Annotation
Всю жизнь Биргитта жила по своим правилам, была преуспевающим хирургом, посвятила себя работе и не заметила, как пришла старость. И вот теперь она проводит время, сидя у окна, наблюдая за другими и возвращаясь мыслями в прошлое, но, невзирая на возраст, опыт и житейскую мудрость, не перестает мечтать о любви.
«Последние ласки» — нежный, горький и удивительно искренний роман об одиночестве, любви и смерти.
Кьерсти Анфиннсен
СПИСОК
ПРИЧИНЫ НЕ ЕХАТЬ
ВТОРОЙ ЭТАЖ
МОЯ СЕСТРА
ОЖИДАНИЯ
КОЛИН
ЧИПСЫ
МЕЧТЫ О БУДУЩЕМ
КАЧЕСТВА
СТЫД
ОКНА
ЛЮСИЯ[1]
ПАРИКМАХЕР
СОВСЕМ НЕ ИДЕАЛЬНО
УТРЕННЕЕ НАСТРОЕНИЕ
ЖАЛКИЙ ЦИРК
МАЛЕНЬКИЕ РУКИ
ОРЛАНДО
NO NEWS IS GOOD NEWS[2]
ВСЕ КОГДА-ТО КОНЧАЕТСЯ
НЕ НУДИ, HE НУДИ, HE НУДИ
ТОМАС
МОЯ ПЛЕМЯННИЦА
АМБИВАЛЕНТНОСТЬ
НИ ОДНОЙ ПРЯМОЙ ЛИНИИ
ПОБЕГ
МОЛОДАЯ И МНОГООБЕЩАЮЩАЯ
БЕСПОКОЙСТВО
ЖАЛОБЫ
САМЫЙ КРАСИВЫЙ ПАРИК
КОМПЛЕКС БОГА
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ВЕЧЕР
ДА НЕ НУДИ ЖЕ
УИЛЬЯМ
ДНЕВНОЙ СОН
ПРАЗДНИК
СОВРЕМЕННОСТЬ
ПРОГНОЗ
РОСТ НАСЕЛЕНИЯ
КОМПЕТЕНТНОСТЬ
ВРЕМЯ БЕССТЫДСТВА
МАМА УМИРАЕТ
КРЫСА
СОЛНЦЕ СВЕТИТ
ОЧЕРЕДНОЙ ЛЖЕЦ
МОИ ДЕТИ
МЕДВЕЖИЙ КОГОТЬ
НАДОЕДЛИВАЯ ЖЕНЩИНА
ДОГОВОР
СМЕРТЬ
ОДИНОЧЕСТВО
ПРИГЛАШЕНИЕ
ГУЛ
НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ
ПРОСНУТЬСЯ НОЧЬЮ
НОВОСТИ
МАССОВОЕ ИСТРЕБЛЕНИЕ
ХАВЬЕР
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
ТУК-ТУК
ДЕТСТВО
ЧУДО
ВЗЛЕТ
УДУШАЮЩАЯ ЗАБОТА
СТРАХ
СОМНИТЕЛЬНО
РАСПОРЯДОК
АНАТОМИРОВАНИЕ
ПОРАЖЕНИЕ
ПОБЕДА
ВОЛНА ЖАРА
ПРОЦЕСС
ВРЕМЕНА ГОДА
КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕВЕРНО
ВОТ ТАК
ПЕРЕЕЗД
ПРИЗНАКИ КОНЦА
СОЖИТЕЛИ
ПАМЯТЬ
КОЛИН УМЕР
БРИТЬЕ
ЭЛИСАБЕТ
ИЗМЕНЕНИЯ-1
ИЗМЕНЕНИЯ-2
ОБЫЧНАЯ БОЛЬ ОТ ЖИЗНИ
ПРОСТЫНКА
РАССЕЯННОСТЬ
ГРУСТЬ ЖИЗНИ
МУЗЫКА
ПЛОХОЕ ПРЕДЧУВСТВИЕ
СМЕРТЕЛЬНОЕ ГОРЕ
МОЯ СЕСТРА УМЕРЛА
ПРИСТУП СМЕХА
А ДНИ ВСЕ ИДУТ
ЧЕСТЬ И СЛАВА
САМООБМАН
НОВАЯ ВСТРЕЧА
ЧЕРТ
БЛАГОДАРНОСТИ И ССЫЛКИ
notes
1
2
3
4
5
6
Кьерсти Анфиннсен
Последние ласки
Каролине и Акселю
СПИСОК
Гудрун мертва. Моя лучшая подруга детства. Сообщение пришло от моей сестры, которая все еще жива. Совершенно точно. От такой новости я на пару секунд погружаюсь в уныние и думаю: «А я-то считала, что она умерла много лет назад. Да-да, жалко. С Гудрун было хорошо».
Польза смерти в том, что она ставит предел старости. Лучше на несколько лет раньше, чем на несколько лет позже. Я вычеркиваю Гудрун из списка людей, входящих в круг моего общения. Она была моим последним живым другом. Я качаю головой, глядя на вымаранные имена. Зачеркивания и каракули. Так я сижу минуту или около того.
