Николай Архангельский Птицы в соломенных волосах Стихотворения по 2023 год Хрущёвские пятиэтажки На город падает туман Небрежно приближая вечер И грусть облагозвучить нечем Струящуюся по домам. Без шума доживают век Хрущёвские пятиэтажки Дыханье их темно и тяжко Как тяжек предвесенний снег. В них были ссоры и покой В них было тесно и безумно В них было весело и шумно С нуждой, романтикой, мечтой. Их обитателей черёд Ступая глухо и неслышно Уходит к горизонтам вышним. Да будет лёгким их уход. Через небесное стекло Непостижимые чужие Их лица смотрят молодые Тревожно, звёздно и светло. Их восковые имена Становятся священным звуком И неподвластна шумным буквам Их тающая тишина. И будет память вам легка Заснеженные черепашки Хрущёвские пятиэтажки Дворцы советского райка. «И ночь без имени, и небо без лица…» И ночь без имени, и небо без лица И белена в саду суха листами И птица дробным посвистом свинца Шьёт по кусту в забор очередями. Вселенная вмещается в яйце В ней ничего, кроме эм це квадрата. И тени на замедленном лице Легли кривой усмешкой Герострата. Но будет утро, лучше и добрей С единорогами и херувимским пением И птица та, по Брэму, соловей У белены попросит о прощении. И скинув хлам в мостовый переплёт С делами, как бутылками, пустыми Мы вспомним, что нас кто-то где-то ждёт. Мы поспешим. Наш кофе не остынет. «Подбоченься, улица крутая…» Подбоченься, улица крутая! День сегодня выдался такой — Это Лёнька козырем гуляет С Ленкой, ослепительной звездой. Их ребячливая фееричность Раздаёт прохожим свой кураж Их святая юная античность Заполняет городской пейзаж. Их ещё не достаёт тревога Что они в толпе недель и дней Где-то растеряют по дороге Годовщины юности своей… Юбилеи, даты, километры Скорым шагом… медленным… ползком… Он сопьётся и накинет петлю. А старуха тронется умом. Городская зарисовка Ты загляни за угол дома в лубочный треснутый ампир. Над пьяным глазом гастронома там красота спасает мир. А мир отчаялся в надежде на лепоту её лепнин Он доверяется как прежде неугомонности витрин. И пешеходы неотложно несут в авоськах черный хлеб а их на акцию истошно зовёт районный ширпотреб. И только старый друг прилежный трамвай под номером шестым звонит, въезжая на манежный звонком приветственным своим. «Яблоня спящая в январе…» Яблоня спящая в январе бабочка спящая в янтаре жизнь очень маленькая сама так велика из окна ума Вечное в вечности эмпирей и быстротечное у людей время боится своих пирамид снится себе, от себя бежит Сквозь глинозёмы корнями лес дерево жизни растёт с небес это такая физика сна не из бумаги, не изо льна Не от земель с четырёх сторон не от царей четырёх времён но от купели золотой с братом сестрой, огнём водой «Абонент не отвечает или…» абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети неживое пространство вибрирует в безличном голосе исчезающее эхо обслуживающее вселенную жизнь опасна отдавать сердце неосторожно неизбежное наказание боль уходящего тепла боль родного далёкого голоса потерянного в звёздах жизнь опасна это временное неудобство краткое недоразумение это страх что в другом мире у тебя другое имя когда абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети «Совковые, благословенные…» Совковые, благословенные Поэты яблочной поры Как все вы стали, гобеленные Милы, невинны и стары! Я в этом жил, дружил и праздновал Я пережил, отвык, забыл И вашу совестливость страстную И ваш нечеловечий пыл. И нынешние молодые Отдав из уваженья честь Легко, как ласточки лесные Исправили былое в есть. Как будто не было в помине Ни двух поэзий, ни страны Как будто в сказочной былине — Герои, суки, пацаны. |
