– А что вы скажете, если я знаю, где располагалось их общество восемьдесят лет назад?

Мы с целительницей тут же повернулись к матриарху.

– В самом деле? – спросил я.

– Вы что же, встречались с кем-то из великих братьев? – голос Матушки просто сочился недоверием.

– Зачала дочь от одного из учеников Черного Лотоса, – гордо вскинула подбородок лиса.

Я округлил глаза. Целительница по-девчоночьи прыснула. Затем произнесла неожиданно серьезным голосом:

– Прошу меня простить, матриарх Аянь. Глядя на вашу безупречно гладкую кожу легко забыть, что в сравнении с вами именно я ребенок. Расскажите об ученике Черного Лотоса.

Хули Цзин кивнула. Милостиво, я бы сказал.

– Тогда он жил в городе Улин. И жил давно. Он сам мне рассказывал, что там же жил и его учитель, а до него – его учитель. Это связано с тем, что именно в Улине в последний раз видели Мастера Черного Лотоса. Все его ученики проводят там время в надежде встретить его самого, но пока это никому не удалось. Однако знания, полученные от древнего Мастера, передаются из поколения в поколение. Это все, что мне известно. Истории про древних Мастеров тогда мало интересовали меня…

Здесь женщина отлично изобразила смущение. Так, чтобы никто не остался в неведении относительно того, что в те времена ее по-настоящему интересовало.

– То есть Улин, – произнес я после недолгой паузы, возникшей после рассказа Хули Цзин.

Улин – крупный город на юго-западе Поднебесной, располагавшийся примерно в шести сотнях километров от Юйчжана, сразу за Чанша. Чертовски далеко, когда у тебя нет машины, да и дорог внятных тоже в наличии не имеется. Около недели пути конному, да еще через вражескую территорию – Чанша, напомню, являлась доменом одного из моих недругов и союзников тестя. И пусть пока все мои недруги считали меня мертвецом, это нифига не облегчало задачу.

А если прибавить к этому вероятность появления мстительной Вольной Лисы, в чьей крови я столь неосмотрительно искупался, квест и вовсе выглядел невыполнимым.

С другой стороны, сидеть на болотах и ждать, пока совокупность двух мощных проклятий меня прикончит, тоже не вариант. Лучше уж попытать счастья и хотя бы попробовать найти этого ученика Черного Лотоса, чем ждать неизбежной смерти.

Правда, это немного отодвинет (а может, и не немного) другие задачи. Вроде выживания фракции и спасения Китая, а также создания доказательной базы для богов, считавших меня безвольной марионеткой Гуаньинь, но кому сейчас легко? И потом я не смогу сделать ничего из вышеназванного, если умру.

– Это безумие! – сообщила свое мнение Матушка И.

– Полностью с вами согласен, почтенная, – отозвался я. – С другой стороны, у меня в этом деле богатый опыт.

Сперва я намеревался отправиться в Улин один. Пожилая целительница в качестве спутницы была бы странным выбором, а Хули Цзин не могла надолго покидать болота – территориальные претензии Фань ведь никуда не делись. Не Острые Ушки же с собой тащить – толку от молодой лисы мало, да еще и лицо ее, не утратившее звериных черт даже при превращении в человека, придется от всех прятать.

В конце концов, убеждал я себя, одному значительно безопаснее. Можно держаться в стороне от основных трактов, охотиться в лесах и останавливаться на ночевку под кронами деревьев. Одна беда – жизнь продавца-консультанта, а после нее бытие Стратегом не смогли научить меня выживать в лесу. Что в своем мире, что в этом я был зависим от удобств, которые давало мне общество и положение. Я, конечно, мог и на земле поспать пару ночей, укрываясь попоной, но только при полном отсутствии выбора.

Разбойников, патрулей вражеских владетелей или диких зверей я не опасался – отмахаться от них можно было и огрызками моих сил. Что меня беспокоило, так это Вольная Лиса, которая могла пойти по запаху своей крови. Но могла же и не пойти, да? Пятьдесят на пятьдесят – я и с меньшими шансами битвы выигрывал!

В общем, собрал в сумки все необходимое для путешествия, записал названные Хули Цзин населенные пункты, которые нужно было пройти, чтобы попасть в Улин, сел в седло и тронулся в путь. До края болот меня проводила младшая дочь матриарха, а на тракт я выехал уже один.