Да-да.
Время — сложная штука.
И с годами проще не становится.
На самом деле хорошо, что можно прекратить поддерживать отношения: все эти приветы, подарки, вранье, болезни, похороны. И все же, аккуратно сворачивая листок, я раздумываю, существует ли хоть одна живая душа, которой я, к примеру, могла бы отправить рождественскую открытку? Трудно сказать. Возможно ли, что я в свое время потеряла с кем-то связь? С человеком, у которого возникли проблемы со здоровьем или с деньгами, или с тем, кто произвел на меня настолько незначительное впечатление, что даже не оставил воспоминаний. Нет, вряд ли. Но у меня ведь есть сестра. Или, вернее сказать, у Элисабет есть я. Мы не встречались много лет, с тех самых пор, как наша мать наконец умерла. Хватит об этом.
ПРИЧИНЫ НЕ ЕХАТЬ
«Уважаемая доктор Сульхейм».
Нью-Йоркская пресвитерианская больница до сих пор присылает мне приглашения. Стандартные пустые слова. Приятное совместное времяпровождение, бла-бла-бла. Бутерброды и песни, бла-бла-бла. Бридж, бинго, бла-бла.
Я до последнего времени не понимала, почему Макдауэлл поддерживает со мной такие теплые отношения, но, разбирая сегодня почту, я обнаружила чрезмерно лестное приглашение прочитать в женский день лекцию о методе пластики митрального клапана Сульхейм — Вильямса. Многие хотят услышать мой рассказ о том, как мы с Хенри оперировали разные грудные клетки. Теперь он мертв, но до своей кончины именно он проводил семинары о нашей казуистике и методах.
Так было лучше.
Выступления мужчин всегда привлекают больше внимания.
В любом случае, я постоянно отказывалась от подобных приглашений, так собираюсь поступать и впредь. Должны быть границы. Приехать туда, чтобы рассказать о моей устаревшей кардиохирургической технике? Думаю, слушатели всего лишь увидят, насколько старой я стала, думаю я.
Я до сих пор в состоянии передвигаться самостоятельно и говорить настолько четко, что даже большая аудитория поймет мои слова, а вот мозг работает уже не так быстро, как раньше, и лицо стало похоже на карту мира с горами и впадинами. Для того, чтобы сделать макияж, потребуется два часа. Минимум. Неудивительно, что я предпочитаю оставаться дома.
Приглашение, совершенно очевидно, преследует другую цель. Больнице наверняка потребовался пионер, которого можно предъявить миру для укрепления собственной репутации. Никого из хирургов-первопроходцев женского пола, которых раньше использовали для этих целей, нет в живых. Они надлежащим образом восславлены и похоронены вместе со своими медалями за прорывные идеи.
Когда я думаю об аплодисментах, мне становится нехорошо.
Если я приеду туда, после доклада кто-нибудь наверняка начнет докапываться, почему я выбрала такую сложную специализацию. И если отвечать честно, придется сказать: не знаю.
Еще кто-нибудь выскажет свои соображения по поводу того, что в этой профессии доминируют мужчины, и я соглашусь со всеми. Но у меня не было времени думать о таких глупостях, я концентрировалась на работе. Я практически жила в больнице на протяжении в общей сложности тридцати пяти лет. Это оказалось трудно, но так и должно было быть. Я могла бы выбрать более приятный образ жизни, но сердце — это всепоглощающая страсть.
ВТОРОЙ ЭТАЖ
Чаще всего я сижу у кухонного окна на своем самом удобном стуле. Либо сплю, либо смотрю на улицу. Небольшие частные дома, развешанное на веревках белье, зеленые растения. В дождливые дни вода тонкими ручейками осторожно стекает по обеим сторонам дороги. Вода уносит с собой комочки земли с клумб. И пыль. Помимо разной длительности светового дня, связанной со сменой времен года, и цикла жизни растений здесь мало что меняется. С этой точки зрения жить в Париже мне так же скучно, как и в любой другой точке мира. На улице Фермопил обычно так же спокойно, как и у меня внизу живота.
Вот такие дела.
Нельзя сказать, что мне не хватает секса. Моим последним партнером стал Янник.
У него ужасно уродливые яички. Думаю, я не видела на человеческом теле ничего более жуткого. С тех пор прошло больше пятнадцати лет. Иной раз ловлю себя на мысли, что надо бы пощупать, не заросла ли я внизу, но прекрасно знаю, что такого не бывает.
К счастью, у меня нет никаких планов.
Когда я позволяла мужчинам проникать в меня, возникали самые разные проблемы. Инфекции мочевыводящих путей и бактериальные вагинозы. Помимо прочего. На самом деле большинство актов напоминали тренировки в обнаженном виде, и поскольку я далеко не сразу поняла, насколько мужчины эгоистичны, ничего не требовала и не испытывала оргазмов лет до сорока. До сих пор не могу объяснить, почему я была такой инертной в этой области. Некоторые иллюзии крайне устойчивы.
