© Овалов Л. С., 2023

© Замостьянов А. А., 2023

© ООО «Издательство Родина», 2023

О герое и его авторе

Писатель Лев Сергеевич Овалов

Перед вами последняя книга писателя Льва Сергеевича Овалова о майоре Пронина – быть может, самая важная. В ней он предсказал некоторые повороты будущей истории. В том числе – и той, что творится у нас на глазах. Постараемся немного приоткрыть контекст оваловской пронининаны и расскажем немного о её замечательном авторе.

Майор Пронин – герой бессмертный. Про него слыхали даже те, кто никогда не вчитывался в книги Льва Овалова… Он вошёл в историю литературы и в анекдоты, а значит – и в состав народного характера. К таким героям следует относиться с особым вниманием. И двухтомник, который вы держите в руках – весомый образец русской советской массовой литературы. Добротной, влиятельной, захватывающей. В ней запечатлена эпоха и не только с парадного фасада. Но попытаемся рассказать об авторе и о его герое через судьбу человека. А мы можем только повторить слова писателя: «В XX веке в мире было три великих сыщика. Шерлок Холмс, Эркюль Пуаро и майор Пронин». Это правда. Потом у ним попытался присоединиться Джеймс Бонд, но это всё-таки – «не тот боржом».

Лев Овалов – литературный псевдоним Льва Сергеевича Шаповалова (1906–1997). Кстати, в аннотациях ко всем книгам писателя неизменно указывалась его настоящая, дворянская, фамилия, а также имя с отчеством. К тридцатым годам Лев Овалов был, что называется, «известным писателем и литературным деятелем». Образцовая биография молодого коммуниста, участника Гражданской войны, вступившего в партию пятнадцати лет отроду, а до этого создавшего волостную комсомольскую ячейку в селе Успенском на Орловщине… Там писатель сполна повидал и кулаков, и диверсантов, и мнимых и явных шпионов – всех героев будущей советской остросюжетной прозы. Любимым поэтом с юности на всю жизнь был Александр Блок. Впоследствии майор Пронин и его верный оруженосец капитан Железнов не раз упомянут Блока в своих беседах. В те годы Лев Сергеевич прилежно сочинял стихи, но не спешил с публикациями. На закате НЭПа поэт внесёт свой вклад в развитие советской детской поэзии, выпустив несколько книжек с задорными антимещанскими стихами для мальчиков и девочек. «Пятеро на одних коньках» – книжка с цветными картинками – стала любимым детским чтением 1927 года.

После завершения гражданской войны и образования СССР стране понадобилась своя, оригинальная массовая культура: песни, книги, кинофильмы, плакаты. Овалов работал в рапповском журнале «Рост», затем в «Комсомольской правде». В тридцатые годы он был именно тем молодым специалистом, в котором нуждалась тогдашняя новая литература. Лев Сергеевич получил традиционное благословение патриарха – Максима Горького – и вошёл в Союз писателей со дня его основания… Влиятельнейшие литературные журналы довоенного времени «На литературном посту» и «Литература и искусство» благосклонно отозвались на дебют прозаика – повесть «Болтовня». Сразу несколько критиков (в их числе – молодой Александр Бек) приветствовали нового пролетарского писателя и его героя, рабочего Морозова. Овалова называли молодым писателем-пролетарием, и в этом определении была доля лукавства. Лев Сергеевич происходил из небогатой, но родовитой семьи. Уже под старость, в девяностые годы, он сообщал интервьюерам, сколько его родни – Шаповаловы, Тверетиновы, Кожевниковы – упомянуто в словаре Брокгауза и Эфрона. По отцовской линии прямым предком Льва Сергеевича был профессор С. И. Баршев, один из столпов Московского университета времён толстовского классицизма. Профессор побывал и деканом юридического факультета, и ректором университета. Влиятельный, увенчанный лаврами господин. По материнской линии родственником писателю приходился знаменитый учёный, отец русской невропатологии, профессор А. Я. Кожевников. И всё-таки в анкетах Лев Сергеевич писал: «Из рабочих». Дело тут не в диктате эпохи: сын сельской учительницы вполне мог честно написать «из служащей интеллигенции», это не возбранялось. Но писатель вправе конструировать собственную биографию. Вместо Льва Сергеевича Шаповалова – Лев Овалов из рабочих. Это не конформизм, скорее – творческий вымысел, маска. Писатель выбрал для себя амплуа и соблюдал правила игры.