Это было так непривычно! Я уже забыл, когда в последний раз был один. Пожалуй, когда пытался не дать себя трахнуть костяной леди в той рыбацкой деревне, да и то – демоница была рядом. А тут – никого! Направо никого, налево никого, на полях, по случаю завершения уборки риса и наступившей зимы, тоже никого.

– И никого не встретил! – пробормотал я на русском фразу из старого мультика и тронул коня.

Дорогу здорово развезло за сезон дождей, поэтому приходилось двигаться довольно медленно, объезжая ямы, чтобы конь не провалился копытом в какую-нибудь проточенную водой дыру. Периодически заряжал мелкий дождь, от которого очень спасал подаренный матриархом дорожный плащ, пропитанный жиром. Но даже с ним к вечеру я так вымотался, что даже жалел о своем выборе. Сидел бы сейчас на болотах, пил чай, а там, глядишь, и проклятье лисы рассосалось бы как-нибудь.

До постоялого двора я добрался уже поздним вечером. Комнату снял без труда – сезон не предполагал множества путешественников на дорогах. Сперва подумал, что являюсь единственным гостем «Гуся» – так называлась таверна, – но владелец сообщил, что за час до меня здесь остановилась еще и некая дама, путешествующая с одной лишь служанкой.

– Смелый поступок по нынешним временам, – буркнул я в качестве поддержки разговора с трактирщиком.

– И не говорите, господин! Молоденькая, но видно, что воительница, а значит, может за себя постоять. Да и служанка ее тоже женщина бывалая – меч на поясе. Таким, как они, наверное, и не страшно путешествовать. Кушать что будете?

Сделав заказ, я отправился в свою комнату, где с облегчением снял промокший все-таки плащ. Повесил его возле небольшой жаровни, переоделся в сухое и с наслаждением сделал глоток горячего – ровно в той степени, чтобы не обжечь губы, – чая. Хорошо! Вэнь Тай пустился в путь, и никто его не ищет. Красота! Даже как-то уверенности прибавилось в том, что мне удастся найти этих учеников Лотоса.

Китайские постоялые дворы мне уже приходилось посещать. Они сильно отличались от тех, что я представлял себе по историческим фильмам. Чистые, маленькие, аккуратные, пропитанные запахом трав и специй. Небольшой общий зал с низкими столиками, множество крохотных, но отдельных и имеющих все необходимое для отдыха комнат по периметру. Двери закрывались на манер ширмы – скользили на направляющих, но были не бумажными, как у японцев, а полностью деревянными.

Когда эти двери отъехали в сторону, я ожидал увидеть за ними трактирщика с едой. Но в проеме стояла молодая женщина, может быть, на пару лет старше моей Юльки. Довольно миловидное личико, длинный домашний халат, скрывающий фигуру гостьи до самых пят, и поднос-сундучок в руках.

– Э-э? – сказал я, не придумав ничего умнее. – Здравствуйте, молодая госпожа… Зачем вы здесь?

Правила приличия патриархального Китая, неважно, идет война или нет, не предполагали, что в комнату к мужчине может вот так запросто войти незнакомая женщина. Догмы поведения в обществе даже законную супругу сковывали огромным количеством правил и условностей, что уж говорить о чужих.

Гостья ничего мне не ответила. Вместо этого шагнула внутрь, повернулась ко мне спиной и стала закрывать дверь. Тогда я и заметил парочку деталей, которые сложились со всеми прочими странностями, дав ответ на мной же ранее заданный вопрос: «Зачем вы здесь?»

Во-первых, за закрывшейся дверной панелью на миг мелькнула рука человека. Лежащего на полу человека, со всей очевидностью пребывающего без чувств или мертвого, иначе зачем бы ему валяться на полу? Рука была мужской, принадлежала пожилому человеку – трактирщик, без вариантов.

Во-вторых, задняя часть одеяния моей гостьи, этот самый длинный и свободно спадающий до самого пола халат темно-синего цвета, странно топорщился в том месте, где у всякой приличной женщины находится попка. И, если принять за аксиому, что застраховавшая свою уникальную задницу Дженифер Лопес тут появиться не могла, значит, в гости ко мне пожаловала лиса. Точнее, Лиса.