Ну уж Фелисту тебе не в чем упрекнуть!
С Фелистой, появившейся вместе с ней на реке 17 лет назад, у Оникс были самые близкие отношения. В отличие от Оникс, она следила за собой, всегда была ухожена. Правда, временами на Фелисту накатывали периоды плохого настроения. Тогда даже её ровная светлая чёлка и тщательно выглаженные рюшки на платье казались какими-то неуместными.
– Ты права, – сдалась Эдит, – Фелиста послушная девочка и знает, что такое хорошие манеры. Чего нельзя сказать о Мелисе. Вот кто моя вечная головная боль и ураган в юбке!
Здесь Оникс не нашла что возразить. Мелиса, третья подопечная Эдит, была именно такой, как описала няня. За её многочисленные проделки ей то и дело доставалась как от Эдит, так и от её мужа, дворецкого Отиса. Но если увещевания няни Мелиса терпеливо выслушивала (тогда, когда няня успевала поймать её), то дворецкого невзлюбила и мстила ему при каждом удобном случае. Дело было в ревности, так считала Оникс.
Эдит выбрала ей платье цвета среднего между жёлтым и зелёным – такими бывают опавшие листья в начале осени, не успевшие полностью стать жёлтыми, сорванные порывом ветра с ветки. Оникс вздохнула с облегчением. Значит, няня решила отойти от моды, чтобы подчеркнуть естественную красоту подопечной. Это платье перекликалось с оливково-коричневыми волосами принцессы, а матово-белая кожа девушки от такого сочетания казалась ещё чище и белее.
Официально королевская фамилия носила глубокий синий цвет, этот оттенок синего помимо короля и его дочерей одевали только люди, имевшие при себе специальное разрешение, а также иностранцы, если посчитают нужным. Получить именно такой оттенок было делом непростым и дорогостоящим. Но другие оттенки синего цвета были доступны для всех – последние полгода на них пошла особая мода, и двор пестрил всеми разновидностями голубого, небесного, фиолетово-синего и прочих цветов. Некоторые придворные хотели таким образом выразить лояльность королю, и, хотя Его Величество не интересовали тонкости гардероба, он невнимательно относился даже к тому во что одеты его дочери, но энтузиазма приближённых это не умаляло. Эдит же считала, что её подопечные не должны далеко уходить от моды, между ней и другими няньками давно шло негласное соревнование. У Оникс было девять платьев только ультрамаринового цвета. А уж других…
– Слуги в верхнем центральном крыле уже начали уборку спален, сегодня ожидается прибытие двух первых женихов Аксельдатус, – жизнерадостно щебетала Эдит, расправляя рюшки на платье, – она, наверное, сходит с ума от волнения? Как думаешь?
– Сомневаюсь, – усмехнулась Оникс, – сестра всегда так спокойна, когда дело касается чувств. Я даже завидую ей иногда.
Оникс вспомнила разговор, состоявшийся несколько месяцев назад.
Отец прямо спросил Аксельдатус, желает ли она так рано выйти замуж и стоит ли им торопиться с балом. При этом принцессы хорошо знали, что нетерпеливые принцы и герцоги соседних стран, разнюхавшие о красавице-принцессе, уже давно наседали на короля, убеждая его дать бал. Многим хотелось укрепить связи с властителем Благодатного королевства, которое находилось на пике процветания. А, как известно, лучшей гарантией крепкого союза является брак. Старшим из принцесс уже было девятнадцать лет, возраст, как нельзя лучше подходящий для брака. Собственно, для Кантелии уже нашли жениха. Но красота Аксельдатус, которой исполнилось всего 15 лет, была чем-то невозможным и весть о ней разнеслась далеко за пределы Благодатного королевства. Люди забывали обо всём, только взглянув на неё.
– Нет, отец, – ответила Аксельдатус, мне вовсе не хочется уезжать из дома. Чужие края пугают меня. Я не хочу замуж. Я ещё слишком молода.
– Не глупи, сестрица, – вмешалась Кантелия, – тебе придётся выйти замуж рано или поздно, а сейчас тебе предоставляется такой шанс самой выбрать мужа.