Отец Овалова – С. В. Шаповалов – погиб на фронте в самом начале Первой мировой, в 1914-м году. Один из главных героев пронинского цикла – Виктор Железнов – тоже потеряет отца на фронте… В 1917-м году семья от московского голода едет в село Успенское Орловской губернии, где юный Лев Шаповалов с максимализмом недавнего гимназиста бросился в революционную круговерть. Революционные аббревиатуры, слова-сокращения, точнее всего определяли тогдашнюю реальность: комбеды, продразвёрстка…

В середине тридцатых Овалов пишет повесть об Уралмаше и попадает в советско-китайский политический узел, не распутанный и в наше время. Главная героиня повести Зина Дёмина выходит замуж за китайца Чжоу, который работал на нашем заводе. Потом Чжоу возвращается в Китай, чтобы бороться с врагами, а Зина предпочитает остаться на Родине. С прототипами всё было иначе: сын Чан Кайши Цзян Цзинго увёз советскую девушку Фаину Вяхрёву в Китай… Сын генералиссимуса побывал главой китайского правительства, а после триумфа Мао вместе с отцом обосновался на Тайване, где в 1975-м сменил Чан Кайши на посту президента. В СССР его звали Чан Чинго – болельщики международной политики, несомненно, помнят это имя. А первой леди Тайваня была та самая заводская девчонка Зина Дёмина из оваловского романа, точнее, её реальный прототип. Вспоминали ли они своего знакомого по далёким тридцатым, по Свердловску – писателя Овалова?

В конце тридцатых и литераторы, и читатели ощущали потребность в создании детектива на современном советском материале. После провала пропагандистской кампании «ежовых руковиц», когда железный нарком оказался врагом народа, а во главе НКВД встал более мягкий и дипломатичный Берия, нужно было утеплить образ чекиста в прессе и литературе. Овалов стал одним из пионеров жанра и безусловным лидером первого поколения мэтров остросюжетной литературы. В то время он редактировал журнал «Вокруг света». Сначала Овалов обратился к знакомым писателям с просьбой написать что-нибудь «про шпионов», но в шерлокхолмсовском ключе. Однако никто не рискнул прикоснуться к этой новой и скользкой теме. Тогда редактор решился на собственный эксперимент. Именно эксперимент – литературный этикет требовал особых пояснений для первого пронинского рассказа «Синие мечи». Говорилось, что в этом рассказе мы берём на вооружение заморскую форму шпионского детектива, чтобы она служила нашему потребителю, как служат на наших заводах и фабриках импортные станки. Успех этого коротенького рассказа был так велик, что возникла необходимость проследить литературную генеалогию героя – молодого чекиста Ивана Николаевича Пронина. В первую очередь вспоминались выпуски книжных сериалов десятых годов – про Шерлока Холмса и Ника Картера, про пещеру Лехтвейса и русского сыщика Путилина, про Пинкертона и похождения Ирмы Блаватской… Шерлок там был, конечно, не дойловский, а рыночно-лубочный. Корней Чуковский называл его «отвратительным двойником» настоящего Холмса с Бейкер-стрит. В этих брошюрах «с продолжениями» хватало великосветских негодяев, загипнотизированных красавиц, немногословных боксёров и коварных отравителей. Конечно, герой советского детектива не мог походить на этих монстров буржуазного масскульта. Овалов добавил к картонным фигурам прежних сыщиков человеческой теплоты и героической идейности. Совсем не случайно Лев Овалов присвоил своему герою звание майора. Пронин – профессионал, действующий контрразведчик. Генеральские лавры только помешали бы ему в работе. К тому же и так крупные советские руководители (например, Евлахов из «Голубого ангела») видят в майоре Пронине равного. Как в песне: «Пусть до утра не спят в рабочих кабинетах майоры с генеральской сединой». В послевоенное время Пронину присвоят генеральское звание, но в читательском сознании он навсегда останется «майором Прониным». К тому же Лев Овалов прозорливо произвёл своего героя в генерал-майоры! В том же 1939-м году, одновременно с первыми рассказами майора Пронина, в нескольких театрах СССР была поставлена пьеса Льва Шейнина и братьев Тур «Очная ставка» – про шпионов, чекистов и бдительных москвичей. Для Европы времечко было военное, для Советского Союза – предвоенное. И нет ничего удивительного в моде на короткие армейские причёски, духовые оркестры и мужественных героев.