– Я не хочу наседать на тебя, дочь, – сказал король Роберт, – ты вольна поступать, так как считаешь нужным. Ты молода, у тебя впереди много времени, так что можно не торопиться.
– Кантелия права, – неожиданно сказала Акселдатус, – но если я не выберу мужа, что тогда?
– Это всего лишь смотрины, – ответил король, – так и будет объявлено всем. Несогласные могут просто не приезжать. Ты не должна чувствовать себя виноватой, если откажешь парочке принцев. Я прослежу за тем, чтобы они не были слишком назойливы.
Когда дело касалось дочерей, король переставал думать о политике и торговле. Отказ Аксельдатус мог грозить неприятностями, любой из отвергнутых принцев мог почувствовать себя оскорблённым и всем бы не поздоровилось. Но король словно не видел опасности. Он старался дать дочерям всё, чего сам был лишён в детстве. Большинство приближённых Роберта считало, что он слишком потакает им.
– Нам нужно поторопиться, – Эдит взглянула на большие старые часы, так любимые принцессой, – все принцессы должны быть в сборе, когда приедут принцы с островов Авалониона.
– Они что, родственники?
– Родные братья, погодки. Старший наследник престола. Хорошо, если кто-нибудь из вас выйдет за него замуж. Эта страна славится своим богатством. Да ты и сама знаешь! Оттуда к нам прибывают лучшие вина и благовония.
– Эдит, они едут к Аксельдатус!
– Эх, милая, ничего-то ты не понимаешь в высокой политике! Сватовство к Аксельдатус только повод устроить смотрины для всех. Вы все должны показать себя с лучшей стороны. И как не жаль мне будет расставаться с тобой…
– Ты не расстанешься со мной! Я никуда не тороплюсь… – Оникс было неловко, разговор повернул в неожиданную сторону.
– Я буду несказанно рада тому, что ты нашла своё счастье, – продолжала Эдит словно не слыша.
Оникс оставалось только молча идти рядом и слушать розовые мечты няни. Вот о чём она не подумала! Четырнадцать дочерей, и всех нужно выдать замуж! Конечно, не всех сестёр это касается. Фиалка в башне, бедняжка. Вот кому не повезло! Оникс почти не помнила уже лица старшей сестры. Сейчас ей исполнилось девятнадцать лет, а увезли из дома её в четырнадцать. Оникс тогда было двенадцать, и она поразилось тому как проходил отъезд сестры. Её увозили как преступницу в закрытой карете, в сопровождении нескольких защитников. Ей даже показалось, что среди них был колдун, мужчина вёл себя иначе, чем остальные сопровождающие. Хотя это была крамольная мысль. Разве решился бы король нанять колдуна? Магия была под запретом. Накануне отъезда Фиалка много часов провела у отца в кабинете, о чём-то они вели долгий разговор, вышла оттуда Фиалка заплаканная. И начала собирать вещи. Только Элисана знала о том, что произошло, она находилась там же во время разговора. Но Элисана подчас была скрытней их отца и добиться от неё они ничего не могли. Фиалка тепло попрощалась со всеми и уехала. Всё, что она сказала им при отъезде, что от её пребывания в башне многое зависит и это не прихоть отца, а судьба. Сплошной туман и ничего конкретного.
Оникс продолжила перебирать сестёр и думать кто из них претендует на счастливое звание невест. Итак, Фиалка отпадает. Тигеол вообще похитили в детстве, неизвестно где она и что с ней. Мелиса и Ольгерд ещё слишком молоды, а Кантелия просватана. Горгия почти превратилась в затворницу… Положим, Элисана тоже вряд ли станет присматривать себе жениха сейчас, неизвестно что вообще твориться у неё в голове. Сестра-близнец Клеомены была слепой и это выделяло её среди остальных сестёр. Но дело было не только в её слепоте. Казалось, что внешнее зрение Элисаны ушло только для того, чтобы открыть внутреннее. Она была мудра не по годам и часто знала заранее то, что произойдёт. При этом она почтит никогда не вмешивалась, держась в стороне. Это её сестра была полна странностей. Но остальные вполне могли присмотреть себе женихов на этом балу.
